Я сцепил пальцы. Кончики тут же защекотало сиреневым пламенем. Так, никакого колдовства. По крайней мере, не здесь.
— Супруга пыталась его остановить. Вроде бы даже получилось, но потом при нападении на замок волколаков… в общем, нашли его обглоданное тело.
Все молчали. Так, ну хорошо, проблемы были у Тадеуша, начало что-то происходить. Потом — раз! — и смерть.
— А как с этим связан Анджей? — снова спросил седовласый ведьмак.
Вацлав медленно поднялся с кресла. Черный кот, как оказалось, давно уже перебрался к камину и там вылизывал лапы.
— Анджей в какой-то момент заинтересовался Ключами колдовства. При этом… начал интересоваться черными заклятьями так же, как Тадеуш.
Я потер подбородок. Кузяк, надо побриться, а то так сочтут за чудище из чащи.
— Это правда, что вы с ним поссорились, великий князь? — поинтересовался кто-то за моей спиной.
И снова пан Змеевский усмехнулся. Только в этот раз смешок получился каким-то горьким. Неужто знает об этом? Или сам присутствовал? Так-так, это уже интересно.
Вацлав уже стоял возле камина, смотрел на полыхающий огонь. В темных глазах князя царили холод и вечная ночь.
— Правда, — наконец-то сказал он. — Анджей изо всех сил старался скрыть, что пытается отыскать брата. Только вот после того, как вернулся из Краковара во Львовиш, он пропал…
Претемные молчали. Все прекрасно знали, что младшего Каторжинского уже нигде нет десять лет. Всё же он был весьма талантливым и опытным ведьмаком, неоднократно участвовавшим в обороне Речи Шветной от нападений нежити. И тут такое…
После этого Алине пришлось несладко. Вислава решила, что может рулить всем, чем пожелает. Мерзкая бабенка, ничего не скажешь. При этом умудрялась строить глазки мне. Мне, на то время восемнадцатилетнему парню.
Алина же вела себя как волчонок, угрюмый и ненавидящий всех вокруг. Но волчонок слабый, поэтому и не в состоянии что-то кому-то противопоставить.
Мне её было по-человечески жалко. Я готов был помочь. Однако когда мой отец позвал меня к себе в комнату и поставил перед фактом, как именно надо помогать, я потерял дар речи. Потом возмутился. И удрал на окраину Львовиша к друзьям. Но всё равно пришло время вернуться. И как ни крути, пришлось выполнять волю родителя. Кто же знал, что всё обернется совсем не так, как он рассчитывал…
— У Анджея есть дочь, — тем временем продолжил Вацлав. — Алина Альжбета Каторжинская. Девица. Прибудет на Выданье вместе с остальными девушками.
Я тут же невольно подался вперед. Какого ещё? Причем тут моя Алина?
От князя не ускользнуло моё движение. Однако по какой-то причине он промолчал, не став ни острить, ни делать замечание.
— Дело в том, что определенное время у Алины наблюдались очень странные дела с силой. Нестабильность, почти полное исчезновение и резкое восстановление. Но при этом дар словно круги на воде: то есть, то нет.
Я закусил губу. Алина умела хранить секреты. И никогда не озвучивала их посторонним людям. Ко мне она хоть и хорошо относилась, но близко подпускать не спешила. Алина очень хорошо умела выстраивать стену между собой и всеми остальными. Понятия не имею, был ли вообще кто-то, кому она доверяла.
— А после недавнего происшествия с неудачно прочтённым заклинанием она оказалась в лекарне, — снова прозвучал голос. — Когда же пришла в себя, выяснилось, что с силой и вовсе огромные проблемы. Да и… изменилась сильно.
— К чему вы ведете, великий князь? — осторожно поинтересовался седовласый ведьмак.
Кузяк, как же его… вот сколько времени смотрю, а вспомнить фамилию не могу. И Вацлав спокойно реагирует на его вопросы, не пытается уколоть, как того же Змеевского. Князь продолжил:
— У меня есть подозрение, что переход в другой мир наложил на Тадеуша очень сильный отпечаток. А точнее… подселил неизвестную нам сущность. Потому что безостановочная работа с темными заклятиями, причём со всеми подряд, без какой-либо системы, навела на мысль, что нас кто-то изучал.
— Но Тадеуш умер, — заметил Змеевский. — Вы полагаете, что… кхм, сущность может покидать мертвое тело?
— Полагаю, — чуть более резко, чем следовало бы, ответил Вацлав.
— И как же мы это проверим? — осторожно поинтересовался я, хоть и понимал, что, пожалуй, лучше бы молчал.
На тонких губах князя появилась улыбка. Холодная и пробирающая до костей.
— А для этого у нас есть вы, пан Скорбута.
***
Нас действительно встречали.
Высокий мужчина в черном костюме. Золотые запонки, зажим с изумрудом на галстуке. Такого же цвета, как этот драгоценный камень, были его глаза. Внимательные, цепкие, не упускающие ни единой детали. Даже немного неловко стало, словно кто-то решил узнать все мои тайны.
Черный цвет ему шёл. В лучах закатного солнца волнистые волосы, лежавшие на плечах, горели бронзовым пламенем.
Моё внимание привлек тяжелый квадратный перстень на безымянном пальце левой руки. Прямо печать из жёлтого металла. И почему мне кажется, что от темного квадратного камня идёт черный дым? Он обвивает всю левую кисть и щегольскую трость, которую держит мужчина.
— Добрый вечер, прекрасные пани, — проговорил он приятным голосом.
Странное ощущение. Вот вроде бы солнышко светит, ветра нет, а стоило незнакомцу поздороваться, как тут же показалось, что идет дождь. Непонятно. Наверно, я устала, уже всякое чудится.
— Добрый-добрый, — кивнула Малгожата. — Разрешите представить, пан Драгош, моя племянница — Алина Альжбета Каторжинская. Алина, познакомься, это Томаш Драгош, личный секретарь Князя Претемных.
— Здравствуйте, — промямлила я, не в силах отвести взгляда от красавца, склонившегося к моей руке, чтобы легко коснуться губами.
Секретарь… ничего себе! Это с таким-то ростом и видом… секретарь? Князь, кажется, не окружает себя страшненькими да убогими. Что Малгожата, что Томаш. Конечно, рановато делать выводы, но… Пока что увиденное очень радует глаз. И стоишь такая вся и думаешь: «Может быть, пора открывать свою контору и… нанимать секретаря?».
— Рад нашему знакомству, Алина, — улыбнулся он. — Прошу, прекрасные пани, в мою машину. Малгожата, я отдал распоряжение, чтобы о вашей побеспокоились. И волколака вашего покормят.
На мгновение на лицо тетушки набежала тень, но тут же исчезла. Легкий кивок в знак согласия. Пока мы стояли, наши чемоданчики плавно переместились в роскошное авто Драгоша. Да уж, под стать хозяину. Вместо колес — ослепительно-золотое пламя. Корпус — яркая бронза. Этакое солнце в сумрачный день.
— Князь уже ждет нас, — сообщил Томаш, когда мы оказались в машине.
Я только успела заметить, что авто Малгожаты уже отъехало, и морда Вовки была неподдельно обалдевшей.
Томаш вел элегантно и в то же время очень умело. Не лихачил, как можно было бы предположить при такой любви к заметным вещам.
Так уж вышло, что я сидела рядом, а Малгожата заняла заднее сидение.
Томаша хотелось рассматривать. Красивый мужчина. Но при этом не кукольной красотой, а такой… настоящей. И ясно, что под всем этим лоском прячется первобытная дикость. Только вот он хорошо научился управляться с этой дикостью, пряча от чужих глаз.
Рассматривать приходилось искоса, делая вид, что я просто разглядываю город. Краковар и правда был хорош! Как ни странно, он походил на Львовиш, но в то же время был совсем другим.
Старше, больше, наряднее. Но без ненужного пафоса и блеска. А ещё очень теплый. Пропитанный солнцем, хорошим настроением и сказочным колдовством.
— Хорошо, что ждут, — подала голос Малгожата. — Являться к князю без зова — последнее дело.
— И правда, — согласился Томаш, и мне показалось, что между бровями у него залегла маленькая складочка.
Так-так, являлся, что ли? Или как секретарь много всякого разного видел?
Мы проехали по Рыночной площади. Она была больше, чем во Львовише, но толком ничего рассмотреть не удалось. Вот если бы получилось покататься на коляске с лошадьми, которые стояли возле домов в ожидании господ, было бы другое дело!
