руку и потащил к стойке, за которой возвышался весьма недружелюбно настроенный упитанный мужчина. Я запнулась, и рука на моем локте слегка дрогнула. Тем не менее, мы продолжили путь и остановились почти у самой цели.
Мужчина, дернув бровями, уставился на нас, а мы на него. Блондин помалкивал, хотя, если делать все по чести, договариваться о ночлеге должен был он как представитель мужской половины населения. Напряжение нарастало, я переминалась с ноги на ногу. Роб с каждой секундой все больше и больше бледнел, а мужчина за стойкой мрачнел. Я дернула мальчишку за руку, желая привести в чувства, потом незаметно ущипнула за предплечье. Но он даже не вздрогнул. И я поняла, что снова придется все брать в свои руки.
— Добрый день уважаемый, — широко улыбнулась и выступила вперед, невольно прикрыв Роба спиной. Хотя эта каланча возвышалась надо мной на целую голову, и со стороны такая защита наверняка смотрелась комично.
— Добрый, — удивленно протянул хозяин и сфокусировал на мне взгляд. Но искоса продолжал поглядывать на Блондина, видимо, все еще надеясь, что тот, как того и требует обычай, возьмется за переговоры.
Тщетно. Блондин усиленно изображал статую и даже цветом на нее походил. А я-то думала, что же мне напоминает удивительный сероватый оттенок его кожи.
— Нам бы переночевать, уважаемый, — опустила взор и в показной скромности принялась теребить край рубашки. — Но на нас с братом в дороге напали и украли все деньги. Все до копеечки, — тихонько всхлипнула. — Но мы отработаем, я обещаю. К тому же нам не нужна даже комната, даже в сарае место сойдет. С нами наша лошадь и пес, — с надеждой подняла полные непролитых слез глаза.
— Обокрали? — еще раз пристально обшарил нас взглядом.
Но придраться, и правда, было не к чему. Наша одежда хоть и грязная, но весьма качественная. И мужчина в силу своего опыта, прекрасно знал — такую на сельской ярмарке не купишь.
Я закивала.
— Вы были с собакой? — неожиданно удивился он. — И при этом вас обокрали?
Я мысленно дала себе хорошенькую затрещину. Вот это прокол. Сейчас нужно либо сказать, что пес никудышный, либо что злодеи были бестелесными духами, которых не учуяла собака. И то, и то меня не устраивало.
— Это случилось до того, как нас догнал., э-э-э… — я судорожно припоминала кличку, которую дала королю… Малыш? Карапузик? Нет… Пупс… Точно! Пупсик…
— Пупсик нас догнал. Иначе бы он ого… Он бы не допустил этого, — замахала руками. — И брата бы вовремя разбудил.
— А что же брат спал? — тяжелый взгляд впился в похрипывающего за спиной блондина.
Я неловко пожала плечами
— Хороший мужчина всегда должен защищать своих женщин! — наставительно проговорил, и даже указательный палец вверх поднял для пущей весомости. — Будь то мать, сестра, жена или дочь. Что ж ты сплоховал, малыш?
Знакомая кличка заставила улыбнуться. И тут несчастному Робу пришлось быть малышом.
Блондин покраснел, его губы сжались от гнева в тонкую ниточку, я незаметно сжала его руку.
— Брат болен, — сочиняла и дальше, уже стараясь оправдать бедолагу. — Собственно, поэтому мы и отправились в путешествие. А теперь, — надрывно всхлипнула. — Ни денег, которые откладывали на лекаря, ни самого лекаря. Нам даже поспать негде. А в лесу боюсь. Вдруг злодеи вернутся.
Я всеми силами пыталась вернуть разговор в нужное русло. Меня уже покачивало от усталости. Остальные, думаю, если и чувствовали себя лучше, то не на много. Миль мы сегодня преодолели немало, к тому же нервное потрясение давало о себе знать.
— Не плачь, малышка, — повелся мужчина. — Если они уже вас обчистили, то повторно нет смысла. Но ночлег я такой хорошенькой девочке, конечно же, дам, не злодей ведь. А брат пускай работает. Все же это его вина, что с вами такая беда приключилась. У меня как раз конюх приболел. Стойла не чищены. Устроит такая работа?
Я судорожно закивала, снова незаметно щипая блондина. Ибо тот опять побелел, но цвет кожи уже отдавал явной зеленцой.
— Там же и переночуете, когда братец все вычистит, — разрешил мужчина.
— Спасибо, месье! — я молитвенно сложила руки. — Демиурги не забудут вашу доброту.
— А насчет шайки, которая вас ограбила, советую обратиться к местной страже. Ручаюсь это ребята Суповара. Может, Товильон и стрясет с них ваше имущество. Если, конечно, будет в добром расположении духа.
— Спасибо месье, так и сделаем! — я уже, пятясь, увлекала блондина во двор.
Еще нам стражников тут не хватало. И так перед одним должок висит.
— Фух! — вздохнула, как только мы оказались за дверьми. — Повезло!
— Повезло? — взвизгнул Блондин. — Не тебе эти проклятые стойла чистить!
— Не ной, — повела плечом, сбрасывая руку Роба. — Я помогу. Не впервой таким заниматься, — утешила и зашагала к замершим чуть поодаль Чернышу и Эдхарду.
Вот, положа руку на сердце, с уверенностью стоило сказать, что ночлег по соседству с лошадьми мне понравился куда больше, чем все вместе взятые ночи в монастыре. Даже те, в которые я умудрялась отоспаться.
Во-первых, я подозревала, что тут никто не поднимет меня ни свет, ни заря на утреннюю мессу, нас не покусают клопы и уж точно не станут будить перепутавшие дверь, подвыпившие постояльцы. Во-вторых, мы хоть и делили с Блондином одну охапку сена на двоих, но эта охапка было настолько велика, что на нее без проблем могли улечься и Черныш с Эдхардом, и еще бы место осталось. И они, уверена, не прочь были бы воплотить эту идею в жизнь — по крайней мере, один из них уж точно — но наше королевское ложе располагалось на втором этаже сарая, под самой крышей, и волк с лошадью вряд ли смогли бы забраться туда по узкой лесенке. Пришлось им довольствоваться первым этажом.
Черныш не вредничал и радостно вошел в пустое стойло. Эдхард, повздыхав и кинув на меня парочку грустных взглядов, решил посвятить ночь или, как минимум, добрую ее часть собственным делам, а не сну. Я, проводив его взглядом и мысленно осенив оберегающим жестом, с чистой совестью закопалась в душистое сено и приготовилась нырнуть в объятья дремы, завернувшись в теплый плащ. Благодаря плотной ткани он совсем не пропускал тонкие острия соломинок,
