— Ты меня выслушаешь прямо сейчас! — где-то наверху завыл, заметался растревоженный ветер, и я смирилась окончательно — не драться же с разъяренной заклинательницей бури?
— Тогда обойдемся без вступлений, здесь зябко, — я нарочито поежилась и плотнее запахнула накидку на меху.
— Я тебя не задержу, — заверила меня тетушка и огорошила. — Ты обязана выйти замуж за Арейса!
Все-таки зря я вспомнила о нем, не далее как две недели назад эрт Маэли намекал мне о том же самом, но я ловко избежала скользкой темы. От тетушки с такой же легкостью не избавиться!
Я подняла глаза, чтобы увидеть выражение лица Ллалии. На нем застыла маска ледяного безразличия, только сжатые в тонкую полоску губы говорили, насколько тяжело тете бороться с охватившим напряжением.
— Несколько месяцев назад ты уговаривала меня довериться Арейсу и относиться к нему, как к родному отцу, — едко отозвалась я.
— Не ерничай! — осадила она взмахом руки, отчего налетевший ветер взъерошил мои волосы. — Несколько месяцев назад у тебя был муж! А сейчас ты беременна и не тебе, а твоему ребенку нужен отец!
Я без заминки проговорила:
— У моей дочери есть отец!
— Где же он? — Ллалию затрясло, но она еще сдерживала чувства, стараясь не допустить урагана.
— Алэр обещал нам вернуться! — в моем голосе звучала глубокая уверенность, поддерживающая силы вопреки всем недругам.
— И что? Ниа, открой глаза! Эрт Шеран женат на другой женщине и никогда не оставит ее!
— Я убью любого, кто осмелится оскорбить меня или моего ребенка! — мне показалось, что вместо слов с моих губ сорвались льдинки и посыпались на каменный пол.
Ллалия, не мигая, следила за мной, ее не впечатлил холод, слетевший с моего языка.
— Я всего лишь хочу уберечь твою дочь от пересудов и слез! Ты росла в любви и не знаешь, насколько жестокими могут быть дети!
— Чего ты хочешь? — Спросила я напрямую.
— Тебе нужен муж, Ниавель! — тетушка не привыкла отступать. Она взмахнула рукой, сметая мое очередное возражение. — Ругаться нет смысла! Оглянись — где твой главный защитник, который сможет спасти тебя не только от сплетен, но и от смерти?
— Алэр вернется! — без сомнений повторила я, игнорируя ее желание ткнуть меня носом и заставить взглянуть правде в лицо.
— Вернется? Жди! Семь лет, Ниа, только представь, что может случиться за эти годы! Твой ир'шиони может сгинуть в темницах или… — Ллалия глубоко вдохнула и завершила фразу тихим, зловещим тоном, — или он останется. Подумай о моих словах, Ниавель, ты — далеко, а она — рядом. Семь долгих лет, каждый день и каждую ночь. Са'арташи — красавица, каких поискать, ему будет сложно устоять… — что-то темное промелькнуло во взгляде женщины, стоявшей напротив меня, зрачок полыхнул красным и потух так же внезапно, как и загорелся.
Мне не хотелось проявлять жестокость по отношению к тетушке, но, скрепя сердце, пришлось:
— Он изменил тебе, ведь так? — я говорила о единственном любимом мужчине в жизни Ллалии, задевая тайные струны ее души.
Она не смогла остаться равнодушной, но и сорваться не получилось — все пережито и выплакано. Ллалия до крови прикусила губу, а после выдавила:
— Не повторяй моих ошибок, — и призвала ветер, освобождая мне путь.
— Важно уметь прощать! — я разбередила наши общие раны, но мой крик, эхом отразившийся от стен, остался без ответа.
Ллалия предпочла тихо уйти и оставить меня одну. Она шла, опустив плечи, посчитав, что не уберегла меня от вероятных ошибок, и взяла вину на себя. Мне хотелось догнать тетушку и сказать ей, что я не ребенок и не та наивная, чувствительная девушка, которой повезло живой вернуться домой. Благоразумно подожду, когда Ллалия осознает, что жизнь многому меня научила. И пусть я пойду по льду, но каждый мой новый шаг будет тщательно продуманным. В конце концов, лед — моя стихия!
Я не стала поворачивать назад, а двинулась вперед по коридору, следуя скупым, но точным указаниям Духа. Его белесый хвост то и дело мелькал за поворотом, пока не вывел меня к комнате с травами. Значит, пришел черед встретиться с Рилиной. Я было разочарованно вздохнула, потому как встреча с управляющим откладывалась на неопределенный срок, пока не услышала знакомый голос.
— Не вини себя, — послышалось из-под неплотно прикрытой двери, и я тихо подошла ближе.
— А кого мне обвинять? — с нотами непреодолимой горечи отозвалась Рилина.
— Меня. Кто, если не я, должен был приглядывать за супругой? — с не меньшей печалью произнес эрт Лев.
Рилина вздохнула и, видимо, вернулась к тому, с чего был начат разговор.
— И снова, прислушайся к моему совету и уезжай! Она найдет способ извести тебя!
— Мне ли не знать, — обреченно согласился управляющий.
— Тогда почему ты еще здесь? — Рилина выразила свое беспокойство.
— А куда пойти? Ведь мое место в замке, — как-то рассеянно ответил эрт Лев, и я отступила.
Никогда не видела управляющего в таком состоянии. Возвращение дочери выбило его из колеи, лишило жизненных сил, точно он внезапно оказался на распутье и не знает, куда идти дальше.
Я не хотела вмешиваться, но должна была. Для меня каждая секунда была на вес золота. Я подняла руку, чтобы постучаться и объявить о своем приходе. Новая фраза Рилины не предназначалась для моих ушей, но я вновь стала случайной свидетельницей.
— Отправляйся в Сторожевой замок. Помнится, Гервин говорил, что ты собирался стать рыцарем, пока не встретил мою подругу.
Дош что-то неясно проговорил, и я решилась. Мой стук прокатился по подземельям, словно я ударила в колокол, и дверка скрипнула, когда Дух открыл ее. Я вошла в комнатушку по его приглашению и громко поздоровалась.
Эрт Лев уже стоял на ногах, на его лбу блестела испарина, как будто он серьезно заболел. Губы Рилины дрожали, словно несколько минут назад она захлебывалась рыданиями, но в глазах горела решимость.
— Я пойду, — управляющий поспешил откланяться, но я не посторонилась, чтобы пропустить его.
— Скажите, — сходу начала я, — ваша дочь — человек или ир'шиони?
Дош свел брови и обернулся на Рилину.
— Зачем тебе это знать? — спросила она, сверля меня настырным взглядом.
Я еще гадала, что сказать, а управляющий раскрыл секрет.
— Да. Илна ир'шиони.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила я и отодвинулась.
Эрт Лев ничего не добавил, лишь прошел мимо и притворил дверь.
— Зачем тебе знать, что Илна ир'шиони? Что у тебя на уме? — допытывалась Рилина.
— Мне не хочется делиться своими догадками, пока я не буду окончательно уверена, — негромко, но твердо оповестила я. — У меня иной вопрос, который вам отлично известен, — посмотрела ей в лицо.
Его омрачила незнакомая тень, и Рилина махнула мне рукой.
— Идем!
Я ощутила легкое любопытство и пропустила ее вперед. Рилина привела меня в слабо освещенную комнатушку, пустую и холодную. Я невольно поежилась и подумала, что видела низенькую дверку намного раньше, но ни разу не заглядывала. Сейчас с недоумением рассматривала серые стены с вбитыми крюками, на которых висели различные ключи, и растрескавшийся земляной пол. Потом вдруг вспомнила, что как-то спрашивала о комнатушке у управляющего, но он быстро сказал, что та забита до отказа. Солгал? Почему?
— Ты помнишь, как важно уметь прощать? — Рилина обернулась ко мне, обожгла долгим, пронзительным взглядом.
Я оторопела, ведь была твердо убеждена, что она не слышала мой разговор с тетушкой.
— Да, — слегка нахмурившись, произнесла я, ожидая продолжения.
Рилина быстро дошла до противоположной стены и сняла с крюка длинный странный ключ. Я смотрела, как поблескивает тщательно отполированное железо в свете принесенного светильника.
— Что это? — мой голос прозвучал хрипло, и я несколько раз покашляла.
Рилина, казалось, не услышала меня, она смотрела на ключ, точно завороженная, и молчала. Я не могла заставить себя взять его в руки, какое-то тревожное чувство поселилось в груди и давило, вызывая неприятные ощущения. Спину обдало холодом, и я повторила свой вопрос. Рилина подняла глаза и сухо проговорила:
