перед прыжком. Искренности в таких улыбках не было не то что на золотой, а и на медный грошик не наберёшь.
— Путник! Мы тебя заждались! — ласковым тоном заговорила очередная старушенция.
У них тут просто нашествие бабок, которым по виду меньше тысячи лет и не дашь. И если предыдущая старуха даже и не пыталась скрыть свою сущность ведьмы, то эта просто расточала ласку и доброту. Ой, не к добру вся эта доброта. Мне всё меньше и меньше тут нравилось, и я был на стороже.
— И вам хорошего дня, — осторожно ответил.
— Проходи, гостем будешь. Ужином сытным тебя накормим.
— Не откажусь. Спасибо, гостеприимные хозяйки.
Я двинулся за тремя женщинами, показывавшими мне дорогу внутрь замка. И в самом деле, близился вечер, и ночевать под открытым небом мне совсем не хотелось.
Одна из красавиц оказалась дочерью старухи, вторая служанкой. Обе красавицы накрывали на стол улыбаясь, виляя бёдрами и потряхивая кудрями. Чем, признаюсь, весьма меня удивляли. Они всех так привечают?
Ужин был сытный и обильный. А потом меня проводили в комнату с поистине роскошной кроватью. Обе девушки продолжили открыто проявлять свою симпатию и демонстрировать достоинства. Даже если бы в мою жизнь стремительно не ворвалась Тами, я бы не соблазнился подобным откровенным предложением.
Дело в том, что драконы не любят, когда их к чему-то принуждают. А тут меня просто таки заставляли действовать, провоцировали как могли! К тому же все драконы по природе своей охотники. А когда добыча не только не убегает, но наоборот подняла лапки и ждёт — то драконам обычно тут же становится скучно. А уж появление в моей жизни Тами вообще сводило все поползновения девушек на нет.
Да и всё это представление скорее настораживало, нежели вызывало другие чувства.
Поэтому, когда они всё же ушли, не дождавшись того эффекта, которого добивались, я старательно запер дверь и даже подпёр её изнутри комодом. Не поленившись сдвинуть эту махину с места. И это предостережение не было лишним. Всю ночь в дверь скреблись, стучались и тоненьким голоском просили впустить. Но я делал вид, что крепко сплю.
А утром я, выйдя из комнаты, первым делом наткнулся на старуху. Она уже не светилась благостью, а смотрела весьма хмуро из-под кустистых бровей:
— Что? Ни одна из моих девочек вам не понравилась? — первым делом спросили у меня.
Слово то, какое подобрала «девочки». Ужас. Но я выдавил улыбку и ответил:
— Мне пора. Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством.
— Как? Ты должен полюбить одну из них! — удивлённо воскликнула она в ответ.
— Нет уж. Это вряд ли. И потом, простите бабушка, но любовь не может руководствоваться словом «должен». К любви это слово не относится.
И, развернувшись, я решительно отправился прочь из замка.
Только вот уйти мне не удалось. Сколько бы я ни сворачивал и ни выбирал направление к двум возвышающимся впереди горам подальше от назойливых дам, ноги всё равно упорно выводили меня назад к замку. По итогу целого дня блужданий, я не встретил ни одной живой души, впрочем, на наличие в этих краях людей указывал капкан, на который я случайно наткнулся. Совершенно не стесняясь я его сломал — не люблю я подобные штуки — не честные они, забрав предварительно тушку зайца. Устроив себе привал, я поджарил на костре зайчатину — не пропадать же добру, к тому же есть хотелось сильно. Пообедав, таким образом, я снова двинулся в путь.
Что ж. Выходит, пока я не исполню все задачи в этом замке, то и двинуться дальше не смогу. Приходилось это признать.
Я вошёл в замковые ворота и тут же уткнулся взглядом в старуху, что снова улыбалась мне. На этот раз явно с гастрономическим интересом. Меня собирались съесть. Не выйдет. Подавитесь.
— Не вышло ничего касатик? Может и девочки мои сегодня красивее покажутся?
— Нет, не покажутся. Но я готов спросить. Что вам от меня нужно?
— Да, что ещё-то? Понятно что! Деньги, сокровище. Много денег и много сокровищ! — и она потерла своими скрюченными ладонями друг об дружку в явном ожидании того, что эти самые сокровища на неё сейчас и посыпятся.
Только вот драконы никогда никого ни при каких обстоятельствах добровольно в свою сокровищницу не пускают. Это закон.
Так же как и гномы, вдруг сообразил я. У них ведь и пословиц и поговорок даже на эту тему не мало. Как-то эта мысль мне раньше в голову не приходила. Но в любом случае и гномы, и драконы берегут свои сокровища, и я не собирался с ними расставаться. Но выслушать её всё же стоит.
— У тебя внутри сердце короля Воронов, и оно приносит тебе в день по одной золотой монетке. Ты вот не посмотрел сегодня утром под подушку. Ушёл. А мы вот что там нашли — и старуха покрутила перед моим носом золотой монеткой.
Она была точь в точь как та, что я дал нищенке, что первой встретилась мне в этом мире. Я пожал плечами.
— И как ты планируешь у меня его забрать?
— Я сварю отвар. Ты его выпьешь и выплюнешь сердце. А я его съем, и золотые будут появляться под моей подушкой! — заверещала бабка.
Меня замутило, когда я себе этот процесс представил. Подавив рвотный рефлекс, я покачал головой и спросил:
— Это всё?
— Ещё мне нужны рубины. Ты возьмешь мою дочку и с ней переместишься на рубиновую гору. Там вы насобираете камней, и ты принесёшь их мне. И только после этого я отпущу тебя, — довольно потерла скрюченными руками бабка.
— Мы сходим завтра на гору. И наберём для тебя рубинов. Но на этом всё. Я не собираюсь пить твоё зелье, старая карга, и отдавать тебе что-то ещё тоже не намерен. Рубинами и ограничимся, — и я решительно прошёл в замок и направился в ту же комнату, где ночевал вчера.
Есть и пить я больше тут точно ничего не намерен.
Утром я, засунув руку под подушку, и в самом деле, обнаружил там золотой. Подкинул его вверх и поймал. Не думаю, что эта особенность сохранится, когда я вернусь в свой мир, но и отдавать я её просто так не намерен.
Есть хотелось просто неимоверно, но я решил всё же немного поголодать. Травиться совсем не хотелось. Потому что вот совершенно не известно, что у этих баб, …хм…, в смысле женщин, на уме.
— Сыночек, ты…
— Упаси меня горы, скорее рубиновая гора рухнет, чем я вам «сыночком» стану! — прервал я старуху.
Она испуганно замахала
