— И что дальше?
— Ты должна проникнуть в плоть рукой.
— Как?
Я снова потыкалась пальцами о шерсть. Результат всё тот же. Колко, неприятно и подушечки пальцев слегка покраснели.
— Это совсем несложно. Надо лишь поверить. Блейн тебя пропустит.
— Я не понимаю…
И это даже немного злило. От нетерпения сводило пальцы, а я не знала, что делать.
— Ты сама себя останавливаешь. А так нельзя. Это правда просто… представь, что это снег… или тесто… Не знаю. Оно пропустит тебя. Главное не бояться. Не должно быть и секунды промедления. И он раскроется. Поверь мне…
Я пыталась. Раз за разом тыкалась в грудь, кусала губы, закрывала глаза и ничего не выходило. Может причина в том, что я не верила. Ну как такое можно сделать? Как можно проникнуть в чужое тело, просто просунув руку. Ерунда какая-то.
— Не могу… не получается…
Я готова была плакать от безысходности, особенно когда чувствовала усталость девушек, которые держались лишь на упрямстве, продолжая поддерживать и стабилизировать состояние мужчины.
— Айвири, быстрее. Нам всё сложнее, — шептала Галия.
От перенапряжения болели и слезились глаза, метка горела всё сильнее, прожигая до самых костей, а от страха дрожали пальцы, кожа которых уже покрылась неглубокими ранками.
Как же это сделать? Как же?
— Айвири! — подруга повысила голос. — Ты должна. Прямо сейчас. Нельзя медлить! Подумай об отце!
Еще раз и ничего.
От иголок кровоточили руки, но я лишь кусала губы и снова пыталась пробиться сквозь металлическую шерсть и тело.
И сейчас самым страшным и сложным было перебороть себя.
В следующее мгновение тело мужчины вдруг дёрнулось и задрожало. Из пасти вырвался сдавленный рёв, а глаза распахнулись, устремив на меня полный боли и ненависти взгляд белёсых глаз.
Совсем как из кошмаров.
И страх был такой силы, что я забыла обо всём, просто отключилась и дёрнулась вперёд, словно хотела остановить. Но вышло совсем иначе.
Сопротивление исчезло и ладонь вошла в тело…
Это было больно.
Блейну, а значит и мне. Настроившись на связку, я ещё не научилась отгораживаться от них и поэтому на мгновение ощутила весь спектр его чувств.
Но девушки быстро всё прогнали, разделяя эту муку на всех. Всё равно ощущения были не самые приятные.
— Быстрее, быстрее…
Легко сказать.
Я медленно, миллиметр за миллиметром продвигалась вперёд, пытаясь нащупать этот крохотный осколок.
Есть. Нашла.
Одно прикосновение к демоновой магии и рука словно отнялась. Я и раньше её не очень хорошо чувствовала, а сейчас она просто окаменела, пальцы не слушались и стало больно. На этот раз лично мне.
Надо поймать, схватить… вытащить…
Вот только как?
Быстрее… быстрее…
Кажется, это я шептала, глотая льющиеся из глаз слёзы. Или кричала? Не знаю, сложно понять.
Ещё немного… ещё немного…
Вот!
Схватила!..
… и пропала, вскрикнув от боли, пронзившей всё тело.
…Я снова на длинной аллее у обители. Стояла где-то посередине, задрав голову вверх и смотря на голубое небо, которое с трудом, но можно разглядеть сквозь густую зелень и крупные бутоны розанов.
Они уже начали опадать. Крупные лепестки на моих глазах отрывались и кружась опускались вниз. Всё больше и больше, накрывая с головой.
Почему так много?
Все знали, что цветы опадали перед самым посвящением, словно сама природа рыдала вместе с нами, отпуская целительниц в холодные земли Ардана.
… нет, это не розаны летели… а листья.
Они желтели на моих глазах, съёживались, с тихим шелестом касаясь земли.
Вытянув руку, я поймала один из них и листочек почернел, пеплом осыпаясь на ладонь. И тут же был подхвачен порывом ветра, который унёс его…
…смешав со снегом…
Точно. Это не пепел, а снег.
Крохотные снежинки кружили вокруг меня, играли, резвились, не желая падать на землю и букет цветов, который я сейчас сжимала в руках.
Ярко-синие крохотные бутоны, такие ароматные, что кружилась голова. Или может дело было в другом?
— Под цвет твоих глаз…
Я подносила букетик к лицу и лепестки щекотали кожу, которая горела то ли от мороза, то ли от смущения.
Но нежное прикосновение почти сразу сменилось колкостью льда и снега, который летел мне прямо в лицо.
Меня куда-то тащили, силком, не оставив даже малейшей возможности сопротивляться. Но я боролась, пиналась, кричала, требовала отпустить.
— Нет! Нет!
Голос сорвался, и я захлебнулась слезами.
— Не уйду! Не оставлю!
Не знаю, каким чудом мне удалось вырваться и броситься назад, утопая в сугробах, шатаясь от порывов страшного ветра.
Я бежала, пока не упала в сугроб…
… но не снег был под моими ладонями и коленями, а холодный, каменный пол.
Не лес, главный зал.
Ликаны, люди… они все стояли, окружая плотным кольцом и не сводя с меня злых глаз.
И тихий шепоток пронесся по залу, вынося приговор:
«Проклятая… проклятая…»
Но на полу я сидела не долго.
Она налетела ниоткуда, хватая за воротник тёплой куртки. Встряхнула, потянулась, пытаясь достать до лица, вцепиться в кожу длинными изменившимися когтями.
— Это ты! Ты во всём виновата!
Её с трудом оттащили от меня. Но в ушах долго звучал полный ненависти крик и слёзы.
Потеряв равновесие, я качнулась и стала медленно заваливаться на пол. Сил не было. Ничего не было.
Я виновата… во всем…. Только я…
Вот она, холодная, промёрзшая земля, но упала я не на неё…
… а на перину, набитую ароматной травой. Запах был такой силы, что меня снова замутило.
Там впереди у огромного костра танцевала женщина. Длинная юбка развевалась колоколом и тут же на повороте тесно облегала ноги. Длинные волосы непослушными кудрями падали на спину и плечи.
Я невольно залюбовалась её танцем. Сколько грации, пластики и страсти.
Незнакомка вдруг резко обернулась, пронзая чёрным как ночь взглядом.
— Не им тебя судить… ты трижды отмечена великой… ты выше их!
А я продолжала смотреть на пламя костра, которое на моих глазах вдруг посветлело, пока не стало льдинисто-белым, холодным как снег.
Почему как… это и был снег…
Снова…
Я стояла на вершине какой-то скалы. Там внизу белым ковром стелился лес и огнём горела завеса. Значит, я находилась по ту сторону… в самом сердце вражеского стана.
Легкий шорох за спиной.
Обернуться… и застыть…
Демон… мой извечный кошмар.
Его голос рокотал, когда он шептал моё имя:
— Айвир-р-р-р-р-ри…
И тянул руки с длинными когтями, стремясь достать.
Но страха не было. Я сама сюда пришла сегодня. По собственной воле. Знала, на что шла.
Поэтому и застыла, решительно вздернув подбородок.
— Верни… верни…
А в ответ лишь громкий смех, от которого кровь застыла в жилах.
… И щеку обожгло огнём, от которого я и очнулась.
Я села с громким хриплым стоном, который сорвался с губ, раздирая горло.
Сначала опустилась, а потом уже открыла глаза, прижимая ладонь к горящей щеке и обливаясь холодным потом. Его было так много, что короткие волоски прилипли к влажному лбу и шее, вызывая неприятные мурашки по всему телу.
Холодно и жарко одновременно.
Мужчина находился прямо напротив меня. На корточках, чуть склонив голову на бок и изучая внимательными светло-зелёными глазами. Его лицо уже вернулось к привычному облику, шерсть исчезла, но я всё еще помнила, каким он был.
— Спасибо, — произнесла я, сразу поняв, что именно Феб привёл меня в чувство болезненной пощечиной.
— Всегда пожалуйста, княжна.
Я поморщилась как от зубной боли.
— Этот титул мне не принадлежит, — заметила тихо и осторожно, неожиданно осознав небольшую нестыковку. — Вас же не было на свадьбе.
А ведь точно. Итан был, его светловолосая подруга тоже и тот бородач. А вот этого ликана не было. Я бы запомнила.
— Не было, — кивнул мужчина, признавая. — Но слухи быстро распространяются. Да и Итан не сидел сложа руки. Решил, что князь подумает спрятать дочку и тайно вывезти из замка, пользуясь суматохой свадебного веселья. Поэтому и рассказал, предупредил, приказав поставить дозор на всех входах и выходах.
