— Мне кажется, вы все же скромничаете, — заявила одна из девочек. — Спорим, наш учитель был бы на седьмом небе от счастья, если бы вы как-нибудь провели у нас урок. Хотелось бы узнать ваше мнение по поводу книг, что мы сейчас читаем.
Джози всплеснула руками:
— Ой, ну пожалуйста, Арен! Почему бы тебе не провести у нас урок?
Услышав, что Джози вот так запросто обращается к Арену по имени — хотя что ж тут удивительного, они ведь выросли вместе, — девочки смущенно заулыбались.
— Боюсь, сейчас у меня слишком много дел. Возможно, в другой раз. Дамы, желаю вам приятного дня.
Арен низко поклонился и пошел дальше по коридору, а девчушки, не дожидаясь, пока он отойдет подальше, начали хихикать, как идиотки.
— Он такой красавчик, — мечтательно произнесла одна из них.
— Я знаю, — вздохнула Джози. — И всегда такой обходительный. Мы с ним как-то гуляли в саду, и Арен сказал, что я одна из самых красивых девушек, которых он когда-либо встречал.
Ну, хватит, всякому терпению есть предел! Поравнявшись с ними, я бросила на ходу:
— Джози, ты еще слишком молода для него. И вообще-то, у него уже есть девушка. Даже и не мечтай.
Я поднялась по лестнице в кабинет. Мне определенно станет легче, если я сделаю хоть что-нибудь полезное из списка государственных дел.
— Вот видите! — Джози даже не потрудилась понизить голос. — Я же говорила, что она мегера!
Но легче почему-то не стало. Меня по-прежнему мучили воспоминания о свидании с Хейлом и ссоре с Ареном, каждая размолвка с которым была для меня точно нож острый. Похоже, мир сошел с ума. А в довершение всего это дурацкое замечание Джози.
В голове роились вопросы, на которые не было ответов, и я поняла, что сегодняшний день пойдет насмарку.
— Знаешь, — оторвавшись от бумаг, начал папа, — я в свое время тоже растерялся. Чем меньше народу, тем легче сделать выбор.
Я улыбнулась. Ладно, пусть себе думает, будто от обилия претендентов у меня голова идет кругом.
— Папа, прости ради бога.
— Ничего страшного. Может, мне сегодня тебя отпустить? Не хочешь взять выходной?
Я аккуратно сложила бумаги:
— Нет, все нормально. Я готова к работе.
— Родная, я в этом не сомневаюсь. Просто я...
— Эта канитель и так отняла у меня слишком много времени. Не хочется пренебрегать своими обязанностями. Я в полном порядке, — резче, чем хотелось бы, ответила я.
— Ну вот и хорошо. — Папа поправил очки и вернулся к бумагам.
Я попыталась последовать его примеру.
И все же, что имел в виду Арен, когда говорил, будто меня расстроило не само свидание, а нечто совсем другое? Я знала, почему так сильно разозлилась. Вот я, например, ни разу не припирала его к стенке по поводу Камиллы. Ну да, я не удостаивала ее разговором, но исключительно потому, что у нас ней не было ничего общего. Но я не испытывала к Камилле неприязни.
Я помотала головой, чтобы сосредоточиться на бумагах.
— Нет, тебе определенно не помешает проветриться, — снова начал папа. — Ты можешь провести время с одним из Избранных и вернуться ко мне после ланча. Ну а кроме того, тебе будет о чем рассказать во время «Вестей столицы».
Я представила, как буду рассказывать о свидании с Хейлом... или о том, как целовалась с Кайлом, и мне стало не по себе. Голова буквально шла кругом от бушевавших в душе противоречивых чувств.
— Папа, я была на свидании вчера вечером. Разве этого недостаточно?
Отец глубоко задумался:
— Рано или поздно тебе придется назначить еще несколько свиданий. Публику вполне устроит парочка снимков твоей встречи с одним из Избранных. По-моему, на этой неделе тебе непременно стоит осчастливить еще кого-нибудь.
— Неужели? — застонала я.
— Попробуй хоть немножко развлечься. Ведь ты смотришь на Отбор как на тяжелую работу.
— Потому что так оно и есть! — скептически усмехнулась я.
— Идлин, это может быть очень даже весело. Попробуй еще раз. — Папа многозначительно посмотрел на меня поверх очков.
— Отлично. Одно свидание. Но о большем и не думай просить, старина, — пошутила я.
— Старина — это ты верно сказала, — хмыкнул он.
Папа, очень довольный собой, снова уткнулся в бумаги. Я же принялась исподтишка за ним наблюдать. Он слишком часто потягивался, периодически потирал затылок и время от времени хватался за голову, хотя ничего экстраординарного у нас не было.
Хейл заронил в мою душу зерно сомнения, и теперь я старалась не выпускать папу из виду.
Своей следующей целью я выбрала Бейдена. Возможно, тетя Мэй действительно разбиралась в людях. Бейден не лез на глаза, но и не уходил в тень. Во время того памятного чаепития он не стал поднимать шума, когда у него перехватили инициативу, но, как только представилась возможность, охотно поддержал разговор.
— Вы ведь играете на фортепьяно? — спросил меня Бейден, когда я пригласила его на свидание.
— Да, действительно. Ну, не так хорошо, как мама, но вполне сносно.
— А я играю на гитаре. Может, попробуем сыграть дуэтом?
Конечно, такое мне и в голову не могло прийти. Хотя чем больше музыки, тем меньше пустой болтовни. Что ж, я обеими руками за.
— Конечно. Я организую для нас Женский зал.
— А меня туда пустят? — смутился Бейден.
— Безусловно. Ведь вы мой гость. А я позабочусь о том, чтобы там не было посторонних. В Женском зале стоит мое любимое фортепьяно. Вам нужна гитара?
— Нет, — усмехнулся он. — У меня своя.
Бейден непринужденно провел рукой по коротко стриженным волосам. Я по-прежнему держалась холодно и неприступно, хотя некоторых парней это не слишком пугало, и Бейден относился к их числу.
— А вдруг Женский зал свободен прямо сейчас? — поинтересовался он.
Его энтузиазм меня умилил.
— Очень может быть, но у меня много дел.
Он поклонился, в его глазах появился озорной блеск.
— Ну, всех дел не переделаешь. Спорим, если потребуется, вы будете работать хоть до зари.
— Все верно, однако...
— Работа никуда не убежит.
Я удивленно всплеснула руками:
— Ведь я действительно не имею права...
Тогда он стал тихо напевать:
— Прогуляй, прогуляй, прогуляй!
Я крепко сжала губы, пряча улыбку. По правде говоря, следовало хоть кому-нибудь сообщить. Ведь это уже второе свидание без кинокамер... Хотя я все-таки в своем праве. На следующей неделе, пообещала себе я, после ближайшего выпуска «Вестей столицы», непременно подумаю о присутствии кинокамер.
— Ладно, несите свою гитару, — сдалась я.
— Две минуты!
Он вихрем унесся прочь, а я с сомнением покачала головой. Надеюсь, он не станет трепаться, что меня так легко уломать.
