— Итак, моя мама работает в университете, ну а я — в городе у одного портного.
— Да неужели?
— Угу. Меня очень интересует одежда. По крайней мере, сейчас. Сразу после папиной смерти у нас возникла напряженка с деньгами, и я научился латать прорехи в куртках братьев и перешивать рубашки, ставшие им малы. А еще у мамы была куча платьев, которые она собиралась продать. Пришлось комбинировать оставшиеся, чтобы обновить ее гардероб. Получилось, конечно, не идеально, но со временем я настолько поднаторел в этом деле, что в результате портной взял меня на работу. Я очень много читаю и потихоньку учусь у Лоренса — это мой босс. Время от времени он разрешает мне осуществлять собственные проекты. И теперь я вполне доволен жизнью.
— Вы определенно один из самых элегантных парней из вашей группы, — усмехнулась я.
Хейл застенчиво улыбнулся:
— Ну, это не так уж и сложно, когда есть из чего выбирать. И у меня отличный слуга, который следит за тем, чтобы все было подогнано идеально. Не уверен, что он одобряет то, как я составляю комплекты, но мне хочется выглядеть настоящим джентльменом и одновременно оставаться самим собой, если вы понимаете, о чем я.
В ответ я с энтузиазмом кивнула:
— А теперь представьте, каково мне! Ведь я обожаю джинсы, а приходится одеваться так, как подобает настоящей принцессе.
— Но вы на редкость удачно балансируете на столь тонкой грани! — хмыкнул Хейл. — Фото ваших нарядов можно найти во всех глянцевых журналах, и я уже имею некоторое представление. У вас очень индивидуальный стиль.
— Вы находите? — воодушевилась я.
За последние дни на меня обрушился такой поток критики, что похвала была для меня, точно глоток воды для усталого путника в пустыне.
— Определенно! — выпалил он. — Вы одеваетесь вроде как принцесса, но и не совсем так. И вообще, я не удивлюсь, если окажется, что на самом деле вы предводитель международной девичьей мафии.
От изумления я даже пролила вино на скатерть, вызвав у Хейла бурный приступ смеха.
— Простите! — покраснела я. — Если бы сейчас меня увидела мама, то непременно устроила бы мне выволочку.
Хейл вытер выступившие на глазах слезы и наклонился вперед:
— Неужели родители действительно читают вам нотации? Ведь вы уже практически руководите страной.
— Не совсем, — отмахнулась я. — Основную работу делает папа. А я пока лишь его слабая тень.
— Но это лишь простая формальность, разве нет?
— Что вы имеете в виду? — Наверняка мои слова прозвучали слишком резко, потому что веселые искорки в глазах Хейла сразу потухли.
— Ну, я вовсе не хотел оскорбить вашего отца или типа того, но люди говорят, что у него усталый вид. И теперь гадают, когда вы смените его на троне.
Я опустила глаза. Неужели люди действительно болтают о том, что у папы усталый вид?
— Эй! — снова привлек мое внимание Хейл. — Простите, ради бога. Я сказал это, только чтобы поддержать беседу. И не собирался вас расстраивать.
— Ничего страшного, — покачала я головой. — Не понимаю, что на меня нашло. Возможно, мне пока трудно представить, как я повезу этот воз без папы.
— Так непривычно слышать, когда короля называют просто папой.
— Так оно и есть! — снова улыбнулась я.
Как ни странно, но Хейл, с его джентльменской манерой говорить, действовал на меня успокаивающе. И мне это нравилось.
— Понял, не дурак. Ладно, давайте вернемся к вам. Когда вам не надо играть роль самой могущественной женщины на земле, что вы делаете для собственного удовольствия?
Я быстро сунула в рот очередное пирожное, чтобы спрятать широкую усмешку.
— Вы не поверите, но я тоже увлекаюсь модой.
— Что?! — удивленно переспросил он.
— Я разрабатываю модели. Постоянно. Ну а кроме того, я пыталась заниматься тем, чем интересуются родители. Я немножко разбираюсь в фотографии, немножко играю на фортепьяно. Но неизменно возвращаюсь к альбому с эскизами платьев.
Тут я не выдержала и улыбнулась. Листы бумаги с карандашными набросками были моим настоящим прибежищем.
— А можно мне посмотреть?
— Что? — Я непроизвольно выпрямилась, скрестив под столом лодыжки.
— Ваши эскизы. Можно когда-нибудь их увидеть?
Практически никто и никогда не видел моих эскизов. Разве что служанки, когда надо было сшить что-нибудь по моей задумке. Но эскизы тех платьев, которые, как я знала, мне не суждено носить, я тщательно прятала. Однако я часто думала о них, бережно храня их в памяти или на листах бумаги, словно закрепляя тем самым право собственности.
Конечно, Хейл не понял, почему я внезапно замолчала и вцепилась в ручки кресла. Ведь он задал этот вопрос, искренне считая, что нас объединяет общий интерес к моде, но у меня возникло странное чувство, будто он слишком близко подобрался ко мне — да, слишком близко, — что мне ужасно не понравилось.
— Прошу прощения. — Я встала из-за стола. — Похоже, я выпила слишком много вина.
— Вам помочь? — вскочив с места, спросил он.
— Нет. Оставайтесь и наслаждайтесь жизнью. — Я стремительно двинулась к двери.
— Ваше высочество!
— Спокойной ночи.
— Идлин, постойте!
Оказавшись в коридоре, я еще больше ускорила шаг, но Хейл, слава богу, не стал меня догонять.
Я вполне искренне считала, что в моем нынешнем состоянии нет моей вины. Ни в малейшей степени. Причем я отлично знала, на кого указать пальцем, а именно — на все семейство Шрив. Я винила папу и маму в том, что выпустили страну из-под контроля и загнали меня в угол. Винила Арена за то, что предлагал мне все же рассмотреть одного из этих парней в качестве кандидата.
Я собиралась стать королевой, а у королевы, конечно, могут быть недостатки... Но только не излишняя ранимость.
Вчерашняя встреча с Хейлом помогла мне понять ряд очень важных вещей. Во-первых, я была совершенно права насчет Отбора. В этих условиях просто нереально обрести спутника жизни, и то, что когда-то удалось моим родителям, теперь казалось чудом. Нет ничего более вредного для души, чем открываться совершенно незнакомым людям.
Во-вторых, если я когда-нибудь и выйду замуж, надеяться на реальную любовь явно не приходится. Ведь любовь разрушает барьеры между людьми, чего я по определению не могла себе позволить. Нежная привязанность к своей семье, особенно к папе и Арену, уже и так стала моей ахиллесовой пятой. Но чтобы специально создавать еще одно уязвимое место? Нет уж, увольте!
Арен знал, что может меня уговорить, ведь я его очень любила. Вот почему после этого свидания я была готова его задушить.
