бы посоперничать с этим нехитрым украшением, что хорошо контрастировало с алым платьем, что до того ладно сидело на тонкой и невесомой фигуре девушки, что глаза невозможно было оторвать.
Я настолько завис, глазами пожирая ее стан, как последний мальчишка, что отцовский голос долетел до меня как будто издалека, и я недовольно повернул голову к нему:
— Эх, красива. Не как твоя квакушка, но тоже ничего вариант. Не находишь? – Рассмеялся он, наблюдая за тем, как ко мне возвращается способность мыслить, пока я бездумно кивнул чему-то, что и сам не понял, а батя продолжил: — Сын?
— Что? Прости, что ты сказал? – Сглотнул я и снова, как последний пацан, залип, когда она начала грациозно двигаться по танцевальному залу, и всем вокруг стало ясно, что это не обычная девушка —-казалось, она обладает магической силой, не поддающейся никакому объяснению. Куда бы она ни пошла, ее движения очаровывали окружающих — будь то восхищение или благоговение. А у меня натурально дыханье перехватило, от плавно покачивая бёдер да движения тонких кистей рук.
Как неожиданно она глаза на меня подняла, приметив моё пристальное внимание к себе, и тут же, вздохнув, упорхнула в другой конец зала, очевидно испугавшись. Хоть я и сам себя боялся в тот момент, как батя мне руку на плечо положил, очевидно уже успев потерять надежду меня в себя привести:
— Потанцуй с ней. – Кивнул он мне, глядя хитро и головою покачал. Но я только краем сознания отметил то, пока сам глаз с ее макушки не отрывал, а она пряталась от меня, да только от меня не спрячешься. Я только вдохнул поглубже, ведь резко стало жарко и в дрожь бросило, а отец только плечи сильнее сжал: — Потанцуй, девочка явно не в своей тарелке. – И в ее направлении для уверенности толкнул, а я только за то и был, сам себе как последний болван пробормотав:
— Да, точно. Танцевать. Иду. – И ворот кафтана оттянул, к ней подлетая, как все вежливые и не очень фразы в горле застряли, стоило близко к ней оказаться. Она была миниатюрной по сравнению со мной, дотягивая мне только до груди. Маленькая, хрупкая да так вкусно пахнущая, что я не смог сдержаться и полной грудью вдохнул воздух вокруг нас, едва к ногам ее не падая от обожания. Цветочный аромат смешивался с запахом трав лесных... Крышесносное сочетание.
А она только боязнено руки к пышной груди прижала, отчего меня понесло окончательно, пока она пробормотала, не подозревая какую бурю во мне порадила:
— Ваше… — Начала она, но мой взор страстный углядела, и лишь испуганно глаза опустила, присев в реверансе, отчего я ещё больше ошалел, вырез платья целомудренного увидев, да в глаза ее наконец заглянув. Два зеленных, благородных озера с затаённой надеждой уставились на меня, пока я опустил голову вниз.
Мы так и замерли, в углу зала, глядя друг на друга, не в силах наглядеться, как я, казалось, через чёртову вечность, выдохнул, улыбаясь глупо и бессмысленно:
— Здравствуй!
— Здравствуйте, Ваше Величество. – Сглотнула она, и я проследил за движением этим. Захотелось руками по тонкой шее провести, да щеки, нежные и румяные, пальцами огладить, но нельзя то было.
И я лишь беспомощно руку протянул, просипев:
— Окажете честь? – С такою надеждою выдохнул я, наблюдая за движением пышных ресниц, как пухлые губы приоткрылись, нежно выдохнув:
— Конечно.
А я лишь думал о том, как хотел бы поцеловать губы эти.
П. С. Вот Ванечка и увидел Русу в настоящем облике. Уже совсем скоро развязка. Последняя глава намечена на воскресенье. Надеюсь, вы ждёте и в таком же предвкушенье, как и я)
Глава 19. Иван. Продолжение бала
От запаха ее цветочного крыло так, что я не смог противостоять этому, и прижав хрупкий стан к себе, чуть носом в макушку не зарылся, остановившись буквально в последний момент. В каких-то сантиметрах. Пахло чем-то хвойным и одновременно цветущим, отчего я вздохнул, рукой вдоль платья проводя, не смог отказать себе в удовольствии таком. Неправильно, ой как неправильно то было, отчего она на меня тут же глаза подняла, в коих непонимание граничило с неверием, а я только тяжело вздохнул, у самых ее сладких губ прошептав:
— Вы прекрасны. – Она тоже выдохнула растеряно, на мои губы взгляд бросив, и тут же спрятала два прекрасных озера на плече моем, пока музыка лилась сквозь нас. Мы медленно плыли в танце, но я не замечал ничего кроме неё, и голоса ее тихого:
— Спасибо, Ваше Величество.
— Иван. – Прошептал я ей, наклонившись, кабы до маленького и аккуратного ушка достать, отчего девица вздрогнула, посильнее ко мне прижавшись: - Для вас Иван. А вы?
— Василиса. Василиса Садковна. – Просипела она, тихо так, при этом глядя куда угодно, но не на меня: - Дочь Морского Царя. – А я не мог наглядеться. Не мог оторваться. Нежные шёлковые волосы приятно скользили меж пальцев моих, коими я ее за талию держал, пока глаза то и дело ныряли вниз, где в вырезе платья алого пышная грудь угадывалась.
— Правда?
— Да. – Она хихикнула вдруг, лишь на долю секунды на меня глянув, но у меня от того так на душе сладко сделалось, что я не удержался, головою в причёску ее зарывшись, совсем уж не целомудренно ее к себе в танце прижав, да только и она ко мне льнула, но тот сладкий миг продлился не больше минуты, и она, прейдя в себя, руками меня отодвинула, и я вынужден был подчиниться:
— Я не видел вас раньше.
— Я не очень люблю публичные выходы. – Она сопела как дикий недовольный ёжик, взгляд от меня вниз пряча, да только руки ее до того крепко меня за рубашку схватили, за плечи, что ни о каком равнодушие с ее стороны и не пахло. И что-то мне эти прикосновения подозрительно напомнили, что я даже замер, снова не веряще на неё посмотрев. В груди разлилось что-то столь приятное от мыслей этих, что я не смог сдержать ликующей улыбки, хмыкнув:
— Зато они вас полюбили с первого взгляда. – И добавил, коли она молчала: - Почему вы молчите? – Неужто боясь выдать себя чем-то?
— Я не очень ловка в беседах. – Пожала она равнодушно плечами голыми своими, отчего я еле как
