"О, пиво?" Оливия взволнованно подпрыгнула на коленях Аэрона. Ее темные локоны подпрыгивали на плечах, периодически скрывая и снова открывая блестящие вплетенные лепестки цветов. "Я всегда хотела попробовать пиво".
Амун отодвинул холодильник от нее, в то время как Аэрон кричал: "Нет! Никаких дегустаций пива". И более спокойно, "Сердечко мое. Не нужно. Пожалуйста".
Слишком хорошо они помнили тот последний раз, когда Оливия не смогла отказать себе в спиртном. Без сомнения, она совершенно не умела пить.
Порыв прошел. "Отлично. Я не буду пробовать."
Аэрон расслабился. Может быть, потому что понятия не имел, о том что она планирует просто напиться, а не пробовать.
Прежде чем она успела дотянуться до бутылки, Амун перехватил на себя ее внимание. Ты выглядишь очень красиво сегодня. И она была. Ее щеки были словно розы и ее небесно-голубые глаза сияли. Она светилась любовью.
"Спасибо", ответила она, сияя для него.
"Что он сказал?" потребовал Аэрон.
"Он думает, что я очень красивая."
Губы воина поджались. "Я сказал тебе тоже самое несколько минут назад, и ты сбежала от меня."
"Но я собиралаль вознаградить тебя, когда поймаешь."
Прищуренные фиолетовые глаза воина остановились на Амуне. 'Какого черта тебе здесь понадобилось?' подумал он, зная, что Амун услышал. 'Теперь я должен ждать свою награду'. "Итак. Ты часто здесь бываешь?" сказал он вслух.
Стараясь казаться мрачным, Амун кивнул.
Фиолетовый взгляд сместился, осматривая окрестности. "Я могу понять, почему. Приятное место. Тихое".
Что было одной из причин, почему Оливия хотела увести его по этому пути. Она хотела, чтобы ее мужчина забыл о своих проблемах, хотя бы на некоторое время, и просто наслаждался.
Рай, конечно, подтвердил Амун.
"Но разве тебя не беспокоят Ловцы, которые следят за вами?" спросила Оливия, и казалось ушла в себя. Ненависть не была частью её натуры, он знал это, но ей не нравилась боль, которую те люди причинили её мужчине.
Беспокоился ли он?
Она покраснела, и Аэрон кажется подавился, пытаясь сдержать приступ смеха. Вероятно, он что-то понял.
На самом деле, с железной оградой вокруг моих владений и с круглосуточным наблюдением Торина за этим местом, меня не беспокоит ничего, кроме отдыха.
Торин, хранитель демона Болезни. Бедный мужчина не мог ни к кому прикоснуться, кожа к коже, чтобы не инфицировать какой-нибудь болезнью. Конечно, эти болезни не убили бы бессмертных, но они также инфицировали бы их и они, в свою очередь, заразили бы всех, к кому прикоснулись. Поэтому Торин проводил большую часть времени в одиночестве в своей комнате.
Ну, уже не совсем в одиночестве.
Амун уловил обрывки его мыслей, также как и мыслей Камео. Камео была хранителем Несчастья, и эти двое были поглощены страстным занятием под названием Ты-не-можешь-дотронуться-до-меня-но-ты-можешь-наблюдать-за-мной-пока-я-притворяюсь-что-можешь в течение многих недель. Оба знали, что это не может продолжаться долго, но они наслаждались друг другом прямо сейчас. Настолько неистово, что Амун часто хотел вскрыть себе череп и выковырять оттуда мозг, просто чтобы побыть несколько мгновений в тишине.
"Мы действительно не хотели тебе мешать наслаждаться отдыхом", сказал Аэрон.
"Так что мы будем на нашей — "
Всё моё — твое.
Плечи Аэрона упали, и Амун стал бороться с приступом смеха.
"Да, но мой дорогой прав. Ты заслуживаешь того, чтобы отдохнуть в тишине. Почему бы тебе не забрать половину леса, а другую половину забрали бы мы? Нет, это не сработает," тараторила она. "Мы просто проведем разделительную линию."
Глупая женщина.
"О, я знаю. Мы можем составить расписание." Оливия улыбнулась, гордясь собой. "Например, твои будут Понедельники, Среды и Пятницы, а мы получим Вторники и Четверги.
Или я получаю каждый день, так как уже заявил свои права на это место. А вы можете навестить меня при случае.
"Или ты скажешь нам спасибо за предоставленные тебе целых три дня," парировал Аэрон, когда Оливия перевела. "Иначе, мы можем проболтаться о твоём секрете и после этого каждый, живущий в крепости, станет приезжать сюда."
Амун показал ему знак, который не нуждался ни в каком переводе.
Громкий смех, который его друг в следующий момент не смог сдержать, был как успокаивающий бальзам для ушей. До Оливии и событий, которые привели к смерти Аэрона, он никогда так не веселился. Он очень походил на Амуна. И большую часть времени был мрачный, печальный. Почти убитый горем.
На что это похоже? Жизнь без демона? Так много столетий прошло, Амун едва помнил, каково это было, жить на небесах, без забот и проблем.
"Честно? Аэрон откинулся назад, пока плечи не уперлись о ствол дерева. Он потянул Оливию за собой, и помог ей устроиться рядом с ним. "Потрясающе. Нет голоса в затылке, умоляющего меня совершать ужасные вещи. Нет желания ранить или калечить или убивать. Но это так… странно. Я не понимал, насколько сильно стал полагаться на этого ублюдка, а, негодяя — прости, золотко — в получении информации о людях. Приходится переучиваться распознавать намерения людей."
Амун знал, что из-за Гнева воин чувствовал грехи человека в тот момент, когда приближался к нему. Тогда его наполняла потребность наказать, причинить такую же боль, какую они причиняли другим.
Ты привыкнешь.
"Скоро, я надеюсь."
"Хорошая новость — теперь он не такой угрюмый," добавила Оливия.
Его губы дрогнули, Аэрон поцеловал кончик её носа."Всё благодаря тебе, дорогая."
"Всегда пожалуйста."
Сердце Амуна дрогнуло. Причиной тому было счастье, которое нашел его друг. И да, ревность. Он хотел иметь собственную женщину. Отчаянно. И он нашел ту, которой он, возможно, наслаждался бы также. Кайя, Гарпия. Она была лгуньей и воровкой, но не скрывала этого, выставляя свои грехи напоказ. У неё не было секретов.
Но еще она переспала с Парисом, хранителем демона Разврата и одним из самых близких друзей Амуна. Не то чтобы Парис хотел её опять или мог получить, если бы хотел. Переспав один раз с женжиной, он больше не мог сделать это с ней же еще раз. Это было частью его проклятия. Но в то время как Амун знал, что маленькая Гарпия интересовалась им, он также знал, что она не успокоится в ближайшее время. Чего Амун хотел постоянно.
