— Думаешь, я бы не солгала ради тебя? — Айянна взяла меня за руку, сжала мои холодные пальцы в своей теплой ладони. — Ради твоей безопасности, твоего счастья?
— Мы не афаллийские придворные, не умеем мы лгать убедительно, — покачала я головой. — И я не желала подвергать вас такому риску.
— Мы рисковали с того самого момента, как отправились сюда, — девушка помолчала и наконец спросила едва слышно, глядя пытливо: — Он был нежен с тобой? Это и… и впрямь так хорошо, как нам рассказывали?
— Да — с внимательным, заботливым мужчиной, который думает о тебе, по крайней мере, пока вы вместе, который ставит твои нужды вперед своих. И еще прекраснее с тем, с кем ты связана не на одну ночь, а на всю жизнь. Быть может, и после тоже, — я осторожно высвободила руку и вложила в девичью ладонь кольцо. — Если Кадиим останется с тобой, то он сможет позаботиться о вас, проследит, чтобы вы все благополучно вернулись домой. Меня защитит Мартен, — и в интересах Герарда обеспечить мое исчезновение, однако не рассчитывала я на благородство проклятого в отношении моей свиты и слуг. — Один… господин заверил меня, что вас немедля отправят в Шиан, но мне будет спокойнее знать, что вы в действительно надежных руках, — в руках, которым я могла довериться безоговорочно.
— Вы сбежите?
— Сегодня.
— Куда?
— Не знаю. Возможно, на юг.
Айянна посмотрела задумчиво на артефакт, блестевший тускло в свете свечей. Тени ложились темными мазками на красивое юное лицо, и в причудливых их узорах мне почудилось, что подруга стала выглядеть много старше своих лет, суровее, ожесточеннее даже, словно уже надломленная грузом прожитых лет, уставшая от тягот и безысходности жизни. Я моргнула, потянулась было к лицу девушки, желая стереть страшную эту маску, и Айянна подняла голову, улыбнулась неуверенно, грустно.
— Кадиим почувствует смену владельца.
— Просто не надевай его до утра. А завтра многое станет неважным.
Однажды Александр станет королем, Изабелла королевой, а Герард займет место за спиной брата, серый советник, неизменно скрывающийся в тени, невидимый, почти неосязаемый, но могущественный, пугающий в полном своем, безусловном влиянии на правителя этой страны. Кем будет Александр — добрым, мудрым и справедливым королем или марионеткой, управляемой сводным братом? Справится ли Герард с ролью тени, шепота, существа, обличенного огромной властью, но не способного воспользоваться ею напрямую? Мне не хотелось думать об участи, что, вполне возможно, ожидала короля Георга, если в братстве решат приблизить момент восхождения Александра на престол.
— Ты не вернешься в Шиан, — не вопрос — горькое утверждение.
— Я и не думала об этом. Полагала, что моя судьба связана с Афаллией и Его высочеством и, покидая отчий дом, понимала, что больше никогда не увижу ни его, ни свою семью.
— Я тоже считала, что не вернусь в Шиан. Никто из нас не думал иначе и теперь так странно осознавать, что мы, быть может, все же увидим его снова.
— Увидите, обязательно, — слова полны радости преувеличенной, чрезмерно бодрой, но оставляют кислый привкус на языке. Я искренна, но отчего-то кажется, будто лгу, обещаю то, что никогда не случится.
Мы с Айянной допоздна сидим в спальне, болтаем обо всем, делимся воспоминаниями о детстве и совместных проказах, о доме и наших семьях, скрывая за надуманным весельем печаль расставания. Я рассказываю о Мартене, и девушка улыбается, желая нам счастья. Наконец приходит Эллина, и мы прощаемся. Крепкое объятие, напутствия и робкая надежда, что однажды мы сможем написать друг другу.
Слезы — они прячутся в уголках глаз, под опущенными ресницами, за торопливым поворотом головы.
Отчетливое понимание, что я и впрямь больше никогда не увижу Айянну. Я стараюсь запомнить подругу смеющейся и беззаботной, но не могу забыть ее лицо в играх света и теней, не могу избавиться от липкого, холодного предчувствия беды.
Я надеваю легкую накидку, прячу руки в ее складках и прошу каждую из девушек зайти ко мне по очереди. Говорю теплые слова, прощаюсь, встречаю растерянные, недоуменные взгляды, однако причин не объясняю. Я отчаянно боюсь расплакаться, боюсь рассказать им все — с Винсией, Зайрой и Ядирой меня связывают отношения дружеские, однако не столь близкие, доверительные, как с Айянной. Возможно, им лучше не знать всех подробностей, не знать, почему я так поступила. Даже Мартену я, скованная данной Герарду клятвой, не смогу поведать всю правду.
Кадиим покидает покои последним, пожелав мне доброй ночи. Мне остается лишь вежливо кивнуть, в последний раз взглянуть на духа, когда он выходит из спальни, закрыв дверь, — нельзя, чтобы он заподозрил неладное раньше срока, догадался, что я отдала кольцо. Знаю, Кадиим не позволил бы, но так будет лучше для всех. Артефакт должен находиться у той, кого дух действительно сможет оберегать, и оберегать сейчас, а не лежать бесполезной вещью в ожидании рождения и взросления следующей лунной сестры.
Мартен пришел в полночь, на сей раз полностью одетый, с темно-серой плотной тканью в руках.
— Хвала праматери! — воскликнула Эллина, коротавшая время вместе со мной в спальне. — Я уж думала, не случилось ли чего.
— Все хорошо. Так хорошо, что даже несколько подозрительно, — Мартен положил сложенную ткань на край постели, поцеловал меня. Губы холодные и сам он словно окутан прозрачным покровом мороза. Во взгляде вопрос, в глазах серебро искрящегося на солнце льда. — Не передумала?
— Нет, — некуда отступать, даже если бы я захотела.
Но я и не хочу. Не хочу возвращаться в Шиан, как бы ни было больно, как бы я ни скучала по родине и семье. Как бы ни было страшно, не хочу испытывать добрую волю Герарда, не хочу становиться его наложницей.
— Что значит — подозрительно? — вмешалась Эллина.
— Слишком тихо и в этом крыле дворца охраны меньше, чем обычно, пара выходов с территории и вовсе не охраняется. Словно ждут не дождутся, когда мы сбежим.
— Сегодня после завтрака Лайали навестила королева. Пришла со свитой, как и положено, но беседовать пожелала наедине. Впрочем, я заметила среди фрейлин новый запах, и он же остался здесь и в гостиной. И покои принцессы Элеонора покинула в сопровождении жреца Ароона. Лицо было скрыто капюшоном, но раньше я его в свите королевы однозначно не видела, — лисица легонько постучала указательным пальцем по крылу носа тем жестом, что свойственен двуликим, привыкшим полагаться на обоняние.
— Ароонский жрец? Накануне свадьбы для невесты обычно приглашают жрицу Гаалы или другой богини, покровительствующей браку и домашнему очагу, — Мартен нахмурился, посмотрел пытливо на меня. — Чего он от тебя хотел?
— Ее величество хотели побеседовать со мной о свадьбе, — я говорю почти правду, стараюсь не выдать себя ни словом, ни запахом. — Она вспоминала свою, как когда-то выходила замуж сама, немного упомянула о супружеской жизни.
