class="p1">– Доброе утро. – Кристоф повернулся ко мне и замер.
– Доброе, – я запахнула халат на груди и постаралась выдавить из себя улыбку, – пойду-ка переоденусь.
Круто развернувшись, я стрелой рванула в спальню. Представляю, что он увидел: встрепанная, в старой, истончившейся от времени короткой рубашке и в мужском халате!
"Позор-позор-позор", – мысленно ворчала я и быстро умывалась. Так, волосы в высокий пучок. Нет, в косу. В хвост? Ай, да как-нибудь уже!
Победила привычная коса.
Потом рубашка, от волнения не удалось застегнуть пуговицы с первого раза. Затем брюки, корсет с "хвостом" и, наконец, сбрую со снаряжением. Весит оно немного, зато все всегда под рукой.
Да и солидности придает, что уж говорить. Не ветреная барышня, а взрослая окраинная девица.
– Доброе утро. – Когда я спустилась вниз второй раз, там уже собрались все, в том числе и Ауэтари. – Как себя чувствует Тария?
– Она еще не совсем она, – промолвила Ауэтари, – но уже приняла решение, что если кто и достоин вас всех травить, то только она одна.
– Она не будет ровно такой, какой была прежде. – Кристоф поставил на стол большой горшочек с мясной кашей. – Она станет сильней.
– Пережитые беды закаляют, – согласилась я, и Гамильтон согласно вздохнул:
– Только счастья не добавляют.
– Есть и хорошие новости, – я разожгла на пальцах искристый огонек, – связь с силой постепенно восстанавливается. И я чувствую, что ничто больше не сможет нас разлучить.
"А еще ночью мне снился кипящий, исходящий гневом и яростью сплав. Белоснежный, сияющий, он нес в себе воистину чудовищный заряд силы", – но вслух я ничего не сказала. Не стоит никого обнадеживать.
Ведь пусть мы и стараемся гнать от себя эти мысли, но окраинной стали будет недостаточно, если разрушится естественная защита нашего мира. Мы захлебнемся и падем, а следом и вся наша страна.
– Теперь мы можем сосредоточиться на поисках владельца проклятого клинка. – Я поблагодарила Кристофа за приготовленный завтрак и пытливо спросила: – Ты смог найти того, кто проклял маленькую принцессу? Ты ведь опознал мага, создавшего парик?
– Опознал, – Кристоф криво улыбнулся, – он всплыл в городском канале. Горло перерезано, языка нет. Даже если бы мы нашли легендарного некроманта, работать бы ему было не с чем.
– Легендарного? – Я нахмурилась. – Некромантию признали незаконной, и потом постепенно эта ветвь колдовского искусства забылась.
– Некроманты пропали в тот же время, что появились твари мертвых миров, – уточнил Кристоф, – а так... Убивать за деньги тоже запрещено, но убийцу можно чуть ли не через газеты найти. Вот и тогда в каждом крупном городе было по некроманту. И гвардия, кстати, тоже к ним обращалась. Если дело было совсем запутанным.
– Откуда ты знаешь? – удивилась я.
– Правителю положено знать такие вещи, – укоризненно произнесла Ауэтари.
– Да, – согласился Кристоф, – но мои знания не из необходимости, миледи. Я всего лишь был страшно увлечен желанием призвать душу матери из-за грани. Я многое не успел сказать...
Он замолчал и неловко развел руками:
– Не могу сказать, что это разумно. Но у меня в любом случае ничего не вышло: некромантии нельзя научиться.
Гамильтон шумно вздохнул, встряхнулся и проворчал:
– Можно возжечь бесценные дары и послать свой голос умершему близкому.
– Бесценные дары? – уточнила я, видя, что Кристоф спрашивать не собирается.
– Что-то, что дорого лично для тебя, что-то, что дорого по общему мнению, что-то, что принадлежало умершему. Дым принесет шепот за грань.
– Верно, – кивнула Ауэтари. – Среди нас редко рождаются мастера смерти, а вот говорящие с духами – часто. Если нужно получить ответ – без говорящего не обойтись. Но если нужно просто передать слова, то дым бесценных даров справится.
На мгновение я рассердилась на Гамильтона: почему он молчал? Я могла бы сказать отцу, что люблю его!
А потом вдруг поняла, что отец это и так знал. Но... Мастер Дейтор умер, лишь надеясь, что я смогу стать мастером. Мастером, которым я пока не стала.
"Если... Нет, не если. Когда я стану мастером окраинной стали, я обязательно отошлю дым мастеру Дейтору", – твердо решила я.
И собрала посуду. Раз Кристоф готовил, то я займусь помывкой.
Только когда я натирала мылом скользкие бока тарелок, до меня вдруг дошло, что нам только что готовил Правитель. Что Правитель умеет готовить.
– Где ты этому научился? – Я поставила сушиться последнюю тарелку и, вытирая руки полотенцем, повернулась к Кристофу.
– В походах, – он пожал плечами, – мы не всегда передвигались вместе с кухней. Мина, все настолько плохо?
– Что? Почему? – Я повесила полотенце обратно на крючок и недоуменно посмотрела на Кристофа.
– Для мытья посуды существует целый сонм заклятий, – тихо сказал он.
– Это привычка, – я покачала головой, – в доме мастера Дейтора было не принято тратить силу попусту. Теперь это мой дом, и, кажется, правило останется прежним. А куда бассеты делись?
– Они весь завтрак нюхали друг другу уши, а когда ты стала мыть посуду – ушли. – Кристоф пожал плечами. – Может, купаться отправились?
– Они целовались, а я не видела?! – ахнула я. – Как обидно. Ладно, эм...
Я замялась, не зная, что сказать. У меня на день были грандиозные планы – навестить Марона, дойти, наконец, до Корделии. И выполнить свою часть уговора с леди Фоули-Штоттен старшей. Переезжать из дома мастера Дейтора я не планирую, но замок все равно должен быть освобожден.
– Леди Тиль-таэль восстановила свои силы и готова попрыгать со мной по городам. – Кристоф мягко улыбнулся. – Какие у тебя планы на день? Мне нужно кое-что проверить.
– Мне тоже, – я облегченно улыбнулась, – у меня дела в банке, потом замок нужно освободить от недалеких родственников.
– Переедешь?
– Нет, – я покачала головой, – здесь мне спокойно. Даже когда отец был жив, я большую часть времени проводила с мастером Дейтором. Впрочем, папа тоже был не против понадоедать старому другу.
Из дома мы вышли вместе, и, прежде чем я успела пожелать ему приятного дня, Кристоф притянул меня к себе и обжег губы поцелуем.
– Я не сдамся, – выдохнул он и взглянул мне в глаза. – Не сдамся. Я буду любоваться тобой, утренней, на
