А если мне случалось найти кучу информации о тех, кто совершил тяжкие преступления с особой жестокостью, но ничего о тех, кто просто задолжал денег не тем людям, ну что ж, это было просто ужасно плохо.
Из-за своей новой «стажировки» мне приходилось частенько контактировать с «домашней базой» Калеба, баром в Фэрбенксе, владельцем которого был приятель Калеба с неправдоподобным именем Садс. Бывший служащий полиции штата Аляска, Садс был как бы центральным узлом связи между Калебом и нанимавшими его следователями (и прочими менее авторитетными личностями), который передавал задания и информацию. Пока не появилась я, они общались, в основном, по телефону и факсу. Я не знала, ценил ли Садс мое вмешательство, но мне удалось установить с ним контакт, пока я почти три часа объясняла, как сканировать и прикреплять документы к электронному письму. Я заслужила уважение Садса, промолчав, когда он трижды в одном предложении употребил слово на букву «х», не особо следя за своей речью.
Как только меня «повысили», Калеб купил мне собственный предварительно оплаченный сотовый телефон в универмаге в Донвелле. Оборотень сказал:
– Не хочу, чтобы ты меня разыскивала, пока я работаю.
Но мне пришло в голову, что купить телефон Калеба побудила скука, особенно после того, как он, чтобы развлечься «на выезде», начал писать мне СМС-ки.
А ведь жизнь становится причудливой, когда оборотень шлет тебе подмигивающие смайлики.
Зная, что с компьютером у него не очень, Калеб разрешил мне заниматься своей электронной перепиской с клиентами. Большинство ночей я проводила в гостиничных номерах, одна, работая на компьютере или читая – простое удовольствие, на которое в последнее время у меня не хватало времени. Я писала отчеты о проделанной работе, отправляла счета-фактуры и даже открыла счет ПэйПэл, так что Калеб мог сразу же получать платежи от следователей, работающих в других штатах. Это был чисто эгоистичный жест. Чем больше денег на счету Калеба, тем лучше гостиничный номер (а именно: гостиницы с кабельным телевидением вместо порноканалов, но, таинственным образом, все равно без свободных двухместных номеров).
К несчастью, Калеб меня раскусил, когда однажды ночью вернулся и нашел шесть отчётов о расходах и еще больше счетов-фактур, приготовленных ему на подпись.
– Кажется, ты справляешься с бумажной работой с настораживающей скоростью, – сказал он, бросив прищуренный взгляд на огромную кипу документов, которые я подготовила.
– Просто хочу быть полезной, – ответила я, само удивление и невинность.
– А это не потому, что тебе хочется чуть побыстрее добраться до пункта твоего назначения? – спросил он.
– Понятия не имею, о чем ты.
Калеб скинул тяжелую куртку и сбросил ботинки.
– Мы приедем туда тогда, когда приедем, кролик, не раньше, не позже.
– У меня есть дела в Анкоридже. Я очень хочу добраться туда.
– Что за дела?
– Личные, и сроки поджимают, – ответила я.
– Но ты, типа, не торопишься побыстрее покончить с моими делами, чтобы перейти к своим?
Сейчас не стоило говорить ему, что я удалила некоторые файлы, чтобы мелкие нарушители могли уйти, и расчистила себе путь в Анкоридж.
– Я не тороплюсь, – сказала я, при этом мой голос прозвучал чуть более натянуто, чем хотелось бы на тот момент. – Я оптимизирую процесс.
– И я это ценю, – сказал Калеб. – Просто не подгоняй меня, когда я работаю.
– Я, пожалуй, не смогла бы. Я бы не стала. Страшно представить, как ты применишь свои навыки обращения с наручниками в гражданской жизни.
Он взглянул на меня, вскинув бровь:
– Могу навскидку назвать пару вариантов.
– Сама напросилась, да? – простонала я.
Он кивнул, посмеиваясь про себя, пока убирал с зарядки мой телефон и ставил свой. Калеб даже не взглянул на экран, когда вытаскивал шнур. И никогда не просил телефон, чтобы посмотреть. Он никогда не проверял мои сообщения или последние звонки. В этом он мне доверял. Он не лез в мою личную жизнь, даже когда мог.
И вот именно в такие моменты, несмотря на его странную работу и сверхъестественные проявления, я чувствовала, что немного влюблена в Калеба Грэхэма.
Причины, побудившие меня приобрести лэптоп, имели третью, даже менее бескорыстную мотивацию. Частный сервер позволял мне тайно поддерживать связь с Рэд Берн. Когда больше двух недель я не получала электронных писем, я нарушила условия соглашения и отправила ей письмо, требуя телефонной конференц-связи. Она прислала ответ: «Только в этот раз». Вот поэтому-то я ее так любила. Она назначила мне время поздно ночью, когда Калеб встречался с одним из своих контактных лиц в баре.
Иногда меня раздражало, что я не знаю имени Рэд Берн. Она была тем, кто спас и изменил мою жизнь. А мне нельзя было знать о ней ничего, даже штат, в котором она жила. Она могла сидеть в соседнем здании, вот все, что я знала.
Хотя Калеб ушел в расположенный вниз по улице то ли боулинг, то ли магазин, я чувствовала, что необходимо задернуть штору, пока ждала звонка Ред Берн. Ее голос был как бальзам на мои измотанные нервы, и первый раз за много недель я почувствовала, что может быть всё в конце концов наладится.
– Ну, разве ты не наслаждение для больных ушей или что-то в этом роде, – сказала она, хрипло усмехнувшись. – Как дела?
– Нормально, в общем-то. Не получаю последних новостей, вот и дергаюсь, – спокойно ответила я.
– Иногда отсутствие новостей – хорошие новости.
– Знаю, – вздохнула я, надеясь, что ответила не слишком раздраженно. – Можешь, по крайней мере, сказать, что случилось? Почему все отменили? Почему сейчас?
Рэд Берн долго обдумывала вопрос, прежде чем наконец произнесла:
– Ты знаменитость.
У меня пересохло во рту. Последний раз мне это говорили после того, как Гленн разместил на Ютубе видеозапись, где я принимаю душ.
– Что ты имеешь в виду?
– Когда мы организовали твою перевозку на Великий Север, то сделали это через одного человека, работающего в портовом терминале в Беллингеме, – сказала она. – Он маскирует «особых пассажиров» в грузовой декларации под незабронированные каюты на пароме.
Я нахмурилась. Это я уже знала. Я встречалась с Капитаном Анонимность, еще одним сетевым тайным агентом, в портовом терминале, как раз перед посадкой на паром из Вашингтона. В свои двадцать он оказался милым блондином с детским личиком, который вручил мне пачку сухих завтраков и книжку Николь Пилер в мягкой обложке вместе с моими билетами и информацией об Анне Модер. Я направилась прямиком в женский туалет, над раковиной покрасила волосы в шоколадный цвет и вышла Анной.
