— Мама! — вдруг крик за дверью. — Мама, у тебя все в порядке?
— Да чтоб тебя! — выдыхает Нэт, смотрит на меня растерянно. А потом тихо ржет. Что теперь делать?
Мне самой смешно и немного обидно. Но больше, все же, смешно.
— Если Кит один, я сейчас объясню и прогоню его, — говорю шепотом. — Спрячься, а то вдруг с ним кто-то еще.
Нэт сейчас словно застигнутый врасплох любовник в собственном доме.
— Мама! — зовет Кит.
— Все хорошо! — громко отвечаю я, и толкаю Нэта за шкаф в темный угол. — Подожди тут, я сейчас.
Иду к двери.
И открываю раньше, чем Кит успевает сделать это сам, буквально за мгновение.
— Кит…
И замираю даже, потому что у Кита в руках меч, и еще трое за ним с оружием.
Но видя меня в одной промокшей сорочке, он делает шаг назад, растерянно и смущенно даже. Наверно, не этого ожидал.
— Халле видел, как кто-то лез по стене к твоему окну, — Кит почти оправдывается. — У тебя все в порядке?
— Да, — говорю я. — Убери оружие и зайди ко мне, только один. И пусть люди твои тоже уберут и отойдут отсюда подальше.
Кит нерешительно оглядывается, но меч убирает. И все же колеблется.
— Кто там у тебя?
А мне смешно.
— Любовник, — говорю я. — Кит, не будь ребенком. Зайди, я объясню тебе.
Он оглядывается снова, но отсылает людей. «Все хорошо, идите».
И сам заходит ко мне, все еще напряженно держа ладонь на рукояти.
Я закрываю дверь.
— Тут твой отец, — шепотом говорю я. — Только тихо, никто не должен знать.
— Что? — Кит вздрагивает, оглядывается судорожно.
Нэт выходит из-за шкафа, подходит к свету — свечка горит на столе. Улыбается.
— Здесь только я, Кит, — говорит почти шепотом. — Заглянул… кхм, поговорить с твоей матерью.
И Кит вдруг совсем по-детски шмыгает носом.
— Ты и правда жив! — делает шаг вперед, но замирает. — Но как же все это… почему…
Кит пытается осознать.
— Джон отпустил меня, — говорит Нэт. — Ты только громко не говори, ладно? А то услышат. От двери отойди.
— Но почему? Как…
И все же подходит, а Нэт обнимает его за плечи, хлопает по спине. И Кит обнимает его тоже, судорожно, с облегчением выдохнув, наконец. Потом отпускает.
— Против Джона зреет заговор, — говорит Нэт серьезно, отступает чуть назад, глядя на Кита. — Ты ведь и сам понимаешь, наверно.
Кит отчаянно мотает головой.
— Я не понимаю, что происходит, — говорит он. — Все это… Майрет… Она говорила, что ее хотят выдать замуж, но не говорила за кого, говорила, что не может мне сказать, потому что я… я не позволю, я попытаюсь помешать. Они совсем запугали ее и… — тут он бледнеет окончательно. — Скажи мне, что там произошло на самом деле?
С нажимом, даже голос чуть подрагивает.
— Сядь, Кит, — сухо говорит Нэт. — Сядь, успокойся, и я объясню.
Садиться Кит не хочет.
— Объясни, — требует он. Наверно, в мои слова, что «ничего не было» не очень-то верит, хочет услышать от отца.
Нэт тяжело вздыхает, оглядывается на меня, словно извиняясь. Что ж, горячего романтического свидания у нас не вышло.
— Майрет заставили сделать это, — говорит спокойно и ровно. — От нее требовалось подставить меня так, чтобы Джон отвернулся однозначно, без всяких сомнений, лучше — если б в запале убил бы на месте. Я удивляюсь, как не убил, — он облизывает губы. — Майрет позвала меня поговорить, потом сунула мне в нос ведьмин цветок, и я потом уже плохо понимал, что делаю…
— Ведьмин цветок?! — Кит дергается. Он тоже знает, для чего это.
— Успокойся Кит. Она повела меня в ту комнату, налила вина… думаю там тоже было что-то, что срубило меня окончательно. А очнулся я уже в постели.
Нэт замолкает, тихо кашлянув. Хреново как-то звучит.
А Кит прямо вытягивается, ноздри раздуваются.
— То есть, ты просто ничего не помнишь? И поэтому говоришь…
— Кит, если бы что-то было, Джон не отпустил бы меня.
— Да как ты…
У Кита сжимаются пальцы, но что делать — он не знает.
— Сядь, Кит, успокойся, — требует Нэт. — Сядь.
Вот только, самое главное — нельзя сейчас на Кита давить. Он и так на нервах, ночью не спал, да и предыдущей тоже — вряд ли. Все это свалилось на него, он растерян и готов в любую минуту сорваться. А если сорвется — наворотит тут…
Он уже готов на месте убить любого, что попробует обидеть Майрет.
У Кита подбородок подрагивает.
— Так кто заставил ее сделать это? — говорит хрипло.
Он не знает. Возможно, догадывается, но не знает наверняка. Я тоже не знала еще совсем недавно, Иверачи почти никогда не были на виду, не лезли открыто. О возможном замужестве принцессы никто не говорил. Они были где-то поблизости, но никогда открыто не лезли в дела.
— Кто? — почти кричит Кит.
— Успокойся, — говорит Нэт, еще пытается спокойно.
— Кто? Иверач? — кричит он. — Я убью его! Это же он, да! Я должен был знать! Я убью его!
— Кит, прекрати!
Нэт хватает его за плечо, надеясь хоть силой остановить и успокоить. Никаких глупостей сейчас точно делать нельзя. Но Кит вырывается.
— Ты не помешаешь мне! Я его убью!
И бросается к двери.
У меня аж останавливается сердце.
Что он собрался делать? Скакать в Лотиан прямо сейчас?
— Да твою ж мать… — и Нэт бросается вслед за ним, уже не обращая внимания на то, что его самого могут узнать.
И я выскакиваю тоже.
Но я не успеваю так быстро.
Вижу, что Кит уже сбегает по лестнице, и Нэту не догнать, Кит скачет через три ступеньки… Но Нэт с разбега перемахивает через перила и прыгает вниз.
Я…
У меня внутри обрывается все, что только можно.
Да он сдурел? Там высоко!
Большая лестница по спирали уходит вниз… нет, там до следующего витка меньше, чем до пола, но все равно высоко! Я даже представить не могла, что можно так.
Мое воображение уже рисует сломанные шеи, руки и ноги, и лужи крови…
Там тихо…
Я бегу, конечно. В последний момент понимаю, что орать нельзя, и если кто-то еще не видел Нэта живым, то лучше и не видеть… Зажимаю рот ладонью. От всех этих мыслей прямо тошнота к горлу подкатывает.
Стоит усилий глянуть вниз.
Но ничего особенного…
Кит лежит на ступеньках, носом вниз… нос у него правда разбит, но дергается и ругается он вполне бодро. Нэт сидит, придавив коленом, и скручивает Киту руки ремнем.
Мне даже нечего сказать.
Слышу, как Кит обещает сбежать в Лотиан и убить Алана Ивареча несмотря ни на что.
Нэт молчит. Потом, закончив, поднимается, вздергивает Кита за шкирку, ставя на ноги.
— Пошли, — говорит мрачно, бросает взгляд на меня. — Только ты не кричи, Айлин. Тихо.
Чем меньше людей видит и слышит все это — тем лучше.
И ведет Кита наверх. Идет, но я вижу, как прихрамывает на левую ногу. Подвернул? Удивительно, как не переломал все, с такой высоты — немудрено. Но если идет — то не переломал.
— Да вы сдурели оба?! — говорю я, когда они поднимаются и подходят ближе. Даже не говорю, шиплю на них, словно змея.
— Да, — соглашается Нэт. — Сдурели. Пойдем, что ли, к тебе.
У Кита из носа течет кровь. Он не смотрит на меня, отворачивается.
Нэт ведет его в мою спальню, сажает на стул.
Оглядывается, находит стул для себя тоже. Садится с явным облегчением, вытягивает левую ногу.
— Значит так, — говорит Нэт, очень ровно, но так страшно, что даже мне хочется забиться в дальний угол. — Если еще раз дернешься кого-то убивать, посажу под замок. Понял?
— Ты не имеешь права, — огрызается Кит. Капля крови падает с подбородка… но новой почти нет, остановилась.
— Да мне плевать на права, — говорит Нэт. — Я просто это сделаю.
— Так нельзя! — говорю я.
— Да? — удивляется Нэт. — А как можно? Нужно было отпустить, чтобы там его тихо пристукнули? Это у Кита мозгов нет, а они там умеют решать все тихо. Или громко, наоборот, с королевским судом, за попытку убийства герцога? Ришерт бы не упустил такой возможности. И тебя судить заодно, как пособницу, видишь, какая у нас семейка, сплошь убийцы да изменники. Или сделать еще веселее — взять Кита в заложники и тихо шантажировать меня, предложить какую-нибудь заманчивую сделку? Или как ты это видишь?
