— Вот то, что тебе нужно!
— Кого и почему я должна простить? — с осторожностью поинтересовалась я, приняла ключ и повертела его в руках.
Было чувство, что в моих руках находится змея, такая же скользкая и омерзительная. Я переборола стойкое желание выбросить ключ и пытливо взглянула на Рилину, не хотелось верить, что она желает мне зла. В неверном свете двух масляных светильников я смотрела на нее. Женское лицо казалось мрачным, на нем четче обозначилась каждая, даже самая мелкая морщинка, выдавая возраст обладательницы.
— Нас, — спустя продолжительное молчание выговорила она. Голос Рилины напоминал голос глубокой старухи, такой же скрипучий, надрывный.
Бросив короткий взор на ключ, я снова взглянула на Рилину, не совсем понимая, в чем она хочет, но никак не может признаться.
Она снова замолчала, и комнатушку накрыло напряженное затишье. Нарушить его я не смогла, несмотря на все свое желание поторопиться с отъездом. Что-то подсказывало, Рилине нужно собраться с силами. Какая-то ноша давила на ее плечи, и женщина никак не могла избавиться от груза.
Прежде чем снова заговорить, она подошла ко мне настолько близко, что моей щеки коснулось ее взволнованное дыхание. Рилина качнула головой, как неосознанно делают люди, пытающиеся отрицать очевидные и неприятные факты, будто мысленно кричат себе «Нет!», но тотчас берут эмоции под контроль.
— Ладно, слушай! — решительно сказала она. — Мне сложно признаться тебе, но я должна!
Я не изрекла ни звука, стояла и слушала, а в голове роилось множество мыслей. Но торопить Рилину не стала, не смогла, потому что странное чувство в моей душе, появившееся после того, как взяла ключ, никак не проходило, превращаясь постепенно в предчувствие беды. Чудилось, что металл в руке обернется мягкой, шероховатой плотью, и змея, извернувшись, укусит меня.
— Что бы вы мне не сказали, — поняла, что нужно первой нарушить эту удушливую тишину, — я прощаю вас… — и что-то шевельнулось в душе, подкатило тошнотой к горлу, и я судорожно сглотнула.
— Чувствуешь? — шипя, осведомилась Рилина, и я резко кивнула в ответ:
— То, о чем вы не можете рассказать связано с ар-де-мейцами, — боль железными тисками стиснула сердце, и невольная слеза скатилась по щеке.
Мокрые дорожки на женских скулах слегка мерцали, выдавая, что и Рилина тоже не в состоянии сдержать слезы.
— Мы все виноваты, поэтому я не буду судить ни вас, — помедлила и досказала, — ни вашего супруга.
Она едва заметно склонила голову, сделала глубокий вдох и поведала.
— Недалеко от границы, в предгорьях есть несколько пещер. Много лет назад их по приказу Роана обустроили пленные ар-де-мейцы в обмен на свободу своей королевы. Разумеется, Роан никогда не отпустил бы Мирель добровольно, но твои соотечественники об этом не знали, они поверили лорду Нордуэлла… — она резко умолкла, словно за каждое произнесенное слово следовала расплата, и Рилине требовалось перевести дыхание, чтобы перебороть слабость и боль. — Башня — венец творения. У нее нет ни дверей, ни окон, лишь смотровая, продуваемая ветрами площадка на самом верху.
— Да. Мне известна история башни, — мне не нужны были ни душевные терзания Рилины, ни долгие, рассказанные до мельчайших подробностей истории. Важны лишь сухие факты, потому что мы не в состоянии изменить того, что было, а обязаны жить с тем, что имеем.
Женщина будто бы не услышала меня, она продолжала свою мучительную исповедь.
— Да, — кинула, будто горсть раскаленных углей, помолчала немного и вновь вспыхнула, как хворост. — Но не Роан убил твоих соотечественников в тот раз! Это сделал другой ир'шиони, за что и был наказан вторично!
Мне пришлось кивнуть, хотя хотелось скорее закончить беседу, но я осознала, что Рилине нужно выговориться.
— В той неразберихе могла погибнуть и сама королева Ар-де-Мея, но Роан успел вовремя и увез свою пленницу в пещеры. Они оказались единственным местом, где он мог спрятать ее от разъяренной толпы. С той поры башня и пещеры стали пристанищем для лордов. Своеобразным укромным углом, где можно поразмыслить в одиночестве. Именно в башню привез меня Гервин, когда похитил из отчего дома. И именно там были зачаты Рейн и Рин, так что я не могла ответить отказом на предложение лорда-демона, а мой отец вынужден был смириться.
— Когда вы полюбили своего похитителя? — вопрос, который мучил меня давно, еще с того времени, как я узнала правду от Маег эрт Лев.
— А когда ты полюбила своего мучителя? — прямо поинтересовалась Рилина.
У меня не было ответа, я и сама точно не знала, когда мои чувства к Алэру изменились.
— Вот, — Рилина смотрела на меня пристально, читая мои мысли, — и я не могу дать тебе четкий ответ. Все случается само собой, мы не можем приказывать собственному сердцу!
— Любимых не выбирают, — сложно отрицать.
— Как и судьбу! — она резко вскинулась.
— Верно, — я не отвела глаз.
— Гервин повторил ошибку своего предка! — без предисловий объявила Рилина. — Он был молод и порывист и считал, что осуществляет справедливое возмездие за отца и брата, погибших от рук ар-де-мейцев! — выдохнула и сникла.
Эта история была мне неизвестна. По моему хмурому, озадаченному взгляду женщина поняла, что я задумалась и едва слышно договорила:
— Когда Рейну и Рину исполнилось по два года, Гервин казнил пятнадцать ар-де-мейцев прямо в башне. И умирая, они прокляли ее. Те нордуэлльцы, что находились с моим мужем, погибли. Их убили призраки! — стиснула руки, вдохнула глубоко и подняла на меня темные от боли глаза. — Все еще хочешь укрыться в башне? Думаешь, что Илна страшнее призраков, жаждущих мести? В твоем чреве растет потомок Гервина, и призраки почувствуют это!
Не знаю, чего именно она ждала от меня — может быть даже решила, что я упаду в обморок от переизбытка чувств. Но у меня их теперь нет. Я слегка улыбнулась — вот она подсказка, о которой я молила Хранителей! Поэтому у меня нет пути назад. Мой взор помимо воли упал на ключ.
— Что было — прошло. Никто не застрахован от ошибок. Мы строим будущее. Только от нас зависит, какой будет жизнь наших детей, — развернулась. — Спасибо!
— Я до последнего надеялась, что ты отступишь, — Рилина вздохнула, но отговаривать меня не стала. — Найду тебе провожатого. Первый ключ от башни давно потерян, вам придется двигаться по подземному проходу.
— Утром выезжаем, — еще раз поблагодарив, сообщила я и вышла из комнатушки, крепко стиснув в кулаке так и не согревшийся от моего тепла ключ.
Утром, как и пообещала, наш небольшой отряд был готов выдвинуться в путь. Рилина снабдила нас всем необходимым, и пришла пора прощаться. Первой я отозвала в сторонку Диль, рвавшуюся вперед, и сказала:
— Ты остаешься.
Она моргнула пару раз, словно не поверила, а затем активно замотала головой.
— Ни за что! — упрямо отозвалась альбина, всем видом показывая, что будет сопротивляться приказу.
Я не дрогнула.
— Ты остаешься! — и скороговоркой пояснила. — Мне нужен человек, который станет моими глазами и ушами в замке.
По губам Ди скользнула усмешка.
— Тогда ты должна была попросить об этом Мышку, она самая незаметная из нас.
— Янель получила особое задание, — я вновь на миг вернулась мыслями к ушедшей альбине. Не хотелось думать о бедах, случившихся с ней. Известно, чем больше думаешь о несчастье, тем сильнее притягиваешь его.
— Ну да! Мышке ты приготовила неизвестное, но красочное приключение, а для меня у тебя отыскалось скучное дельце! — обиженно фыркнула Диль.
Я выгнула бровь.
— Считаешь, тебе позволят скучать?
Ди крепче стиснула зубы и вперила в меня воинственный взгляд. Я стояла, как скала.
— Если тебя утешит, то Арейс тоже останется здесь, — ему я сообщила еще вчера. Сделано было с умыслом, чтобы у тетушки не было лишнего повода настаивать на моей скорой свадьбе.
Диль выдохнула.
— Я не могу, — прозвучало жалко и неубедительно.
