«И ты меня прости. Я вымотана. Я пытаюсь расслабиться — и не могу. О, у тебя снова поднялась температура…»
«Ничего, — на его лице отразилось облегчение. — Ты рядом, и мне лучше.»
«Ещё осталась живица. Я тебе налью», — сказала я и отошла в кухонную зону.
«Завтра пойдём купаться вместе, — заверил меня он. — Дай мне сегодня отлежаться и восстановить силы.»
«Мы за этим сюда и приехали», — был мой ответ.
«Чем займёшься, пока я сплю?»
«Попытаюсь расслабиться: искупаюсь и схожу на массаж.»
«Мне бы тоже хотелось, но не в таком виде. Я пугаю людей.»
«Поговорим об этом завтра. Вот, я добавила живицу тебе в йогурт. Выпей до дна.»
Когда Дилан уснул, я всё ещё чувствовала нервное напряжение. Мне не верилось, что следующие четыре-пять часов я могу и даже обязана потратить на отдых. Всё казалось, что остались ещё неотложные и жизненно важные дела.
Кое-как я собралась с мыслями и окунулась в горячий источник. Тело расслабилось и навалилась сонливость. Но всё равно с трудом верилось, что я отдыхаю.
Нечто скрытое продолжало подтачивать меня изнутри. Я подумала, что, возможно, массаж меня отвлечёт, но эффект от него тоже оказался слабее, чем я ожидала.
Дилан всё это время спал. Живица подарила ему глубокий восстанавливающий сон. Я хотела было выпить остатки травяного настоя, но Дилану он был нужнее, чем мне.
Глава 16
В промежутке между неудавшимся отдыхом и пробуждением Дилана я погрузилась в информационное поле, чтобы понять, как быть с Полиной. Её вероятная смерть меня пугала, и даже если бы Полина не была моей дочерью, смерть главы клана в такой период могла знаменовать всеобщую гибель полуволков. Мы и без того в тяжёлом положении, и обязаны каким угодно способом сохранить Полине жизнь.
Несколько предположительных линий будущего показали, что роды у Полины начнутся раньше срока. То есть вся опасность в том, что мы не успеем помочь ей.
«И зачем мы прилетели сюда? Можно было снять номер отеля в Сочи или ещё где-нибудь», — корила себя я.
Выход был один: вернуться раньше. В запасе у нас была максимум неделя.
К тому времени как проснулся Дилан, я уже поменяла билеты на обратную дорогу.
«Диана? Ты снова не отдыхала?» — спросил он, уже зная ответ.
Я сидела на маленьком диванчике, стоявшем возле окна во всю стену, и смотрела на опускающиеся сумерки. Мне хотелось отключить своё сознание, перезагрузить его.
Дилан встал с постели и сел рядом.
«Эй? Скоро всё наладится», — не очень уверенно пообещал он.
От этих ободряющих слов уже изрядно подточенный стержень внутри меня надломился, и я разрыдалась.
«У меня нет больше сил бороться! Больше нет! Где мне их взять?»
«Диана, послушай: ты вернула меня к жизни. Ещё немного, и я смогу постоять за нас. С Полиной тоже всё будет в порядке, я уверен.»
Я не стала возражать. Мне хотелось, чтобы именно так всё и случилось.
«Значит, наш отдых сократился в три раза? Хочешь, я помогу тебе расслабиться? Ложись на кровать…»
«Дилан…» — покачала головой я.
«Идём», — настоял он.
Дилан сделал мне массаж головы. Приятно. Я даже задремала на несколько минут. Это немного освежило меня. Во всяком случае, я была благодарна ему за старания.
«Так-то лучше, — сказал он. — Ты ведь ещё не обедала? Закажем еду в номер?»
«А ты не хочешь спуститься в ресторан?» — предложила я.
«Я — нет, а ты — да.»
«Просто я отвыкла жить, как человек. Я уже и не знаю, что способно восстановить мои силы.»
«Может, кровь?» — предположил Дилан.
«Мне придётся ехать в городскую больницу и покупать пакет с уже потерявшей вкус полутухлой жидкостью. Так себе вариант.»
«Если мы вместе пойдём в ресторан, все будут смотреть, как неловко я держу столовые приборы и ем, и вряд ли тебе удастся получить удовольствие…» — сказал Дилан.
«Да, ты прав. Закажем еду сюда», — согласилась я.
«Скоро я смогу составить тебе компанию. После живицы я чувствую себя гораздо лучше, — решил подбодрить меня он. — Может быть, как следует, выспимся? Пока есть возможность?»
«Мы приехали сюда отдыхать. Именно сюда — потому что здесь целебные источники и чистый воздух. Безвылазно сидеть в норе ты мог бы и в другом месте. Когда пообедаем, пойдём гулять.»
Вода была похожа на тёплое молоко, в которое добавили голубой пищевой краситель. Мутная, но мягкая и приятно ласкающая кожу.
Дилан залез в воду в футболке и шортах. Не хотел шокировать людей своим выставленным напоказ скелетом. Целебная вода расслабила его так, что он чуть не уснул, держась за бортик геотермального бассейна.
Моя мечта разлечься на водной глади и забыться обломалась. Долгожданный покой снова мелькнул на горизонте и исчез.
После водных процедур мы вернулись в номер и просидели в нём до вечера. Я вдруг поняла, что для расслабления мне нужны кардинальные меры. Я накормила Дилана ужином и уложила его в постель, а сама достала из чемодана платье, единственное взятое с собой.
«Я в бар, — сообщила я. — Хочу напиться. Ты остаёшься здесь.»
«Это не лучшая идея, Диана.»
Я сделала вид, что не слышала его комментария, но он продолжил:
«Диана, я ещё слаб. Если на нас нападут, я не смогу тебя защитить.»
«Можно подумать, здесь мы в безопасности!» — фыркнула я.
«Нет, но алкоголь тебе на пользу не пойдёт.»
«Я измотана, Дилан. Так что хотя бы сегодня позаботься о себе сам.»
Платье с ботинками смотрелось слегка нелепо, но мне было плевать. Я планировала конкретно напиться, и мне было бы трудно удержать равновесие на каблуках.
Пришлось заплатить за столик, так как все места были забронированы, а мне не хотелось отступаться от намеченных планов.
Я заказала только виски и лимон. Пить было противно, поэтому первые три бокала я опрокинула залпом. После длительного воздержания от алкоголя хмель завладел мной быстро.
— Дама пьёт в одиночестве? — раздался за спиной слащавый мужской голос.
Я только отметила, что слова прозвучали на чистом русском языке, но никакого удивления и прочих эмоций у меня не появилось.
— Не знакомлюсь, — ответила я.
— Я видел вас сегодня… эм-м… с мужчиной-инвалидом. Это ваш муж?
— Я же сказала, что не знакомлюсь, — уже с раздражением отозвалась я.
— И, тем не менее, вы пьёте здесь, вместо того, чтобы заказать алкоголь в номер. Значит, вы пришли сюда развеяться, и в этом я могу помочь. Я Геннадий.
На вид ему было около сорока, одет умеренно прилично, речь хорошо поставлена, жесты уверенные, без ужимок. Лицо его было мне незнакомо, в информационном поле тоже не нашлось ничего подозрительного о нём. Однако почему он заговорил со мной именно на русском языке? Откуда узнал?
Я не стала называть своё имя в ответ, мужчина продолжил:
— Знаю, вы будете против, поэтому я не спрашиваю разрешения присесть, — сказал он и взял соседний стул. — Никакого подвоха и розыгрыша, честное слово. Вы здесь впервые?
— Мне позвать охрану? — не выказала я приветливости.
— Я настолько плох?
— Для меня да.
— Мы, русские, — самый хмурый народ на всём белом свете. Зато самый прямолинейный: у нас всё написано на лбу. И раз я для вас слишком плох, значит, вы ещё недостаточно выпили.
Я усмехнулась, мужик продолжил:
— Хотя алкоголь — весьма сомнительное средство для раскрепощения.
— Что вам от меня нужно? — поинтересовалась я.
— Ваше общество на этот вечер. Вы единственная русская женщина в этом ресторане. Не подумайте превратно, я не какой-нибудь казанова, просто я недавно развёлся и скучаю по женскому обществу.
— А на самом деле?
— Я искренен с вами… Могу показать вам паспорт. Вот… — он достал из кармана документ: Перов Геннадий Анатольевич, 1995 года рождения. — Знали бы вы, как плохо бывает мужчине без женщины…
— И вы хотите, чтобы я предала своего мужчину и легла с вами?
