— Я хочу свое мороженое, — повторила Женевьева, бросая на Уорсингтона предостерегающий взгляд.
Кендрик тоже грозно взглянул на управляющего.
— Иди же, старина. И возвращайся только с чем-нибудь полезным для Женевьевы.
— Черт побери, я сама в состоянии решить, что мне есть, — сказала она упрямо и встала, скрестив руки на груди. Она вдруг представила, насколько смешно выглядит со стороны в своей детской пижаме-ползунках, конским хвостом на голове и упрямо вздернутым подбородком. И Кендрик, и Уорсингтон выглядели так, будто с трудом сдерживают смех. Женевьева поняла, что отступать уже поздно, поэтому она твердо решила защищать свои позиции.
Кендрик приподнял брови и обратился к своему слуге.
— Леди что-то сказала.
— Действительно, — согласился Уорсингтон.
— У меня такое чувство, что лучше нам с ней не связываться. Вид у нее довольно свирепый.
Уорсингтон опустил поднос на стол, затем поставил рядом с Кендриком тяжелое деревянное кресло и пригласил Женевьеву сесть. Ей ничего не оставалось, как последовать его приглашению. Через минуту поднос оказался у нее на коленях.
— Принеси ей что-нибудь полезное на десерт, Уорсингтон, — криво усмехнулся Кендрик. — Я прослежу, чтобы она все съела.
Не обращая внимания на Кендрика, Женевьева полила мороженое горячим карамельным соусом и положила в рот огромную порцию любимого лакомства.
— Вкусно?
Она готова была разозлиться, но достаточно ей было взглянуть в его бледно-зеленые глаза, увидеть еле заметную улыбку, а потом еще и эту прелестную ямочку на щеке, как она тут же сдалась, и улыбнулась в ответ.
— Божественно.
— Какое оно на вкус?
Она посмотрела в сторону и постаралась облечь свои чувства в слова.
— Нежное, как тающий шелк. И сладкое как грех.
— Звучит опасно.
Она хотела согласиться, но вдруг ее осенило. Как это печально, ведь ничего этого он никогда не почувствует. А сейчас он такой слабый и бледный, и в этом ее вина…
— Мне так жаль, — тихо сказала она.
Он покачал головой.
— Тебе не за что просить прощение. Но ты можешь кое-что сделать, чтобы искупить свою вину, если ты, конечно, согласишься.
— Все, что пожелаешь.
Он еле заметно улыбнулся.
— Следи за своими обещания очень внимательно, леди. Моя мать всегда говорила, что я строго слежу за выполнением данных мне обязательств.
— Я буду об этом помнить. А теперь, что я должна для тебя сделать, что бы это не было незаконным, отвратительным или безнравственным?
Он рассмеялся.
— Ты резко ограничила мой выбор. Вообще-то я хотел, чтобы ты включила телик и нашла спортивный канал. Мне очень хочется посмотреть футбольный матч. Или может, тебе хочется чего-нибудь другого?
— Я не очень сильна в американском футболе, но с удовольствием составлю тебе компанию.
Она встала и поставила поднос с остатками мороженого на приставной столик возле двери, а затем вернулась обратно к своему креслу.
— Как бы я мог отказать женщине в таком очаровательном нижнем белье? — проворчал он, окидывая взглядом ее мешковатую пижаму.
Женевьева уселась в кресло и принялась быстро переключать каналы, чтобы отвлечь его внимание. Она не задумываясь пришла сюда в своей нелепой пижаме, и теперь чувствовала себя очень глупо. Может, Кендрик и был призраком, но это был призрак стопроцентного мужчины. Его пристального взгляда и медленной раздевающей улыбки было достаточно, чтобы вогнать ее в краску.
— Ну вот, — сказала она торжествующе. — Это подходит?
— Университетский матч, — с сожалением вздохнул он. — Ладно, пускай будет. Все равно лучше мы сейчас ничего не найдем.
Она положила пульт управления возле его руки и снова покраснела, поймав на себе его взгляд.
— Прекрати сейчас же, — прошипела она со смущением.
— Я же только смотрю, Женевьева. В этом нет моей вины. Это вроде того, как малыш смотрит на витрину магазина с игрушками — ему очень хочется их получить, но у него на это нет никакой надежды.
Она схватила одеяло, висевшее на подлокотнике его кресла, и плотно в него укуталась.
— Любитель подглядывать, — фыркнула она.
Он расхохотался и продолжал смеяться до тех пор, пока снова не стал терять голос.
— Оказывается, ты девушка очень тонкого воспитания. Впредь я постараюсь не столь явно пожирать тебя похотливым взглядом.
Затем он с воодушевлением начал разглагольствовать о правилах американского футбола, не обратив внимания на то, что снова заставил ее покраснеть. Она благодарила небо за то, что он призрак, а не настоящий мужчина. Когда она представила, как он обнимает ее своими сильными руками, касается тонкими пальцами, целует…
— Женевьева, ты меня не слушаешь, — сказал он. — Ты не сможешь наслаждаться игрой, если не узнаешь ее правил.
Женевьева заставила себя посмотреть ему в глаза.
— Я тебя слушала, — солгала она.
— Тогда скажи, что делает защитник.
Что за глупый вопрос.
— Защищает, конечно, — ответила она, очень довольная своей сообразительностью.
— Получатель?
— Получает.
— Что?
Черт, он начинает задавать технические вопросы.
— Мяч?.. — рискнула она.
— Ответ правильный, но ты просто угадала. Я вижу, моя дорогая, тебе это неинтересно.
— Да нет же, мне интересно, — заверила она его. Кого она пыталась обмануть? Да она бы слушала, как он излагает основы квантовой физики, только чтобы иметь возможность сидеть и слушать его глубокий голос, следить за тем, как воодушевляется его бледное лицо, знать, что все его внимание сосредоточено на ней одной. О да, чтобы всем этим насладиться, она с удовольствием изучит правила игры в футбол.
— Ну что ж, хорошо, — сказал он, удобнее усаживаясь в кресле, — давай вернемся к игрокам нападения. Во-первых, ты помнишь, кто такие линейные игроки?
— Это такие огромные мужики, которые сбиваются в кучу, — послушно ответила она.
Он усмехнулся, как будто она сказала что-то забавное.
— Ну более-менее… а те, кто отбегают назад?
— Это те, кто получают мяч, а потом на них набрасываются здоровенные мужики из другой команды, чтобы этот мяч отобрать.
Лицо Кендрика расплылось в улыбке.
— Прекрасно. А как насчет игроков, получающих мяч?
— Если им повезет, и они захватят мяч в конечной зоне, они проделывают такие забавные танцевальные па и позволяют свои товарищам по команде наваливаться на них сверху. Вот чего я никогда не могла понять, Кендрик. Зачем они постоянно хлопают друг друга по заднице? Ты же не делал этого, когда был рыцарем, верно?
