Дождавшись взъерошивания моих волос, активно догоняющих плечи, молча закрыла дверь.
С каждым днем все интереснее и интереснее. Лучший адепт боевого факультета моя нянька…
Арон Карла встретил недружелюбно. И на наши теплые объятия отреагировал вообще из ряда вон — просто вырвал меня из рук брата, будто бы имел на это право. И всю дорогу до ярморочной площади смотрел волком.
Карл даже подходить ко мне опасался. И я его, честно сказать, понимала. Такой если приложит, пусть и без магии, не поднимешься. А я подумала, что в лице Щетинистого приобрела отличного телохранителя. Надо только его научить на своих не гавкать.
Мы сначала зашли в салон, где 2 платья, порекомендованных хозяйкой салона, обошлись в 70 куинов. Конечно, жалко столько тратить, но приличная одежда в моем гардеробе должна быть. Поэтому пришлось урезать расходы на ярмарку. А я уже мечтала о старинных магических книгах, в потрепанных переплетах. Хотя у нас такая библиотека в Академии шикарная, что и без книг обойдусь.
Когда свернули с переулка на площадь, я остановилась, как вкопанная. Тут творилось волшебство. И контраст с провинциальной ярмаркой был настолько разительный, что рот закрывать мне помогал любимый братик. В воздухе летают акробаты, по центру кукольный театр, собравший немало зрителей, благодаря магическим спец. эффектам, и десятки рядов со всевозможной мелочью. И к каждой палатке хотелось подойти, а всё, что предлагают, попробовать и потрогать. Разгул красок, предметов, лиц.
Голову кружило от невероятной атмосферы общего праздника. И схватив за руки обоих своих провожатых, я кинулась в самую гущу.
От очередной лавки, где продавали совершенно бесполезные для меня гребешки с цветными камушками, оттаскивал Карл. Арон уже ничего не говорил, просто наблюдал за нами со стороны. Он понял, что Карл мой родственник, и ожидаемо успокоился. Ни о чем не спрашивал, но, видимо в разговоре часто мелькали "брат" и "сестренка". Мы в таких нежностях с Карлом не сдерживались, и за руки держались постоянно. Было видно, что нас связывает родство, а не любовные узы.
Когда занесло на очередном крутом вираже, подхватить успел почему-то Арон, хотя вроде бы и стоял далеко. И я рассмеялась, как-то заливисто и открыто, привлекая ненужное внимание. Пришлось брать себя в руки, ведь Тоскан отпустил на свой страх и риск, не докладывая Стешскому. И я почти угомонилась, когда в толпе разношёрстных людей глазами зацепила фигуру мужчины. Высоченный, как и все маги, широкий в плечах, да еще и брюнет. Растревоженное мимоходным сходством сердце тут же пропустило удар.
Он же совсем другой, этот парень. И двигается так, будто танцует, не чета тому, другому брюнету. Который постоянно оттаптывал мне ноги, пытаясь разучить очередное па.
Но единожды зацепившись, взгляд отлипать обратно не желал. Словно завороженная я смотрела на то, как он обнимает девушку. Красивую, похожую на утренний свет. Очень тепло, и нежно. И от этой нежности, чужой и ненужной, мое сознание начинало все болезненнее сжиматься. Нужно было убираться отсюда, как можно скорее.
Арон будто почувствовал изменение моего настроения, и объятия из поддерживающих стали стальными. А когда я начала еще активнее вырваться, тот, на кого так отчаянно старалась более не смотреть, повернулся. Безошибочно точно определяя в огромной толпе мою фигуру, как несколько минут назад это сделала я. И взгляд его тут же выхватил и крепко обнимающего меня Арона, и отголоски веселого смеха, еще не покинувшего лицо. И готова поклясться, что он также отметил теперь короткие золотые волосы, с отблеском рыжины, и черную обтягивающую форму, и даже алую подкладку наших с Ароном плащей.
Мы смотрели друг на друга, впитывая все произошедшие за много месяцев изменения, совершенно позабыв про своих спутников. Жадно, настойчиво, с каким-то надрывом. И когда Лир метнулся в нашу сторону, я успела лишь просипеть Арону: "Бежим".
Мы неслись с неимоверной скоростью, петляя, словно зайцы на охоте. И мой новый партнёр, определенно знал, что делает. А я благодарила свою хорошую физическую форму, позволившую выдержать просто нечеловеческие нагрузки.
За воротами Академии я поняла, насколько близка к обмороку от кислородного голодания. Легкие горели так, что вздохнуть не получилось ни с первого, ни со второго раза. Из горла вырывались только судорожные всхлипы.
Арон дожидаться моей смерти не стал, схватил в медвежьи объятия и поцеловал. Сильно, страстно, горячо. Даря мне свое дыхание, вливая живительный поток воздуха. Отдавая какую-то частицу себя, и жадно вылизывая, исследуя языком. И нужно было остановится, оттолкнуть, когда уже могла дышать сама, но отчего-то не хотелось. А поцелуй все длился, постепенно сбиваясь на стоны. Мои и его. Желание утонуть в этой близости теснило недавнюю боль. И живительный поцелуй перестал таковым быть, теперь нагло воруя кислород у нас обоих.
Он не хотел отпускать и после, прижав к стене у моей комнаты. Продолжая свои пытки с настойчивостью бывалого садиста. А я не отталкивала, поглощая чужие эмоции. Выжигая черноту, что уже начала расползаться в душе. Арон будто это знал и использовал, как важнейший аргумент, положивший конец нашему противостоянию.
А вот когда зашла в комнату, все же наступил откат. Настолько болезненный, что внутренности жгло каленым железом, выкручивало до потери ориентации. И я не знала, как это унять. Потому что слезы мне давно недоступны, а на плетение тишины, чтобы можно было кричать, сил не хватало.
Грохот открываемой двери восприняла отстраненно. Карл ко мне, видимо прорывался с боем, потому что за ним следовал комендант. Но увидев, что "сестре и правда плохо", ушел восвояси. Брат разделил со мной эту боль, поглаживая по полосам, протирая плавящуюся кожу влажным полотенцем. Нашептывая ободряющие слова, удерживая мечущее в горячке тело.
Поэтому к утру я не умерла. А на рассвете шла за руку с братом на первую индивидуальную тренировку, предварительно наложив на себя все имеющиеся в арсенале целительские и блокирующие чувства плетения.
Глава 18. Моя опасная находка
Увидев Карла, Арон нахмурился. Но было плевать. Что-то в моей душе вчера окончательно погибло. То, что еще продолжало тлеть даже после отъезда Лира. Я ведь верила сама не зная чему, надеялась на встречу. Ну вот она и случилась. Только принесла лишь еще большее разочарование и боль. И ведь до сих пор перед глазами то, как заботливо он обнимает ту девушку. Так, как никогда не обнимал меня.
И я не имею права ревновать. Не должна даже думать плохо. Ведь я всегда была для него лишь другом, и совершено не важно кем он был для меня.
Арон не сделал даже поползновения в сторону возобновления вчерашних отношений. Хоть я и ожидала нахрапистого напора. Что стало тому причиной — присутствие Карла или быстро перегоревшие желания? Во второе не верилось, уж очень он был настойчив, а такие люди на полпути не сворачивают. Да и Карл бы его не остановил. Значит чувствует во мне несогласие и все растущую внутри червоточину.
— Профессор сказал ты не можешь направлять стихии. Пытаешься договорится, — Арон как-то криво улыбнулся. Совершенно ему несвойственно. Да и вообще он был слишком притихшим сегодня. — Внешняя сила не имеет аллегорий, это такие же потоки энергии, которые ты ощущаешь внутри себя. Вообще умение работать с обоими видами потоков встречается редко. Потому что внешние стихии требуют размаха, а внутренние — капризной точности. Но раз у тебя получается, нужно развивать.
Парень картинно напустил на меня волну ветерка — легкого, ласкающего.
— Я не прошу ветер, не договариваюсь. Вижу поток, и направляю в нужную сторону, легко меняя силу и напряжение, — он тут же сильнейшим порывом ударил в стоящую поодаль стену.
— Теперь попробуй ты, Камелия, — Арон смаковал на языке мое имя, перекатывая буквы, словно маленькие ягоды. И это было настолько интимно, что я покраснела, и разозлилась на него за провокацию.
