И перспективы самые радужные — не надо искать работу, чтобы себя прокормить и одеть, к моим услугам всегда есть личный транспорт и карточка с постоянно пополняющимся счетом. Хочешь, Соня, летай по магазинам, хочешь, заказывай одежду, косметику и предметы интерьера прямо на дом.
За десять дней, проведенные в доме Шалока, я здорово изменилась. Это подтверждают зеркала, довольный взгляд мужа и восторги его сына. Вот, собственно, отношение Гордаса меня несколько смущает. Он ничего не умеет скрывать даже из чувства приличия, он обнимает меня на виду у Лоута, может поцеловать в щеку после нашего общего ужина, смотрит на меня как влюбленный мальчишка.
Сначала я делала ему полушутливые замечания, даже притворно сердилась, а потом с ужасом поняла, что мне нравятся его наивные заигрывания и сам Гордас очень-очень мне симпатичен. И хотя в разговоре с ним я часто принимаю насмешливо-покровительственный тон, играя в строгую «мамочку», порой мне хочется смотреть на него как на мужчину.
Это нехорошо. Это начинает меня пугать и в то же время вызывает в душе какие-то новые ощущения — волнующие, острые, заставляющие ускорять ритм сердца и розоветь щеки. Между нами ничего не может быть, даже сама мысль о подобных отношениях кажется мне кощунственной, но присутствие Гордаса меня будоражит, словно заводит некие потаенные ключики внутри.
Не знаю, что думает он сам по этому поводу, но с некоторых пор наши ежедневные встречи начинают напоминать мне возбуждающий квест. Его звонкий чистый голос, задорный смех, блеск его синих глаз, белозубая улыбка на загорелом лице, влажные после бассейна волосы — все трогает мою душу, наполняя ее сладким, томительным предчувствием. Отныне мои чувства к Гордасу — личная маленькая тайна. Но мы видимся ежедневно, и так много времени проводим вместе, что я начинаю беспокоиться, как бы Лоут не подумал про нас дурного.
Все началось с первых же дней знакомства, но тогда мне казалось, молодой мужчина просто хочет удовлетворить свое любопытство. Гордас никогда не общался с женщиной так непринужденно и долго, как со мной. Никогда! На Марионе мальчиков учат отдельно от девочек, невеста Гордаса, судя по его рассказам, высокомерная стервочка, он ее даже за руку взять не может, надо разрешение получить.
А тут Лоут привел в дом девушку из Дейкос, сделал своей женой и назвал «мия» для своего сына. Я до сих пор не понимаю толком, что входит в это понятие? То ли мать, то ли фея-крестная, однако, Гордас как-то по-своему рассудил, если теперь настолько откровенно меня обожает. Он ведь даже не может скрывать своих чувств, отчего я немного теряюсь, хотя такое проявление нежности и заботы невероятно льстит.
И ладно бы это все касалось одних только душевных порывов, но, когда Гордас ко мне прикасается, я просто таю. Я запрещаю себе так реагировать, хотя тело полностью игнорирует возмущение разума. Мы ведь не делаем ничего «преступного», только каждый день Гордас целует мои руки, пытается прикоснуться к волосам или талии. Сначала меня это поразило, потом я списала его поведение на мужскую галантность или любопытство, а теперь уже ничего не могу понять.
Еще он постоянно говорит мне множество приятных слов, и все они звучат естественно, без малейшей фальши. Гордас одобряет мою одежду, мой новый золотистый цвет волос, мягкость моей кожи, размер моей ноги… Создается впечатление, что я для него представляю какой-то идеал человеческой красоты и гармонии.
Дурачась на пляже, он может крепко обнять меня и прижать к себе, и все это вроде бы по-дружески, совершенно невинно, причем, я замираю от удовольствия и лишь спустя пару секунд понимаю, что надо начать вырываться. А я вырываться не хочу… И даже более того…
Если дело так пойдет дальше, придется самой себе честно признаться, что я фантазирую о своем приемном «сыночке». Вот еще напасть, но до чего же «напасть» приятная. И смех, и грех. Да-да, интересно, посмеялся бы Лоут?! Наверно, надо с ним поговорить. Но как это будет выглядеть, и не сделаю ли я хуже для всех? Гордаса мне обвинить не в чем, он же ко мне не пристает, не заигрывает со мной, как с подружкой, напротив, во всех его поступках по отношению ко мне сквозит одно большое уважение и восхищение.
Он меня даже украдкой называет «мия», вот хотя бы вчера, когда я задремала у бассейна в саду, а он лежал рядом. Гордас отвел волосы с моего плеча и поцеловал рядом с тонкой лямочкой купальника. А потом потерся носом о мою ключицу. "Моя мия…" Мне было так стыдно. Вместо того, чтобы его оттолкнуть, я притворялась спящей и старалась успокоить дыхание. Но соски предательски напряглись, этого нельзя было не заметить.
И еще… В тот момент я прекрасно знала, что он на меня смотрит и как именно смотрит, я тоже догадывалась. Нет, Гордас не виноват — он молодой здоровый мужчина, и хочет быть с женщиной, это объяснимо. А рядом только я, так что же удивительного, если Гордаса ко мне тянет? А вот что касается моего поведения — вопрос уже требует серьезных раздумий.
Конечно, ему хочется меня трогать, что он и пытался делать в саду, пока я не открыла глаза и не потянула к себе халатик. Но у меня-то побольше опыта в любовных перипетиях, значит, вся ответственность ляжет на меня. Ляжет на меня, ох… Ужас, какие пошлости в голове крутятся!
А вчера ночью с Лоутом я представила, что надо мной возвышается мужчина с густыми светлыми волосами, и возбудилась до самозабвения… Я двигалась ему навстречу, в исступлении покусывала его плечи и даже застонала вслух, оттого как это было необыкновенно приятно. Уже потом, проведя рукой по спине, я наткнулась на полосы шрамов и поняла, с кем я сейчас. И едва смогла сдержать вздох разочарования, когда Лоут заговорил:
— Мейла, сегодня было иначе, правда? Я чувствовал, что ты разделила это со мной.
А меня захлестнул стыд, поэтому я целовала мужа, как сумасшедшая и молчала. Нет, надо осторожно поговорить с ним, иначе все зайдет слишком далеко.
Глава 20. Сложные разговоры
Я выбрала время, когда Гордас улетел на свои занятия, а Лоут отдыхал после обеда в просторной гостиной. Но «отдыхал» — это сильно сказано. Лоут даже в выходные не может отвлечься от служебных проблем. Например, сейчас он просматривал снимки из космоса. Если я все верно поняла, марионцы всерьез обеспокоены состоянием Огненного кольца защиты планеты. За последнюю сотню лет пояс раскаленных астероидов слегка поредел, и в образовавшиеся бреши вполне мог попасть вражеский военный корабль.
Конечно, чтобы достичь благодатной земли, ему еще будет нужно пересечь Ледяное кольцо и многослойную атмосферу, имеющую собственные ловушки. Но, по мнению Лоута, агрессивное правительство некой Сианы тоже не дремлет, постоянно разрабатывая планы захвата новых колоний.
У меня даже возникло чувство, что все жители Марионы постоянно боятся вторжения извне, а потому множество средств тратят на армию. Я не очень разбираюсь в политике, да и Лоут не любит долгие разговоры на эти сложные темы. Постараюсь его отвлечь.
— Можно с тобой поговорить?
— Да… Да, конечно, мейла. Что-то случилось?
Я с ногами забралась на широкий диван и принялась теребить в руках продолговатый пуфик.
— Ничего не случилось, но мне хочется кое-что прояснить. Это касается Гордаса.
Лоут усмехнулся, его зеленые глаза сузились.
— И что же ты хочешь спросить про Гордаса? Он не разрешает тебе управлять мобилем? Если хочешь, буду учить тебя сам.
— Нет, я о другом. Даже не знаю, как это лучше объяснить… Я немного беспокоюсь, и возможно, зря. Мне кажется, ты должен знать.
— И что же мне нужно знать? А, может, и не нужно вовсе? Соня, как твоя шея, новый модулятор больше не беспокоит? Ты жаловалась, что чувствуешь покалывание в зоне контакта, неприятные ощущения сохранились?
— Нет, нет, все прошло, я уже и забыла. Лоут, пожалуйста, выслушай меня один раз и я больше не затрону эту тему. Понимаешь, Гордас иногда странно себя ведет со мной. А вдруг тебя это может задевать, и ты молчишь. Вот недавно он подхватил меня на руки, по комнате закружил, ты вроде бы смеялся, но…
