Фридрих II тяжело вздохнул. Он не стал бы так долго ждать прибытия своего тёски, если бы Константин, которому он доверял также, как и Отакар, не уговорил его вызвать старшего брата Чешского короля. После слухов о Леднице сомневаться в политических силах Бедржиха не стоило. Фридрих надеялся, что его присутствие поможет ему.
— Требования всегда одинаковы при крестовых походах, Аль-Камиль, — Фридрих не стал фамильярничать и разговаривал с султаном, как со всеми остальными, — Я откладывал его очень долгое время и хочу наконец-то исполнить своё обещание. Кто, как не ты, должен знать об обещаниях.
— Конкретнее, Фридрих.
— Священные Земли. Верни их тем, кому они принадлежали с начала времён, — голос Фридриха дрогнул.
Султан усмехнулся. Кошачьи шипения юного Фридриха были пустым звуком для него. После пятого крестового похода он верил в то, что его Бог с ним. И только он может вершить судьбу своих владений. Если ему удалось отвоевать Деметту в прошлый раз и уговорить крестоносцев к миру, оставив все привилегии при себе, то что мешает сделать это ещё раз? Фридрих II находится в плохих отношениях с папой, а значит подкрепления от него не будет. А все остальные союзники императора уже дали всё, что могли.
— Или что? Вы двинетесь на Иерусалим своей армией, которая падёт, не дойдя до врат Священного Города? — злил Фридриха султан, — Фридрих, эта война будет бесконечной. Если ты добьёшься возврата Иерусалима христианам, то только пока на моё место не придёт другой султан. Так есть ли смысл в том, чтобы сейчас губить жизни невинных людей?
— Я должен вернуть Святую Землю! — завёлся Фридрих и вскочил с места, — Если ты встанешь на моём пути, Аль-Камиль, то клянусь Богом, я устрою такую бойню, какой не видел твой мусульманский народ!
— Ваше Величество, — обратился Альвиан к вспылившему мужчине, — Не рубите с плеча, пока не познали суть. Успокойтесь, давайте поговорим на холодную голову.
Фридрих смотрел на железную маску и, сам того не ожидая, ощутил нахлынувшее спокойствие. Он извинился перед султаном и сел на место. Аль-Камиль держал свою руку на рукояти сабли, но сразу же отпустил её, как только император сел на место. Альвиан извинился за своего сторонника.
— Я вижу, что вы не хотите воевать, повелитель. Зачем вам нужны дополнительные проблемы в лице нас? У вас ведь остались конфликты с вашими родственниками. Несмотря на то, что умер ваш брат Аль-Муаззам, есть и другие братья, которые очень хотят отломить лакомый кусочек от вашего земельного пирога, — Альвиан не отводил своего взгляда от Аль-Камиля, — И я могу вам помочь с тем, чтобы устранить эту проблему.
— Я смогу постоять за свои земли в одиночку. Моя армия охраняется высшими силами.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Альвиан, — Но что если мы не будет претендовать на контроль мусульман внутри Иерусалима и других Священных городов?
— В каком смысле? — усомнился Аль-Камиль.
Фридрих посмотрел на Альвиана с явным недоверием и раздражением. Сейчас старший брат Отакара выдвигает свои условия, которые могли бы не нравится самому Фридриху. Но он терпеливо слушал, хотя и собирался уже вытащить свой меч из ножен. Альвиан слышал эти мысли и старался держать под контролем состояние императора.
— Некоторые мечети будут под полным контролем мусульман, Фридриху будет запрещено восстанавливать военную мощь Иерусалима. Чтобы у вас не было сомнений в наших мирных отношениях.
— А что насчёт моего народа? Они опять должны будут уйти из своих домов, как при пятом крестовом походе? Опять бедные люди станут страдать только из-за вашей жажды заполучить Иерусалим?
— Я, как человек имеющий власть, тоже забочусь о людях. Как и Фридрих, — император нехотя кивнул, под давлением высшего, — Люди останутся в своих домах, словно ничего и не произошло.
Аль-Камиль размышлял. Условия, которые ставил Бедржих, удовлетворяли его. Он действительно не хотел войны. Пока что. После стольких потерь нужно было набраться сил. Говоря, что крестоносцы погибнут, не доходя до врат Иерусалима, султан блефовал. Силы его войска уступали силам христиан. На несколько десятков тысяч человек, что было достаточно, чтобы рассчитывать на поражение.
— Если так, то жители Иерусалима сохранят за собой возможность избирать городских чиновников.
Фридрих и Альвиан переглянулись. Император кивнул в знак одобрения.
— Меня всё устраивает, — подтвердил Фридрих, — Но в число Священной Земли входит не только Иерусалим.
— Мы договаривались только о нём, — огрызнулся султан.
— Мы говорили о Священной Земле, Аль-Камиль, а не о Иерусалиме в отдельности, — улыбался Фридрих, хитро сузив глаза.
Султан злобно вдохнул нагретый воздух и закрыл глаза. Альвиан посмотрел на довольного Фридриха и покачал головой. Император ещё выше поднял свой самодовольный подбородок. Молчание Аль-Камиля длилось несколько минут. Константин, стоявший всё это время в стороне, внимательно наблюдал за происходящим. Когда Фридрих сказал о дополнительных землях, воин посчитал, что эта встреча обречена на провал и всё-таки будет война.
— Что ты ещё хочешь, Фридрих? — небрежно спросил Аль-Камиль, еле сдерживая порыв отрубить голову этому наглецу.
— Вифлеем и земли вдоль моря.
— Вифлеем, Назарет, Сидон, Яффу и Иерусалим, — перечислил султан по памяти, — Верно?
— Да! Именно! — крикнул победоносно император, — Все твои требования, относительно людей, будут выполнены. Слово императора Священной Римской Империи.
— Не утруждайся, Фридрих, — Аль-Камиль подозвал своего слугу, — Все знают, что Папа лишил тебя этого титула. Но ты слишком самодовольный и упёртый, чтобы услышать это.
Фридрих постарался пропустить эти оскорбления мимо своих ушей. Ведь скоро в его руках будут заветные бумаги, от которых зависит его репутация и отношение Папы. Пусть этот «помазанник божий» подавится своей слюной, когда узнает об этом!
Мари начала захлёбываться питательной жидкостью. Во рту остался горький привкус. Двери открылись, и Альвиан сразу же обхватил ослабевшую девушку. Она не смогла уловить момент, когда её сознание вернулось в это время. Вместо тёплых мест, вокруг всё отдавало холодными голубыми и серыми цветами. Мари уже забыла про то, что находится в капсуле.
Альвиан посадил девушку на кровать. Её тело, как и в прошлый раз быстро высохло. Если бы высшая не пыталась уложить всё увиденное по полочкам, то заметила бы это. Но сейчас её больше волновали подробности. Сидевший рядом мужчина всё ещё сохранял молчание. Незаметно для девушки, он старался ускорить заживление её ран на спине и руках.
— Я знаю, как тебе убедить Аль-Камиля, — наконец-то сказала Мари, слегка улыбнувшись волновавшемуся Альвиану.
***
Высшие решили ничего не говорить Отакару. Они посчитали, что увиденное Мари будущее должно остаться только среди них, чтобы не искушать судьбу. Король Чехии прекрасно это понимал и знал, что его советники сделают всё так, как надо. Альвиан уже стоял на заснеженной земле, поглаживая тёмно-каштанового коня. Он дёргался, нервничал и не давался беловолосому мужчине, который уже привык к такому отношению лошадей. Мари подошла к ним. Высший уговорил её остаться в замке, чтобы присматривать за Вацлавом. Хотя Мари и хотела посмотреть на тёплые края, в которых она никогда не была, внутреннее чувство подсказывало ей, что она ещё сможет побывать там.
Альвиан тяжело дышал, и плотный туман окружал его лицо и железную маску, оставляя капельки воды на обратной её стороне. Услышав хрустящий звук снега, мужчина прекратил ласкать гриву беспокойной лошади и обернулся в сторону девушки.
— Так грустно видеть, как ты собираешься в путь, — сказала Мари, не доходя до него, — Снова придётся дожидаться тебя среди незнакомых людей.
— Это ненадолго, — Альвиан взял Мари за руки и прижал их к своему сердцу, — Во всяком случае, я смогу появиться в любую минуту. Только позови. Твой голос я всегда услышу.
Улыбка озарила лицо Мари. Она смотрела на выделяющиеся глаза стоящего перед ней мужчины и была готова поспорить, что от этого взгляда по её телу прошлось несколько лёгких разрядов электричества. Её тело сразу среагировало на это и вздрогнуло. Мари засмеялась и покраснела.
