Потоки я видела, но ухватить не могла. Всё, как и раньше. Они не слушались, даже наоборот, стремились ускользнуть подальше и повыше, чтобы я не достала. Промучилась минут 20. Уговаривать Ветерок при Ароне не хотелось, он и посмеется, и запретит. Мы тут как раз, чтобы помочь мне освоить управление без попыток подружится со стихией.
Я только понять никак не могла, как они все не видят этого. Что ветер не пустой поток силы, и даже не скопление линий. Он живой и управлять таковым не получится.
Уходила я с полигона злая. Потому что толку от меня, как от тролля в вальсе. И когда Карл предложил себя в качестве мальчика для битья, отказалась. Пусть идет домой. Хоть отдохнет после бессонной ночи.
Около комнаты уже ждал Арон. Я с утра не заметила, а сейчас поняла — опять чисто выбритый. Теперь даже Щетинистым его про себя звать не получалось. Какой-то разрыв шаблонов. Специально что ли так делает? Гад.
— Поговорим, Колючка? — он отлепился от стены, и теперь загораживал мне проход.
— Давай здесь. Не хочу приглашать в комнату, — я была честна перед нами обоими. Надеюсь он оценил.
— Боишься? — и улыбка, больше похожая на хищный оскал.
— Нет. Просто не хочу выходить за рамки деловых отношений. И тебе нужно это уяснить. Клятву давал как-никак.
— Мне кажется, вчера наметился сдвиг, — вот теперь мы говорили серьезно и напрямую, без заигрываний и прочей ерунды.
— Арон, ты же все понимаешь. Я вчера была не в себе. Ты помог. Спасибо большое. Очень благодарна. Правда. И ты эту грань хорошо понимаешь — когда можно подойти ближе, а когда любая попытка будет воспринята в штыки. Тебе принесенная клятва не даст сделать шаг в неправильном направлении. Вот поэтому сейчас и стоишь тут, скрестив руки на груди, а не пытаешься их распускать.
— В том то и затык, Камелия. Я не слепой и вполне осознаю произошедшее вчера на ярмарке. Понятно и то, что этот парень для тебя был значим. Но он сейчас не один. А ты прячешься за выставленными стенами и даже подобраться поближе не даешь. То, что было между нами вчера проигнорировать не удастся. И если хочешь снова закрыться — давай. Но ты меня уже один раз за эту стену пустила. Будет и второй, и третий. Пока эта троллья стена на рухнет! — Арон старался говорить в нормальной тональности, не повышая голос. Только руки в кулаки постоянно сжимались. — Или я ее разобью, готов хоть по кирпичику разбирать. Так что решать тебе. Добровольно сдашься или нужно будет идти на штурм.
Он развернулся и ушел. Вот так просто. Разбередил былые раны, высказал правду и ушел. До чего же неприятный тип. В голове правда плыли образы наших сплетенных в поцелуе тел, мои стоны и его шепот…
Р-р-р-р-р. Как там Арон сказал — построила стену? Да. Он удивительно точно поймал суть. Но сдаваться я не собираюсь. У него клятва, так что напрямую действовать не удастся. А я буду свою оборону только укреплять. Хватит мне одной несчастной любви на всю оставшуюся жизнь.
Воскресенье выдалось замечательным. Только я после утренних тренировок больше никуда идти не хотела. Не отпускала пустая злость на свою неспособность нормально работать с внешними потоками. Поэтому я отдалась способности точно направлять внутренние. Сделала амулет тишины. Потому что мало ли как дальше жизнь сложится и захочется покричать — громко, с полной самоотдачей, а сил опять не останется. А так достал амулет, активировал, и кричи на здоровье.
Плетение сделала, а куда его закрепить думала долго. И решила, что подойдет тоненькое колечко, подаренное когда-то давно папой. Если его носить постоянно — мешаться не будет, потому что гладкое и почти на пальце не чувствуется.
Все свои украшения я держала в застенке чемодана. Их было немного, но все памятные, поэтому пропажи я боялась. Вот и чемодан буквально нашпиговала заклинаниями — тут и потайной карман, и открытие по коду (простейшему правда). А увлекшись сложными плетениями, сделала открытие второго дна только по капле моей крови.
Оттого и удивилась так сильно, обнаружив в мешочке кроме привычных золотых украшений маленькую коробочку. Залезть сюда никто кроме меня не мог. Тогда откуда такое чудо?
Коробочка была удивительно красивой. Из розового дерева, лакированная, с вырезанными на ней символами неизвестной тематики. Надо признаться, что и подобного языка я не знала. К ней хотелось прикасаться. А уж о желании заглянуть внутрь и говорить нечего. Оно буквально раздирало на части. Но увы. Я даже магически пробовала, когда не удалось это сделать руками.
Вывод напрашивался сам собой — нужно прочитать, что на ней написано, тогда возможно коробочка и откроется. Спать ложилась с четким планом раздобыть завтра нужный для изучения материал.
Я хотела летать. Совсем как феечки на цирковом представлении. Они очень красивые, с разноцветными волосами и такого же оттенка крыльями. Но папа опять пришел за мной на крышу и все испортил.
— Ты разбиться можешь, чудо мое голубоглазое, — отец журил всегда ласково, в отличие от мамы. Она отчего-то предпочитала строгость. — Вот возьмешь себе в подмастерье ветер, тогда и летать сможешь и обидчикам отомстишь — он мне подмигнул.
Но в теплых объятиях папы, было так сонно, что глаза уже закрывались, а рот зевал практически каждую минуту. Поэтому я спросила, но ответ так и не дослушала:
— А как его можно взять в подмастерье?
Сон снова был живым. Будто все это происходило со мной в реальности. Только вот вспомнить лицо папы из сновидения не получалось. Хотя крышу я могла воспроизвести в мельчайших подробностях, даже маленьких дракончиков на козырьке. И самое удивительное, что он до сих пор ощущался близким, как мой родной отец.
Может проживаю чужие жизни во сне? Тогда по какому критерию идет выбор участников такого квеста? А если завтра мне приснится убийство? И самое страшное — что если душегубом буду я? Снова в душе поднималось немного забытое чувство непоправимого. И вставало перед глазами губастое лицо мертвого тролля.
Проходила по комнате полночи, но заснуть так и не удавалось. В голове крутилась мысль, что не просто так мне был дан этот кусочек знания — ветер можно взять в подмастерье.
Это не обычное управление потоками, как объяснял Арон. О ветре говорили, как о вполне одушевленной сущности. Поэтому я решила пойти в читальный зал. Он же круглосуточно открыт, чего драгоценное время терять?
Сначала решила поискать информация в разделе языковедения, а потом уже перебираться в управление стихиями. Отдел с древними языками был огромен. Никогда не думала, что у нашего королевства такое богатое историческое наследие. С головой зарывшись в учебники, я тем не менее ничего не нашла. Это оказалось трудно, искать то, не зная что. Отдаленное сходство прослеживалось с эльфийскими письменами, но точно таких же символов не было.
От шкатулки шел устойчивый магический фон, достаточно светлый, чтобы не бояться, но с четкими бардовыми линиями, чтобы понимать — если попробуют взломать силой, мало не покажется. Я поэтому и не перегибала с попытками открыть, действуя крайне осторожно. Вновь проводя пальцами по тонким вырезанным линиям, чувствовала тепло и легкое покалывание. Будто бы магия шкатулки пыталась меня прощупать.
Я от осознания этого чуть на стуле не подпрыгнула. Только древний артефакт может быть наделен самостоятельной волей. Просуществовав огромное количество лет, а то и веков, он переставал зависеть от владельца. Просто начинал тянуть магию ото всюду — окружающее пространство, одаренные, что находились рядом, даже амулеты. Артефакт становился самостоятельной магической сущностью, с зачатками разума и мог даже вступать в прямое противостояние со своим владельцем.
То есть передо мной артефакт, при чем древний. Который просто много лет тихорился и был невидимым. А сейчас, по каким-то причинам, решил себя объявить. И то, как он сейчас меня прощупывал, откровенно пугало. Но мысли рассказать о находке тому же Тоскану, даже не родилось. Ведь артефакт открылся именно мне, значит и догадаться обо всем, должна самостоятельно.
