– Леди, сидя здесь, вы можете простудиться и заболеть, – продолжил обрабатывать меня лорд.
Мне даже стало немного смешно: такой важный человек во дворце, а сидит рядом со мной в колючем кусте и пытается меня уговорить. Может, не такая же он и сволочь? Ага, я мигом помрачнела: прямо как Теодор.
– Ну и хорошо, – сухо ответила я. – Заболею и умру. Вам сплошная выгода: не надо думать, куда меня пристроить и тратиться на мое содержание. Или гробы нынче дороги?
– Леди! – Недовольно повысил голос лорд Брион. – Как вы можете такое говорить? Вы не в себе! Вам должно быть стыдно, Его Величество так переживает за вас.
– Поэтому он попрекает меня куском хлеба? – Мой голос звучал равнодушно, а горло опять перехватывало от обиды. – Или называет двуличной сволочью?
– Милорд не мог такого сказать, леди Эужения! – Отчеканил маг.
По щеке, влажно щекоча кожу, скатилась-таки горькая слеза.
– Как истинный аристократ, он не произнес ни одного нецензурного слова. Вот только смысл от этого не поменялся.
– Эжени, в вашей жизни сейчас наступил не самый легкий период, – важно сообщил мне этот лицемер. – Вы обижены и запутались, вам страшно, вы очень мнительны. Я уверен, вы просто неверно оценили ситуацию.
– Почему Его Величество так меня ненавидит? – Устало спросила я. – В чем я виновата?
– Ненавидит вас? – Нахмурившись, переспросил придворный маг. – Нет, леди, уверяю вас, это не так.
– Я не понимаю его. То он надежный и благородный, а потом что-то меняется, и он смотрит на меня с горечью, – я отстранилась и требовательно заглянула в лицо аристократу. – Почему? Что я натворила?
– Теодор не вас ненавидит, – после долгой паузы ответил мужчина. – Себя.
– Не убедительно, – бросила я.
– Сейчас в стране сложилась очень сложная политическая обстановка, – пояснил лорд Брион. – От Его Величества требуется принятие ряда весьма важных решений, имеющих далеко идущие последствия. Это серьезный шаг, требующий определенный духовных усилий в том числе. Милорд медлит, надеясь переломить ситуацию в свою пользу, и сильно при этом рискует. Он злится на себя и свою нерешительность, а тут еще вы заставляете его волноваться. Он ведь переживает за вас, Эжени. Вы ушли одна из дворца, никого не предупредив. Монтеррейс – мирное королевство, но это не значит, что здесь нет преступников, или что вы не можете попасть в руки злоумышленников, желающих навредить короне.
– Не понимаю, – я прикусила нижнюю губу. – Я не представляю никакой ценности. Ни для кого.
– Это не так, леди. Вам нужно поговорить с Его Величеством, – мягко улыбнулся маг, а я тут же протестующе вскинула руки и замотала головой.
– Нет! Нет, ни в коем случае! Я не могу, я не хочу его видеть! Хотя бы не сейчас!
– Эжени, Эжени, – успокаивающе забормотал мужчина, перехватив мои руки и начав осторожно их растирать. – Все хорошо, вас никто не тронет и не обидит, слово лорда.
Не знаю, использовал ли лорд Брион магию, но его мягкий вкрадчивый голос сейчас действовал на меня успокаивающе. Я кивала, как загипнотизированная, в такт его словам и чувствовала, как отступают эмоции, оставляя внутри пустоту. Я устала, действительно устала. Маг поднялся сам и протянул мне руку. Как зачарованная я послушно положила пальцы на его ладонь, встала с помощью мужчины и последовала за ним.
Над парком уже действительно сгустились сумерки, но маг уверенно вел меня вперед. В скором времени мы вошли во дворец через один из служебных входов. Дворцовые коридоры, как и раньше, были безлюдны, но сейчас этот факт меня только радовал. Лорд Брион проводил меня до двери моей комнаты, проследил, что я переступила порог и вежливо попрощался.
Дверь тихо закрылась за моей спиной, и я подавила дикое желание броситься вон из покоев: из кресла мне навстречу поднялся Его Величество.
Несколько томительных минут мы сверлили друг друга взглядами. Король снова был хмур, а мне оставалось только досадовать на свою доверчивость. И как я могла подумать, что лорд Брион может совершить по отношению ко мне хоть какой-то добрый поступок?
– Вы расстроены, – тихо произнес Его Величество, продолжая изучать мое лицо в приглушенном свете ламп.
– Ноготь сломала, – с наигранной беззаботностью заявила я, демонстративно оглядывая свои коготки. Они, правда, были все целенькие, поэтому я спрятала руку за спиной. – Так жалко, так жалко. А вы что-то другое подумали?
Теодор грустно усмехнулся и покачал головой.
– Я должен принести вам свои извинения, Эжени.
– Ну, что вы, милорд, – дурашливо удивилась я. – Вам не за что извиняться. Кто я такая, чтобы вы у меня просили прощения? Тем более, за правду!
– Вы сильно обиделись, – вздохнул король. – Эжени, я не имел права говорить с вами в подобном тоне.
– Хорошо, Ваше Величество, – я присела в реверансе, благоразумно не отходя от двери. – Я принимаю ваши извинения. Могу ли я надеяться, что инцидент исчерпан?
И что вы сейчас свалите из, как вы верно подметили, не моей комнаты?
– Вы не простили меня, Эжени.
Я досадливо скрипнула зубами. Простила – не простила: какая к черту разница? Приличия соблюдены, этикет не нарушен, а остальное не важно.
– Это ваше абсолютное право, Эжени, но я храню надежду, что однажды сумею добиться вашего расположения. И все же у меня, моя леди, были причины так поступить. Я увидел вас в обществе посла другого государства, вспомнил ваши расспросы об Антаре, ваше настойчивое стремление к самостоятельности, вашу невыносимую независимость, и осознал, что вы можете в один далеко не прекрасный день покинуть дворец.
– И поэтому вы начали активно подталкивать меня к принятию такого решения, милорд? – Сухо осведомилась я.
– У меня и в мыслях такого не было, – тихо рассмеялся король. – Эжени, я виноват перед вами, очень виноват, но в первую очередь не за беспочвенные обвинения, продиктованные гневом, а за свою собственную нерешительность.
– Я не понимаю, – призналась я, повинуясь жесту Его Величества и проходя вглубь комнаты. Разговор, похоже, намечается долгий; жаль.
– Вы ужасно невнимательны, Эжени, – мягко упрекнул меня мужчина. – Я обратился к вам стихами – вы не поняли меня. Я заговорил с вами на языке цветов – вы снова не услышали.
– Ва-ва-ваше Величество, – выдавила я, понимая, что разговор сворачивает куда-то не туда.
– Это не ваша вина, моя дорогая, вы дитя другой эпохи. Но я не в силах больше выносить неопределенность, рискуя в любой момент потерять вас.
– Милорд…
– Поэтому сейчас, Эжени, я не повторю прежних ошибок.
– Милорд! – Отчаянно выкрикнула я, отворачиваясь и подходя к окну. – Не надо! Пожалуйста, не надо!
