некую профессиональную привычку, помогающую мне понять, насколько психологически личность готова что-то изменить в своей внешности с помощью пластической хирургии. Бывали случаи, когда приходили совсем молодые юноши и девушки, у кого-то уши-лопоуши, у кого-то маленькая грудь, у третьего что-то ещё. И я всегда не ленилась и разговаривала с ними, иногда не по одному разу, и эти беседы помогали мне понять готовность человека к трансформации, ладно мелкой, а если крупной и масштабной?
А ещё поступки. Именно под руководством Гру Морония творилось такое беззаконие в этих самых стенах, и он точно был о них осведомлён. И ничего не делал, чтобы воспрепятствовать насилию и издевательству над бедными беззащитными женщинами. И только одно это характеризовало его, как мерзкого, низкого человека. Будь он хоть трижды великолепным красавцем, я бы всё равно обозвала Морония подонком и мерзавцем. В данном случае определение полностью подходило и к его внешности. Надо же, видно судьба.
— Что же, приступайте, — кивнул Джером, отвлекая меня от созерцательно-задумчивого состояния, и протянул сияющий зеленоватыми всполохами пузатую склянку капитану.
— Простите, лесса Лис, я тоже должен назваться, — поклонился вояка, подойдя ко мне практически вплотную, — капитан королевской гвардейской сотни — Ролан Вохнеш, временно направленный нести службу под началом господина Джерома Холстена сюда, в Эльм.
— Приятно познакомиться, — улыбнулась я мужчине, если начальник тюрьмы вызывал у меня только отвращение и внутреннее неприятие, то этот человек был полной противоположностью Моронию. Подтянутый, на вид лет сорока, с пышными усами и добрыми карими глазами. Он вызывал симпатию. Но и это всё тоже могло быть просто красивой маской. В этом мире я верила только Гарре и ворчуну Красию. Лишь эти двое доказали, что не способны причинить мне вреда и отдавали последнее, что у них было. чтоб мне помочь.
Тем временем Ролан вынул пробку, плотно притёртую к горлышку, и капнул в выемку с её внутренней стороны ровно три изумрудные слезинки и протянул мне.
Приняв "крышечку", понюхала содержимое: повеяло мятой и мелиссой. Очаровательный аромат.
— Для каждого человека эликсир пахнет по своему. Что вы ощутили? — вдруг спросил Джером, чуть качнувшись в мою сторону, таким образом выражая любопытство.
— Мята и мелисса, а ещё аромат морского ветра, — прикрыв глаза прошептала я, — просто чудесный коктейль.
Брови мужчины удивлённо подскочили.
— Надо же, обычно он для всех пахнет тиной болотной. Настойку истины я пил всего лишь раз в жизни, — Джером на мгновение поморщился, те воспоминания явно были для него не самыми приятными, — и тогда ощутил горечь полыни и терпкость крепкого вина.
— Тоже довольно необычное сочетание, — пожала плечами я и, чтобы не передумать, махом опрокинула в себя тягучую жидкость. Вкус сладкой мяты вперемешку с необыкновенной мелиссой тут же заполнил рот, освежая, приводя мысли в порядок, выбивая из меня всю дурь и плохие воспоминания. — Вкусно, — выдала я, — а можно ещё? — посмотрела на капитана.
— Не нужно, — вперёд вышел Холстен и встал передо мной, мне пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с его холодными серыми глазами. Мужчина возвышался надо мной грозной скалой, с целью, наверное, подавить и внушить трепет пред ликом правосудия. Но я осталась совершенно равнодушна и даже слегка улыбнулась, чувствуя, что всё будет хорошо.
— Лесса Мия, — заговорил градоправитель, — имеете ли вы соответствующее образование, позволяющее вам лечить людей?
— Да. Я дипломированный врач-хирург. Моё обучение длилось восемь лет. Красный диплом — доказательство отличной учёбы.
Мой ответ полностью удовлетворил молодого человека и он задал следующий вопрос:
— Лесса Мия, имеете ли вы тайные мысли, целью коих является желание навредить нашему городу, жителям или нанести ущерб Королевству?
Вопрос был странным, мягко говоря, но ответ снова сорвался с губ без моего желания: просто р-раз, и я уже произношу его вслух:
— Нет. Ни разу таких мыслей не возникало.
— И последний вопрос: являетесь ли вы пришедшей из-за пелены?
Такую формулировку я уже слышала от Яна Уйэвери, удивительно, что и Холстен спросил о том же. Неужели я так сильно отличаюсь от местных?
— Да, — выдохнула я, чувствуя, что действие эликсира закончилось, и болтать у меня просто больше не было сил. Хотелось прикрыть веки и поспать.
После моего ответа раздалось странное похрюкивание и визг: это Гру Мороний схватился рукой за шею, словно его кто-то душит.
А Джером Холстен медленно к нему повернулся и, тяжело роняя слова, произнёс:
— За нанесение вреда пришедшей из-за пелены — лессе Мие Лис вы, Гру Мороний, лишаетесь своих полномочий, и отправляетесь под домашний арест до выяснения всех обстоятельств.
Если честно, сейчас я мало, что понимала, лишь краем сознания отметила, как этого Гру выводят под руки два дюжих гвардейца.
— Эликсир правды имеет свойство тянуть жизненную энергию у человека, — послышался, как сквозь вату, голос лестера Джерома, — но вы ещё в состоянии подписать составленный нами договор. И я сразу же заберу вас отсюда.
Последняя фраза подействовала на меня просто магически и я, вяло кивнув, накарябала свою подпись на документе и почти сразу же отключилась. И кабы не лестер Холстен, упала бы на каменный пол, но мужчина успел подхватить меня на руки и последнее, что я услышала было его громкое:
— Подать карету, выдвигаемся!
Надоело просыпаться в незнакомых местах. Благо хоть не в сугробе, а во вполне приличной кровати с настоящей периной. Пощупав пальцами мягкую подстилку и не менее невесомое одеяло, открыла глаза. Комната была погружена в полумрак, в узкое окно, забранное слюдяными пластинками, едва-едва пробивался дневной свет. Это сколько же я проспала?
— Доброе утро, лесса Лис, — откуда-то сбоку раздался хрипловатый голос, который я сразу же узнала. Медленно повернув голову, увидела сидящего в глубоком, обитом тёмным бархатом кресле, лестера Джерома Холстена. — Как вы себя чувствуете?
— Не знаю, — просипела я, только сейчас почувствовав, насколько хочется пить.
Мужчина, словно прочитав мои мысли, встал и подошёл ко мне, по пути подхватив глиняную кружку.
— Выпейте, станет легче и поговорим. У вас наверняка есть ко мне вопросы.
Не став спорить, присосалась к краю стакана и махом осушила сразу половину. Тёплая со вкусом мёда и пряностей жидкость полилась в рот, облегчая резь в горле и успокаивая расшалившиеся нервы.
Тем временем градоправитель вернулся на своё место, сложил ладони домиком и, опустив на кончики пальцев свой подбородок, пристально на меня посмотрел.
Допив остатки приятного напитка, отставила кружку на стоящую подле кровати тумбочку и, приняв сидячее положение, заговорила:
— Итак…
— Ммм? — тёмные брови Джерома картинно выгнулись, изображая нешуточный интерес ко всему, что я хочу ему сказать.
— Почему? — в свой короткий
