меня? Ладно, череп, но медальон я вообще никому не показывала, кроме Арса. А он… несмотря на его хмурый вид, резкость и неприветливость, у меня не получалось представить этого мужчину врагом. Никак не получалось.
С медальоном в руках я подошла к окну и оперлась о подоконник, рассматривая его. Тонкая чеканка, над которой оказались бессильны время и природа, узнаваемый рисунок, неровная линия перелома. Где же осталась вторая половина?
Неожиданно металл начал наливаться тусклым белым светом. Сначала это было почти незаметно, потому что прямо на медальон падали такие же тусклые лунные лучи. Но постепенно свечение становилось все ярче, и скоро серебро уже светилось у меня в руках, как маленький артефакт-светляк.
– Что за… – пробормотала я ошарашенно.
Это что, магия? Но ведь Арс держал его в руках и не заметил ничего необычного. Или необычного не было раньше, а сейчас что-то изменилось?
Я быстро натянула юбку, схватила медальон и бросилась на улицу. Кастрюля, висевшая на ручке двери (и про которую я благополучно забыла) свалилась на ногу, больно ударив по пальцу. Но меня это не остановило. Нужно было срочно узнать, что происходит с медальоном.
Обойдя свой участок, я добралась до дома Арса, забежала на крыльцо и постучала в дверь. Сначала тихо, чтобы не будить мужчину слишком неожиданно, потом громче и громче. И когда уже начала терять терпение, дверь открылась, да так резко, что я чуть не свалилась с крыльца от испуга.
– Что такое? – выпалил егерь.
– Добрый вечер, – пробормотала я, не сводя глаз с его хмурого лица. – То есть ночь. Вот…
Я протянула ему на медальон. Арс глянул на мою ладонь и совсем помрачнел.
– Ты разбудила меня посреди ночи, чтобы показать то, что уже показывала днем? – процедил он.
Немного растерявшись, я опустила взгляд. Медальон больше не светился, превратившись в обычный кусок металла. Что за засада? Или…
Я крепко схватила Арса за руку и поволокла к калитке, туда, где не было закрывающих небо деревьев. Нашла свободное место и вытянула ладонь, позволяя лунным лучам упасть на серебро.
– Феодора… – тихо рыкнул мужчина и осекся, когда медальон стал наливаться светом.
– Вот что я имела в виду, – прошептала, не скрывая собственное торжество.
Арс осторожно взял медальон и всмотрелся. Я затаила дыхание, ожидая вердикт. И вдруг поняла, что все еще держусь за мужское плечо, чтобы он не сбежал от меня, и прижимаюсь к нему почти вплотную. На мне только юбка и тонкая сорочка, а егерь так вообще щеголяет голым торсом, ведь я сорвала его с постели. Мое дыхание на секунду сбилось.
– Не понимаю, – протянул он задумчиво. – Я не чувствую в нем магии.
– Может, это какой-то особенный артефакт? – высказалась я, тряхнув головой.
– Эта вещь не может быть артефактом.
– Почему?
– Даже если и была, то теперь она сломана. – Арс провел пальцем по острому краю. – Ни одно плетение не удержалось бы на обломках. Структура разрушена.
– А может, ему и не нужна структура. Я читала, что у сагаров не было магии в том понимании, в котором она существует сейчас. Их жреческие практики были близки скорее к шаманизму. Или к ведьмовству.
Пальцы Арса вдруг коснулись моего подбородка, заставляя поднять лицо. Я замерла, не моргая. Его глаза оказались так близко. Даже в темноте можно было без труда рассмотреть длинные ресницы, похожую на старый лед радужку. Чужое дыхание пощекотало губы, заставив что-то внутри сладко сжаться.
– У тебя глаза светятся, – заметил он.
– Что? – не сообразила я.
– У тебя тоже глаза светятся, – повторил мужчина, вернул мне медальон и шагнул назад. – Ты маг?
– Нет, – я замотала головой, чувствуя непонятное разочарование. – Меня проверяли как положено, три раза: в шесть, двенадцать и восемнадцать лет. Дара нет, и спящего в том числе.
– Странно.
Он склонил голову на бок и вперил в меня пристальный взгляд. Рука нервно дернулась. Захотелось поправить растрепанные после сна волосы, да и вообще сделать что-то, чтобы выглядеть получше.
– Что ты хочешь от меня?
– Помощи, – сказала я.
По губам мужчины скользнула немного кривая ухмылка.
– Я простой егерь. И помочь тебе ничем не могу.
Насчет «простого егеря» я бы с удовольствием поспорила, но точно не сейчас.
– Возьми меня с собой в Пущу, – попросила тихо.
– Нет.
– Я почти уверена, что место смерти жреца или его захоронение там, глубоко в лесу.
– И что?
– Его нужно найти.
– Это нужно тебе, – бросил мужчина. – Понимаю, тебе скучно в деревне и хочется развлечься. Развлекайся, только не за мой счет. Я не собачка, чтобы послушно выполнять команды избалованной аристократки.
– Я не командовала, только попросила.
– И просто получила отказ. Не ожидала?
– Что я тебе сделала вообще? – обиделась искренне. – Зачем так грубить?
– Мне просто не хочется иметь с тобой никаких дел, – сообщил егерь. – Ясно?
– Предельно, – выпалила я.
Сжав в руке медальон, я развернулась и пошла к себе. В глазах щипало. Нет, конечно, я не плачу. Вот еще не хватало, плакать из-за какого-то деревенского грубияна. Мне просто обидно. Не столько за отказ, а за его странную злость, за колкие слова. Наверное, не нужно было обольщаться и думать, что этот мужчина меня поймет. И не нужно было бежать к нему посреди ночи. То, что мы оказались соседями, ничего не значит. Мы чужие друг другу люди. Со своими проблемами я буду разбираться сама.
Дома я сунула медальон обратно в шкаф и упала на кровать. Потом отвернулась к стене и натянула на голову одеяло, словно пыталась спрятаться от разочарования. Все, спать. И не думать о том, почему чужая грубость так сильно задела.
***
Арс смотрел вслед уходившей Феодоре и не мог понять, что чувствует. Раздражение от неожиданного ночного визита переплеталось с сожалением из-за собственной грубости. Егерь давно перестал переживать, что думают о нем другие, да и злиться имел полное право, ведь девчонка разбудила ради какой-то ерунды, но все же на душе стало как-то неуютно.
– Мр-р-р-р…– неодобрительно буркнул домовой.
– Вот только не надо на меня ругаться, – пробормотал Арс.
– Ур-р-рм…
На соседнем участке хлопнула дверь и что-то загремело, будто пнули кастрюлю. Егерь неосознанно дернулся
