начала Юория. — Так?
— Я не знала, что Вила предательница, — гнусаво проплакала ее пленница. — Я бы никогда не стала с ней разговаривать.
— И что Вила рассказала тебе?
— Ничего, она только беспокоилась о своей дочке…
— Ничего? Совсем ничего? — Юория обошла кресло и положила старухе руки на плечи, легко сжала пальцы. Та как окаменела от напряжения. — Я хочу знать каждое слово.
— Ч-черная леди, я не хотела, — Хила содрогалась всем телом. — Пожалуйста, не убивайте меня. Я не предательница!
— Тогда докажи мне это, — все так же ласково проговорила Юория. — И я подумаю, как наказать тебя.
— Она ничего не сказала мне о том, что произошло! Я не знала, что случилось с Голденерами! Я потом узнала, когда черные… То есть ваша светлость… рассказали всем…
Юория поморщилась. От старухи воняло немытым телом.
— Вестер сказал мне, ты два дня назад отправила письмо, подписанное Вилой. Это правда?
— Я…
— Тогда было уже известно о предательстве Вилы. И ты все же не отнесла его ко мне, вместо этого ты выполнила ее волю. Помогла предательнице. Знаешь, что бывает за предательство?
Хила закивала.
— Я подумала… Алана ни в чем не же виновата была, она бы не стала, она любила х-хозяев. Я думала, девочка заслужила последнее письмо мамы. Девочка такая хорошая была!
Юория размышляла, стоило ли приказать притащить внуков этого ничтожества, но решила, что тогда старуху вообще хватит удар.
— Просто расскажи мне, что было в письме. И куда ты отправила его.
Тут даже пузырчатка была не нужна.
22. Алана
Проведя остаток ночи и утро в общей служебной столовой, Алана проснулась с больной головой. Лавка, на которой она устроилась, впивалась краем в бок, ребра ныли. В открытом павильоне было довольно студено. Ветер свободно гулял между ненакрытыми столами. Алана села и закуталась поглубже в восхитительно уютную и теплую шаль, подаренную наставником Келланом, раздумывая, что делать дальше.
Вчерашний вечер, магический, опасный, болезненный и захватывающий, казался сном. «Все это не могло происходить со мной, — думала девушка отстраненно. — Я не была там».
Невероятное обнимавшее ее полотно было свидетельством совсем иного. Амулет под ним был прохладным, и Алана вытащила его через тугой ворот, чтобы очистить мысли, но это не помогло. Она гладила пальцами переплетения металла, касаясь острых кончиков, и прощалась с душевным покоем. Как теперь жить прежней жизнью, если то, что произошло вчера, то, что должно было напугать, лишило ее покоя по совсем другой причине.
«Я хочу быть частью этого мира, и это сведет меня с ума, как всех остальных слуг. Прав был наставник Келлан: все пытаются разинуть рот на что-то большее. И я такая же, как и все. Почему мне, безымянной, мир чудес кажется таким родным? То же происходит с остальными?»
— Привет! — Хелки заглянула в лицо подруге, а потом, не говоря ни слова, обняла ее очень крепко, так, что Алана сначала дернулась вырваться, а потом, больше не останавливая себя, разрыдалась. — Ты как?
— Плохо, — впервые за все их знакомство призналась Алана. — Я теперь понимаю, почему у слуг крыша едет. Вчера…
— Мне Жеан рассказал, — погладила ее по спине Хелки. — Извини, что меня не было рядом. Я вчера половину вечера пыталась привести себя в порядок. Видишь?
Она со вздохом отвела золотые локоны в сторону, так, что они больше не закрывали щеку, и Алана сочувственно осмотрела глубокие желтые волдыри.
— Это наставница Аринелла мне оставила. Она целительница. Пройдут, конечно. Но так чешутся, кошмар просто. Я вчера что только не перепробовала… А потом вернулась — а тебя уже и нет, и столик был перевернут. Слушай, они придурки, но я слышала, что их вчера наставник Келлан отделал по первое число. Жеан говорит, он был в ярости, аж рядом страшно было находиться. Вообще-то они давно напрашивались. Они из зазнавшихся простых, а такие еще хуже, чем капризные именитые.
Алане вспомнила Флору и согласилась.
— Понимаю, о чем ты. Мой бывший хозяин женился на дочери торговца, тоже безымянной, и она стала герцогиней. Он всегда был таким мягким со мной и остальными дворовыми, а она требовала ей кланяться.
— Ты знаешь, вообще кланяться хозяевам — обычное дело, — вставила Хелки. — Я из Желтых земель. Там слуги кланяются хозяевам в пояс и в ноги.
— И ты кланялась?
— А кто сказал, что я?.. — Хелки развела руками. — На самом деле, все не так просто. Я незаконнорожденная дочка барона. Он растил меня с другими своими детьми, старшей сестрой и младшим братом. Фамилию мне он дал. Кланяться не приходилось, но забывать о своем происхождении — тоже. Думаю, он с облегчением вздохнул, когда отправил меня в Приют, как мою сестру.
— Значит, твоя сестра тоже шепчущая? И вы — магическая семья? Я читала, некоторые именитые семьи несут в своей крови магию.
— Да, — без хвастовства ответила Хелки. — Мой отец шепчущий, Велла, моя сестра — одна из сильнейших магов всех Желтых земель. Хотя нам всем далеко до нашей герцогини. Отец рассказывал мне в детстве, что магических семей не так много. Нам повезло. Мачеха моя, кстати, знатная, но в Приюте не обучалась, и ее сын тоже не имеет таланта.
— Я никогда не расспрашивала тебя, — виновато призналась Алана. — Твоя мама?..
— Мама, и моя, и Веллы, была из шепчущих, но отказалась выходить замуж за отца. Я не помню ее. Папа говорил, что она отправилась путешествовать и изучать мир, разбив ему сердце. И
