Машина плавно затормозила перед огромной, темно-серебристой окружностью, через мгновение пошедшей рябью и разошедшейся от центра к краям гармошкой. Влетев в гостеприимно распахнутые "двери", мы мягко приземлились рядом с мощным, черным авто с агрессивными линиями.
Первым, как обычно, из машины выскочил Рауш. Проверив обстановку, и перекинувшись парой фраз с встречающими, он протянул мне руку.
— Светлейшая?
Нацепив на лицо подобающее случаю выражение легкой заинтересованности и высокомерия, я легко, аки козочка, выбралась из такого теплого и удобного нутра автомобиля. Тяжелые капли дождя, догнавшего нас примерно с полчаса назад, радостно стучали где-то наверху, а встречающие меня головорезы так же радостно оскалились при моем появлении. Слава Космосу, эфенди, решивший оказать мне честь своим присутствием, повальное увлечение своих телохранителей улыбаться во все сорок (оказалось, именно столько зубов имеет половозрелый таурианец мужского пола, у женщин их тридцать шесть) не поддержал. Он был собран, строг, и на удивление корректен. Интересно, почему?
Приветствие, легкий кивок, и ничего не значащий разговор о изменчивой погоде, порадовавшей присутствующих долгожданным дождем. Поэтому вопрос о том, как я собственно долетела, и приятной была ли поездка, оказался вплетен так искусно, что я вначале не почувствовала подвоха. Вот только глаза эфенди, внимательно следившие за моей реакций, да настороженные переглядывания с Раушем выдали истинное положение дел.
Что опять происходит?
Охрана, как моя, так и рэу Дастана, окружила нас плотным кольцом, сопроводившим до одного из лифтов. Загрузившись в большую стеклянную коробку, мы понеслись вниз. Мимо пролетали этажи на которых кипела жизнь, перекрытия, лестницы. А мужчина так и продолжал говорить ни о чем. О вчерашнем прощании, о присутствующих гостях, о предстоящей премьере в главном городском театре. Я вежливо слушала, кивала в нужным местах и пыталась найти в словах таурианца тайный смысл, но, похоже, именно в этих словах его не было.
Лифт становился по моим ощущениям где-то глубоко под землей. Дверца отъехала в сторону, и в закрытое пространство пахнуло еле уловимым терпким запахом. Подозрительно принюхавшись, скосила глаза на невозмутимое лицо своего телохранителя и тоже попыталась расслабиться. Наверняка он чувствует запахи лучше моего, и если уж он не волнуется, то и мне не стоит. Не отравит же меня эфенди? Вдруг я ему действительно зачем-то нужна? А это все мое больное воображение не дает мне покоя?
— Прошу за мной.
За тобой, так за тобой.
Следуя за уверенно шагающим мужчиной, поглядывала по сторонами. Ничего интересного. Сплошные ровные серебристые стены, прерываемые кое-где высокими дверями и застывшими, словно статуи, охранниками, скорее всего стоящими тут исключительно для красоты. Кто в здравом уме рискнет проникнуть в центр дома военного, занимающего одну из руководящих должностей? Наверняка ведь здесь все утыкано аппаратурой так, что муха не пролетит без того, чтобы не быть измеренной от кончиков крылышек до кончиков лапок.
Задумавшись, я чуть не уткнулась в широкую спину. Мужчина остановился, провел рукой вдоль двери и та отъехала в сторону.
— Эфенди, — вскочивший при виде нас парнишка, хотя какой парнишка? Молодой мужчина на полторы головы выше меня, приложил кулак к груди и кивнул.
— Растус, ко мне никого не пускать.
— Слушаюсь! — подчиненный рэу Дастана бросил на нас быстрый взгляд, и дождавшись, когда руководство скроется за следующей дверью, спрятался за целым рядом работающих информеров. Не успев рассмотреть, чем же таким интересным занят Растус, я уже сама вошла в следующий кабинет, а закрывшаяся за спиной дверь полностью отрезала нас от приемной.
— Светлейшая, устраивайтесь, — таурианец указал на вместительное кресло перед массивным столом, и, дождавшись, когда я в нем утону, сел напротив. Не став ходить вокруг да около, он сразу приступил к делу, чему я в принципе была рада.
— Я рад, что Вы выкроили в своем плотном графике встречу со мной, и поверьте, очень это ценю. Так же понимаю, что Вам необходимо время, чтобы войти в курс дела, — в черных глазах мелькнула непонятная тень, — Поэтому, я возьму на себя смелость обозначить свою позицию и интересы. Чем быстрее мы придем к консенсусу по этому вопросу, тем скорее получим выгоду от нашего сотрудничества.
Я подняла ладонь, прерывая заготовленную речь мужчины:
— Эфенди Дастан, я уже ознакомилась с Вашей позицией и интересами. Скажите, — я облокотилась на мягкие поручни и закинула ногу на ногу, — А что в случае нашего сотрудничества получит мой род? Вы понимаете, мне нужно думать о будущем, о позиции моей семьи.
— В предлагаемом документе обговаривался этот вопрос, — таурианец чуть нахмурился.
— Да, я заметила. Но неужели Вы думаете, что род не в состоянии начать самостоятельную разработку, а так же защитить свое? Вы предлагаете то, что вполне возможно осуществить нашими силами, и при этом просите неслыханно много. Пятьдесят процентов!?
Я недовольно передернула плечами. Высказывая обговоренную ранее с Раушем позицию, я внимательно следила за лицом собеседника. Пятьдесят процентов было много при любом раскладе. В конце концов мы действительно могли выдержать небольшую локальную войну, а если еще учитывать и потраченные ранее средства: на покупку земли, на изыскания, на многое другое, то пятьдесят процентов становились непозволительной роскошью. И эфенди это понимал. Он буквально читал по глазам мои мысли, и… хмурился.
Тонко усмехнувшись, мужчина сложил пальцы домиком и перевел взгляд на моего телохранителя. Чему то хмыкнув, посмотрел на меня.
— Вас можно поздравить?
— С чем?
Удивленно приподняв брови, я наблюдала как ленивый неторопливый взгляд эфенди сползает с моего лица на шею, на грудь, на скрещенные колени. Касается рук и резко поднимется обратно.
— С клятвой.
— Возможно, — осторожно кивнув, я задалась вопросом. С чего бы ему меня поздравлять? Да и вообще, какое ему дело до наших с капитаном взаимоотношений?
— Не откроете секрет, чем так привлекательны женщины лэу Рьед? Чем Вы так цепляете? Рауш? Расскажешь?
— Дариус! — Рауш предостерегающе рыкнул.
— Эфенди!? Мы собрались здесь для обсуждения совсем других вопросов! — не обращая внимания на напряженных, переглядывающихся мужчин, я поднялась и оперлась на стол ладонями. Сощурив глаза от злости, чеканила каждое слово, — Если Вы не готовы к диалогу, то не стоит тратить время друг друга!
Черные глаза полыхнули и сузились. Эфенди тоже сдерживал злость. Вот только почему он так злится? Из-за чего? Да впрочем какая разница!? Я не хотела этого знать. Этот тип раздражал меня все сильнее и сильнее.
