раз билась над финальной сценой «мужиконедельки» и недоумевала, почему не слышу никаких призывов от эротической музы и вынуждена корчиться в творческих муках.
— София, ты же из магического рода! — Она бросилась ко мне. — Помоги нам!
Девчонки мгновенно оживились, расступились, и передо мной появился заваленный магическими учебниками столик.
— И что вы собираетесь сделать? — полюбопытствовала я.
— Взломать защиту в мужском общежитии!
— Дамы, настоятельно рекомендую вам этого не делать, — прозвучал за нашими спинами вкрадчивый голос Кристофа Ленара.
Мы оглянулись. Без пиджака, в одном жилете и в рубашке с закатанными рукавами, он наблюдал за нашим замешательством. Ладно злоумышленницы, но я-то чего испугалась? Опомниться не успела, а девчонки дунули из библиотеки с такой проворностью, словно к туфлям приделали крылья. Заскрипела и хлопнула дверь — девушки сбежали в общежитие, а мы рассматривали друг друга через темноту, едва-едва разбавленную тусклым мерцанием магического света. Я попыталась прошмыгнуть мимо законника, но он ненавязчиво перекрыл мне дорогу.
— Не спится? — тихо вымолвил Ленар.
— Что вы хотели, господин преподаватель? — изогнула я брови. Расстояние между нами благопристойным назвать можно было с большой натяжкой.
— Выразить свое восхищение, — промурлыкал он. — Это был филигранный план! Пришлось поломать голову, чтобы понять, кто именно пустил нелепый слух. Знаешь, чем ты себя выдала?
Я понимала, что если задам неправильный вопрос, то действительно выдам себя с головой.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — с улыбкой отозвалась я.
— Днем декан Ру озадачила меня лекциями для твоих сокурсниц и добавила, что даже ты вознамерилась изучать семейное право, хотя всегда заявляла, что не выносишь законников.
— И что в этом странного?
— Мы оба знаем, что твоих однокурсниц мало волнуют чьи-либо права, в том числе их собственные. Они хотят каждый день лицезреть Бевиса Броза. И только один человек не выказывал желания тратить время на бессмысленные уроки, пока не узнал, что выделился на фоне остальных. Тот, кто наверняка знал, что я не пишу эротических романов. Более того, я их даже не читаю.
— Какое стройное рассуждение, но не понимаю, почему ты делишься им со мной.
— Думала, что если натравишь на меня девиц, то я уеду из замка? — попал он в самую точку. — К слову, мне пришлось оплатить магическую защиту для мужского и женского общежитий, чтобы благородные девицы не вылетали из института за аморальное поведение.
— А меня, значит, в аморальном поведении обвинить — нормальное дело?
— Это цирковое сборище не могло тебе навредить. Умение, с каким ты ускользаешь от неприятностей, потрясает до глубины души. Никогда прежде не встречал столь изобретательную особу.
Неожиданно он шагнул ко мне, и я попятилась. Лопатки уперлись в книжную полку, и отступать стало некуда. Я оказалась в ловушке между шкафом и горячим поджарым телом Кристофа. Не отводя глаз, он прошептал:
— Ответь мне на вопрос, София Вермонт… Кого ты защищаешь?
— Ты поступаешь как типичный мужчина, — насмешливо фыркнула я, не обращая внимания на пустившееся вскачь сердце. — Пытаешься напугать и подавить за счет физического превосходства.
— Если бы я хотел подавить, то сделал бы вот так… — Он резко нагнулся и остановил губы в дюйме от моего лица. В ответ мое глупое заполошное сердце сильно ударило в ребра. Я не имела права проиграть!
Резко встав на цыпочки, я подалась к Кристофу. Расстояние между нами сократилось, я чувствовала его дыхание и практически касалась губ.
— Вот так? — чуть слышно вымолвила я и ощутила легкое, едва заметное прикосновение. В лице мужчины появилось непонятное ожесточение. Глаза потемнели. На секунду показалось, что он сорвется и меня поцелует, но Ленар не поддался на очередную провокацию. Уголок рта дернулся в усмешке.
— Два один в твою пользу, София Вермонт, — вымолвил он и резко отступил. Когда он скрылся за книжными шкафами, я вдруг осознала, что почти не дышала.
ГЛАВА 5
Бевис Броз отдыхает
В воскресенье вечером вернувшая из Волшебного леса Рита Пиботи с удивлением рассматривала общежитскую каморку, резко расширившую пространство и способную претендовать на звание нормальной комнаты. Недоумевающий взгляд останавливался на промежутках, прежде занятых мебелью из особняка семьи Арно.
— И картину забрали, — прошептала она, отказываясь верить в свое счастье. Драконы, летающие над ромашковым полем, были заключены в тяжелую позолоченную раму, висели над кроватью феи и с завидной регулярностью падали с гвоздика.
— Половик тоже унесли, — кивнула я на чистый дощатый пол со скромной вязаной дорожкой, выдаваемой в комплекте с мебелью. Ковер без нашего разрешения постелили позапрошлой зимой. Диара разок переночевала в комнате, посчитала, что обмораживает о ледяной пол царственные конечности, и притащила толстый шерстяной половик. В замке вечно царила сырость, и уже через неделю он начал вонять мокрой псиной. О том, как его приходилось чистить в четыре руки, вообще не хотелось вспоминать.
— А Диару?
— Ее не уносили, просто переселили, — покачала я головой. — И заметь, все было сделано без моего участия.
— Она думает так же? — сухо уточнила фея.
— Нет, конечно. Как бабуля Пиботи? — перевела я тему разговора.
— Застала жениха с любовницей, разорвала помолвку и решила умереть. Еле отговорили от покупки нового савана. К чему траты? Она еще прошлый не использовала. — Рита вздохнула. — А столы нам дадут?
Через десять минут мы скакали по коридору следом за общежитской ключницей. Мебель хранилась в старой башне, давно не используемой из-за подтекающей крыши и провалившихся полов.
— Берите, — объявила тетушка, широко раскрыв двери одного из сумрачных, пыльных залов, превращенных в склад. Внутри были нагромождены старые учебные парты, скрипящие расшатанные стулья, стеллажи для книг и расцарапанные классные доски. От разнообразия рухляди мы оторопели. Как завороженные ходили по завалам и боялись прикоснуться к столам, чтобы не оказаться погребенными под обломками.
— Чего носы воротите? — забранилась ключница, входя следом. — Чем вам вот этот стул не угодил? Между прочим, раньше в ректорате стоял!
Она указала на древность с вытертой до проплешин обивкой. Возможно, лет двадцать назад на него действительно торжественно пристраивал зад тогдашний ректор, но потом жизнь стула покатилась по наклонной. Он пошел по рукам, вернее, по приемным и учебным аудиториям, пока не попал в склеп старой мебели.
— Боюсь, он под нами развалится, — буркнула Ри.
— Да он будет покрепче ректорского кресла! — возмутилась ключница. — Смотрите!
Она плюхнулась на жалобно скрипнувший стул и припрыгнула.
— Видели? — Ножки у деревянного старичка жалобно трещали, а она с азартом сигала на сиденье, точно на пружине. — После вас еще лет десять прослужит.
Вдруг раздался громкий хруст, и ключница ухнула на пол, нелепо задрав ноги в полосатых шерстяных чулках.
— Ба-ба-батюшки! — запричитала она, пытаясь перевернуться.
