усталости. А еще арка силы казалась какой-то тусклой. Мать-Заступница, да что это с ним такое?
— Вы хорошо себя чувствуете?
Теперь я невольно шагнула вперед, сама не знаю, зачем. То ли для того, чтобы коснуться бывшего мужа, то ли просто для того, чтобы почувствовать его ближе.
— Неужели вас заботит мое здоровье? — С непонятной иронией спросил Стейн и добавил: — Успокойтесь. Со мной все в порядке. И ваш отъезд никак не сказался на моем самочувствии.
Он сложил руки за спиной и чуть наклонил голову.
— Ну разумеется. У вас ведь такая прекрасная сиделка, — не удержавшись, съязвила в ответ.
Боль, что разъедала меня все то время, что мы не виделись, нашла выход, и мне захотелось выплеснуть ее, высказать Стейну все, что бурлило внутри, но я привычно взяла себя в руки. Не хватало еще выглядеть жалкой размазней.
— Вас это задевает? — Спросил Стейн, и мне достался внимательный взгляд.
И почему-то показалось, что Рольф задержал дыхание, в ожидании ответа.
— Нисколько, — вскинув голову, уверенно сказала в ответ. — Подпишите бумаги, лорд Стейн. Мне пора возвращаться домой.
«И желательно как можно скорее. Пока я еще могу держать лицо» — возникла в голове здравая мысль, и тут же исчезла, поглощенная чернотой, целиком затопившей глаза лорда.
Он смотрел на меня — долго, пристально, так, словно хотел заглянуть в душу, а затем кивнул каким-то своим мыслям и спокойно, даже расслабленно, сказал:
— Боюсь, это невозможно, миледи.
Он небрежно указал мне на кресло и сам занял соседнее. Я присела на краешек и сжала в руках бумаги.
— Но я ведь выполнила все условия нашего договора. К тому же, он истекает через два дня, так что вы не можете…
Дыхание сбилось, и мне пришлось остановиться.
— Вы должны подписать, — взяв себя в руки, твердо сказала Стейну. — Слышите? Я очень тороплюсь.
— Вы так его любите? — Задумчиво спросил лорд и сложил пальцы замком, глядя на меня поверх них.
— О чем вы?
— Эшвуд. Он настолько вам дорог?
— Не говорите глупостей. Просто подпишите.
— Нет.
— Нет?
— Я не буду ничего подписывать. Вы моя жена, Софи. И ею вы и останетесь.
— Что?
Я растерянно смотрела на Стейна, на его решительно сжатые губы, на полыхающие черным огнем глаза, и не могла понять ни слова из того, о чем он говорил. Как это — не подпишет? Разве он не собирается жениться на Амалии?
— Развода не будет, — продолжил удивлять Стейн.
— Неужели? А что на это скажет ваша невеста?
— О чем вы?
Рольф непонимающе нахмурился, а я не смогла скрыть горькую иронию.
— Не нужно, милорд. Я прекрасно понимаю, какие чувства вы испытываете к леди Эшвуд. Я не слепая.
— Вы поразительно слепы, когда дело действительно касается чувств, Софи, — тихо произнес Стейн.
— Неужели? Но в кабинете я просто не могла их не заметить. Поцелуй и все, что ему сопутствовало, — пояснила, заметив недоуменный взгляд мужа.
— Рес! — Помрачнев, рыкнул Стейн. — Софи, это не то, о чем вы подумали. Мы не…
Он не договорил. Резко поднялся и сделал шаг ко мне.
— Ну, разумеется!
Я вскинула голову и посмотрела в расплавленную тьму его взгляда.
— Я помню утверждение, что поцелуй ничего особенного не значит, но все же ваши с Амалией отношения выглядят немного иначе, чем «ничего особенного». Впрочем, я не собираюсь обсуждать вашу личную жизнь. Она меня не касается. Просто подпишите бумаги, и я уеду.
— Нет, — твердо произнес Стейн, делая еще шаг и подходя почти вплотную.
— Нет?
Я не могла отступить. Не могла показать слабость. А сердце билось уже где-то в горле и болело так, что не давало вздохнуть.
— Ничего подписывать не буду, — нахмурившись, веско сказал Стейн. — Вы моя жена и точка. Кстати, из замка вы тоже никуда не уедете.
— Это еще почему?
— Да потому что отсюда нет выхода.
— Что за глупости? Вы не в себе? Что значит, нет выхода?
Я во все глаза смотрела на мужа, а тот знакомым жестом потер лоб и устало пояснил:
— Очередная аномалия. Сразу после вашего отъезда случился сильный выброс, который привел к изменениям в магическом поле Рендолла. Теперь никто не может выбраться с острова.
Стейн посмотрел на меня, а я вспомнила извозчиков, с ужасом сбегавших, как только я называла адрес, и все встало на свои места.
— Получается, войти в Рендолл можно, а выйти — нет?
— Да.
— Связи с внешним миром тоже нет?
— Нет.
— И вы ничего не можете сделать?
— Я пытаюсь, но пока безуспешно, — в голосе Рольфа прозвучала скрытая ярость, словно он злился на собственное бессилие.
Оглушенная новостью, я отступила назад.
— Но мне нужно домой!
Рес! Меня же дети ждут! Я не могу тут остаться!
— Мне срочно нужно домой, — сказала скорее себе, чем Стейну, но тот ответил:
— Успокойтесь, Софи. Я делаю все, чтобы решить эту проблему.
— Вы не понимаете! У меня там дети одни!
— Чьи дети?
— Мои!
— Софи, вы не перестаете меня удивлять, — после короткой паузы напряженно произнес Стейн и приказал: — Рассказывайте.
И я рассказала о малышах Калль. Все, вплоть до того, что они остались с няней и моим обещанием вернуться самое позднее завтра.
— Они мне поверили, понимаете? Они решат, что я их бросила. Или, что еще хуже, умерла, как умерли их родители.
