Оба хорошо говорили по-шалпийски — образование аристократов в Риконтии, как и в Шалпии, подразумевает знание нескольких языков.
Дана сразу определила меня на роль старшей сестры и все норовила уединиться и пошептаться по-девичьи. Обычно девушкам ее лет нанимают компаньонок, но милое создание находило способы избавиться от очередной дамы всякий раз, когда к ней приставляли некую достойную госпожу. — Мадлен, ты не представляешь, как тяжело с этими вредными грымзами! Почему в компаньонки идут лишь засушенные дуры? — жаловалась мне Дана. — "Леди Байрок, не сутультесь. Леди Байрок, вы слишком широко улыбаетесь, это неприлично для юной леди", — передразнивала она, смешно вытягивая лицо и пуча глаза, и шепотом призналась: — Чтоб избавиться от последней, мне пришлось брать в руки больших шипящих тараканов. Они безопасны, но выглядят очень страшно. — Где ты взяла шипящих тараканов? — Выменяла у матроса, когда сбежала из-под присмотра. — Дана, ты не должна оставаться одна там, где бывают матросы. Это может быть опасным. — Ты думаешь, кто-нибудь из них решился бы меня… — она понизила голос до шепота, — соблазнить?
Мне захотелось сказать пару неприятных слов всем тем грымзам, которые занимались воспитанием сироты. Лучше бы объяснили ей вещи, которые каждая поселянка знает сызмальства, чем учили скромно улыбаться!
Осторожно подбирая выражения я объяснила Дане, что не все мужчины бывают куртуазными ловеласами, многие действуют грубее, без внимания к женскому мнению. Дана смотрела на меня большими глазами. — Скажи, а в академии… такое случалось? — Нет, в академии учатся девушки, от которых можно ожидать серьезный отпор, поэтому рисковать дураков не находилось. — А я слышала, что магички сами с мужчинами… — По желанию — совсем другое, — улыбнулась я.
Расхрабрившись откровенным разговором, Дана вывалила на меня ворох легенд об академической жизни. В представлениях юных неискушенных дев студенты и студентки только и делали, что предавались свальному греху, едва закончатся занятия. Отсмеявшись, я разуверила ее в подобных фантазиях и рассказала о студенческой жизни ближе к реальности.
Мой рассказ произвел на девушку неожиданное впечатление. — Мадлен! Стань моей компаньонкой! Пожалуйста!
От удивления я потеряла дар речи.
— Ты хорошо образована, ты умеешь вести себя в обществе. Не спорь, ты упоминала светские балы, а на них неотесанных простушек не бывает. В Байроканде, в часе от замка, есть опера и два театра, и устраивают балы. Меня одну туда не отпускают! — Но я происхожу из неотесанных простушек, моя мать — лавочница в далеком маленьком городке. — Пра-авда-а? — изумилась Дана. — Но никому об этом не надобно знать! Ты магичка третьего класса, ты закончила академию и работала зельеваром, тебя принимали в свете второго города Шалпии, остальное неважно, — махнула рукой она. — А еще ты умеешь варить все нужные зелья! — внезапно просияла девушка. — Собственный зельевар в замке! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, согласись! Пожалуйста! — Я зельевар "средней категории", многие сильные зелья мне недоступны. — Не беда, за сильными пошлем в город, если понадобятся. Как часто они нужны?
Я задумалась. — Для обычного человека, который ничем серьезным не болеет, может, раз в несколько лет. Для лорда Ансельма лучше сделать запас сразу. — Вот видишь! Ты справишься! Ты умеешь делать снадобья от болей в суставах, от слабости желудка, от простуды? — Да, это умеет любой зельевар, они совсем простые и доступны даже с моей силой. — Дедушка непременно согласится! Ты будешь получать целых два жалованья, а в замке станешь жить на всем готовом. — Погоди, ты сказала — в замке? — Ну да, родовой замок графской семьи Байрок. Ты не знала?
Не знала. Мне представили гостей по именам, я и подумать не могла, что у Креппа в гостях у один из двенадцати Риконтийских графов.
Уехать из Шалпии. Распрощаться с прошлым. Жить в замке, а не в крохотной квартире, где пришлось бы самой себе стряпать на кухне, где и развернуться-то тяжело, а еще нужно лабораторию держать. В замке найдется место для настоящей лаборатории! Ездить в город в компании Даны. Кажется, Звезды решили смилостивиться надо мной. — Но Дана, я не знаю риконбрийского. — Риконбрийский очень похож на шалпийский. Я уверена, что ты выучишь его, не пройдет и года. Кроме того, наша экономка из дальней родни, она шалпийский знает — вся риконтийская аристократия его изучала.
Да, хоть Шалпия в несколько раз больше Риконтии, но и Риконтия, и Конбрия хорошо развиты и ведут активную торговлю с Шалпией. Аристократы всех трех стран посылают свою молодежь попутешествовать с обязательным заездом к соседям. В Бристоне считалось хорошим тоном, чтобы юноша из благородной семьи, закончив образование, проехал через всю Шалпию и побывал на Риконбрийском острове. Риконтия с Шалпией в хороших отношениях, намного лучших, чем Риконтия с Конбрией. Когда-то остров занимала одна страна: Риконбрия. Но четыре поколения назад у короля родились близнецы. Обычно в таких случаях одного из детей растили в дальней обители и держали там всю жизнь, и он даже не знал, кто он такой. Или же оставляли при дворе обоих, но сызмальства приучали, что королем станет только один, второго же готовили быть его правой рукой. В давние суровые времена один из близнецов не доживал до взрослости. Но король Риконбрии рассудил иначе: он поделил страну надвое и каждому сыну дал половину в надежде, что страны будут дружить друг с другом. Уже на втором поколении отношения королевств испортились, и сейчас находятся на грани военных проблем.
— Дана, а не опасно ли будет в Риконтии, если война все-таки начнется? Где находится ваше графство? — Не у самой границы. Между нами и Конбрией лежат земли графа Нейдрела. Но дедушка считает, что Бриан Третий достаточно умен, чтоб не довести до столкновений.
Я еще подумала. Дана смотрела на меня умоляющими глазами, и я решилась: — Знаешь… если граф Байрок предложит мне место компаньонки-зельевара, я не откажусь.
Девушка совсем несветски подпрыгнула, захлопав в ладоши, чмокнула меня в щеку от избытка чувств и убежала говорить с дедом.
