Пролетая над огородом, я заметила странное шевеление на грядках.
— Дружочек, опустись-ка пониже, — попросила лебера. Заметила маленький дрожащий хвостик, торчавший из-под капустного листа. Еще бы не заметить: хвостик-то был очень ярким, оранжево-желтым, точно тыковка. — Кажется, мы на месте.
Снежок плавно опустился подальше от грядки, чтобы не испугать малыша. Как и Бри. Теперь они оба настороженно наблюдали за тем, как я гоняюсь по огороду в тщетных попытках поймать юркого дракончика. Он оказался таким шустрым, так быстро перебирал когтистыми лапками, что не угнаться. Использовать магию я не стала, боясь навредить. Или вызвать ответную реакцию — если силы только проявились в малыше, то они могли быть стихийными и весьма опасными для всех, включая его самого.
— Милый, я не сделаю тебе ничего плохого, — ласково проговорила, опускаясь на корточки возле грядки с помидорами.
Растения тряслись и попискивали. Точнее, это делал спрятавшийся в них дракончик. Весь оранжевый, словно маленькое солнышко, безумно милый, но очень испуганный. Он еще не умел летать — крылышки выглядели недостаточно развитыми. Выходит, и в образе ребенка наш новенький совсем еще мал. Наверняка его сила проявилась впервые, вот его и подбросили к стене.
Как только он сумел преодолеть защиту? Он прошел сквозь все магические ловушки повелителя драконов, а это многого стоило. Если у малыша сейчас такие способности, то что же будет, когда он подрастет?
— Эй, не прячься, — снова позвала я. Достала из кармана печенье, испеченное Авилой на завтрак. Как знала, что пригодится. — Хочешь угощение? Не бойся, я твой друг. Мы все здесь твои друзья.
Привлеченный запахом, дракончик высунул из укрытия голову. Немного приплюснутую, со смешно оттопыренными ушками и мягким еще гребнем, немного напоминавшим петушиный. Следом за головой высунулась и лапка с розовыми ноготками. Малыш сцапал печеньку и тут же скрылся. Аппетитный хруст сообщил, что угощение малышу пришлось по вкусу.
Он снова выглянул, и я смогла рассмотреть его лиловые глазенки, опушенные длинными золотистыми ресницами.
— Хочешь еще? — осторожно спросила я и улыбнулась. — К сожалению, в моих карманах больше нет печенья. Но я точно знаю, где взять еще. Идем со мной…
Я поднялась с колен и, сделав несколько шагов в сторону, обернулась. Малыш раздумывал. Потом вздохнул и, низко пригибаясь к земле, вылез из укрытия.
— Пойдем-пойдем, — поманила я и подала знак Бри и Снежку не приближаться. Если малыш снова испугается, у нас уйдет много времени, чтобы поймать его вновь. — Ты знаешь, у нас дома есть не только печенье, но и другие сладости. Пирожные, шоколадные конфеты и божественно вкусный молочный коктейль. Если смешать его с протертыми ягодами, вообще объедение. А еще наша Авила готовит отменный фруктовый салат и заправляет его йогуртом.
Завороженный моим голосом, а больше обещаниями сладостей, малыш шагал все решительней. Он уже не прижимался к земле, но и в человека не перекинулся. Возможно, все еще боялся незнакомого места и незнакомой меня. Я вдруг вспомнила, что в моем мире детям давно стали запрещать брать у посторонних сладости. Тем более не советовали идти за ними. В этом мире тоже следовало быть осторожными, хорошо, что малыш это понимал.
А я все еще понятия не имела, кто он, а, главное, как попал на территорию приюта. Самый разумный вывод: его подкинули. Выходит, не зря мы терпели Тарину, ее статья сделала свое дело. Кто-то прочел и решил, что в приюте Дрэгонвилль их малышу будет куда спокойнее и уютнее. Не каждый в Светлом мире решился бы воспитывать в своей семье дракона.
— Как тебя зовут? — спросила я мимоходом.
Но малыш не отвечал. Он вообще ничего не говорил, ни слова не произнес за всю дорогу. Но меня понимал, а это уже хорошо.
Глава 19
Мы с малышом были уже на крыльце замка, когда на улицу, как яркие горошины из стручка, высыпались дети. Бри не успел предупредить их об осторожности. Теперь они, завидев нового дракончика, стали радостно и слишком громко переговариваться. Я приложила указательный палец к губам, призывая всех к тишине, но поздно.
Оранжевый дракончик остановился — так резко, как будто наткнулся на невидимое препятствие. Сжался в комок и закрыл крыльями глаза.
— Не пугайся, малыш, — попросила я. — Ты среди своих, ты дома. Здесь тебе ничто не угрожает.
Он не слишком-то поверил. Глаза открыл, но в них застыл панический ужас.
— Максим, покажи, что ты тоже дракон, — попросила я.
Быть может, если малыш увидит себе подобного среди других детей, то перестанет бояться? План был прост и оказался действенным. Вот только не к Максимке малыш решился подойти, а к Аркадии. Она так быстро и своевременно обернулась, как будто только и ждала этого момента. Поманила новенького лапой:
— Смотри, я тоже дракон. Ну же, подойди, не бойся. Мы все здесь особенные, и всех нас любят.
Малыш приближался нерешительно и медленно. А когда Аркадия обняла его крыльями и лапами, вдруг превратился в маленького мальчика лет двух-трех от роду. Его глаза остались такими же лиловыми, а кудрявые волосы напоминали цветом спелую тыковку.
— Какой же ты краси-и-ивый, — протянула Аркадия. — И глаза у тебя, как у меня. Знаешь, ты мог бы быть моим братиком.
Она погладила его по волосам, и мальчик позволил ей это.
Другие дети столпились вокруг них, но на остальных малыш смотрел с опаской. Только Аркадию принял сразу и безоговорочно, как будто, и правда, признал в ней родственную душу.
— А мы тебе разве не братья? — спросил Мик, слегка нахмурившись.
Аркадия перекинулась девочкой и широко улыбнулась
— Вы все мои братья и сестры, — подтвердила слова Мика, по-прежнему не выпуская малыша из крепких объятий. — Родственников много не бывает, правда, Дарья?
— Именно, — подтвердила я, с умилением наблюдая за тем, как трепетно новый малыш прижимается к девочке. — Он полюбил тебя с первого взгляда.
— Мой хороший, мой братик, — с гордостью произнесла девочка. — Как тебя зовут? У тебя есть имя, малыш?
Мальчик ничего не ответил, только улыбнулся.
— Думаю, он еще не умеет разговаривать, — вступилась я. — А насчет имени…
— Ну, как-то же мы должны его называть? — предположил Лусин. — Имена должны быть у всех.
— Если он не разговаривает, то как мы узнаем?.. — всерьез задумалась Мила. — Мой дар ничего не говорил об этом.
— Мы могли бы называть его… Наран, — предложила Аркадия. — Так звали одного великого дракона. У него тоже были золотистые волосы. Тебе нравится, малыш? Можно, мы будем звать тебя Нараном?
Мальчик задумался. Попытался что-то сказать, как будто повторить произнесенное имя, но у него получилось не сразу. Только с пятой попытки он произнес нечто вроде «Нар».
— Пусть будет так! — просияла Аркадия. — Будем звать тебя Нар.
— Можно мне тоже его погладить? — попросила Софи.
— Это тебе не котенок, — возразил Камилл. — И не домашний питомец. Хотя, с этим своим гребешком он немного похож на петушка.
Аркадия вспыхнула и, в момент вновь обернувшись драконом, рыкнула на Камилла:
— Не смей обижать маленького, иначе будешь иметь дело со мной!
— Да я и не собирался, — покаялся мальчишка и отступил на два шага. Аркадия и в человеческом облике опасна, несмотря на маленький росточек и худобу. А в драконьем с ней вообще лучше не связываться. — Просто заметил… Извини, Нар, я, правда, не хотел. Мир?
Он протянул руку, но новенький смотрел на нее непонимающими глазами. Кажется, не знал, как поступить.
— Ее нужно пожать, — подсказала я. — Вот, смотри. Это знак дружбы и уважения.
Я опросила Милу помочь. Мы демонстративно обменялись рукопожатием, и Нар сделал то же самое.
