Между тем, в таверну вошли двое, одетые в серые плащи – повыше и пониже, тот, что повыше, неторопливо обвел глазами зал и двинулся по направлению к мастеру Дэро. Высокий сел напротив, а низкий – рядом с мастером, что мне почему-то не понравилось. Вообще происходящее нравилось мне все меньше и меньше, но что делать и когда вмешиваться, я и понятия не имела. Троица беседовала за столом тихо, слов было не разобрать, никаких резких движений, но мое сердце заходилось в беззвучном вопле, а запястья холодели. И я не выдержала.
Достала из корсета кинжал, гибкое лезвие легко спрятала в складках юбки. Расстегнула безумную сетку, открывая лицо – теперь ткань покрывала волосы, словно платок. Встала и пошла. На меня никто не смотрел, никто не замечал, не слышал, как скользит в проходе безликая безымянная тень – я твердила это про себя, крепко сжимая ручку лезвия, глядя на шею откинувшего капюшон «низкого» - массивную загорелую шею с черной щетинкой коротких волос. Никто не обратил на меня внимания, когда я подошла совсем близко, и одним резким движением прижала лезвие к темной коже, голос чуть дрогнул:
- Руки на стол. Быстро.
Они среагировали на мгновение позже, чем нужно. Со стороны казалось, что я обняла мужчину, его грузное тело дернулось, я вдавила лезвие чуть сильнее, скользнув вбок и вниз – туда, где пульсировала жизнь.
- Руки на стол. А ты – сидеть.
Что-то звякнуло, он-таки положил руки на стол, мастер Дэро выскользнул одним движением, «высокий» напротив выдохнул:
- Бабу привел?!
Искреннее изумление в его голосе было даже забавным.
- Мы уходим, - резко сказала я, - Более никаких вопросов, никаких резких движений. Если через десятую часть горсти нас не будет на улице, вся эта демонова таверна взлетит на воздух.
Я подняла сверкающую гневным серебром ладонь к высокому, блеф чистой воды, но это магическое сияние, видимое, я надеюсь, лишь сидящему напротив человеку – с изможденным, чуть опухшим пропитым лицом, - сработало лучше всех ножей и угроз. «Высокий» отшатнулся.
- Уходите, - сипло сказал он.
- Но… - я схватила мастера за рукав и потащила его к выходу, кинжал болтался в руке, абсурдный до нелепости.
- Что вы вытворяете! – от незнакомой мне прежде ярости свело губы. – Небо, что вы здесь делаете, мастер Дэро?! У них было оружие! Кто это вообще за люди?
Мы отошли в какой-то переулок, не тот, кажется, по которому я шла сюда, но тоже серый и людный.
- Агген! А Вы…что, как…как вы узнали? Как, откуда?
Мы стояли друг напротив друга, в нелепейшем виде – он в черном плаще, словно сбежавший с карнавала принц, и я, все еще в головном уборе иноземных леди, с кинжалом в руке. Я чувствовала, как истекает отпущенное мне время – чудодейственная сила, переносящая меня к мастеру, заканчивалась, тело сжималось в предвкушении скорого переноса. Мои руки сами обхватили его лицо, приблизили к своему:
- Скажи, скажи мне, что ты там делал? Они могли убить тебя…
- Ведьма… - он прижался холодным лбом к моему, раскаленному, выдохнул. – Тебя хотели убить. Я должен был узнать… есть люди, которые всегда знают обо всех подобных заказах. Но…
- Не должен, мастер. Ты же видишь, - мои руки на его лице бледнели, истлевали, - ты же видишь, я могу за себя постоять. Я не ведьма, мастер. Просто тень, стоящая за твоей спиной.
Он, вероятно, ударился бы лбом о бетонную стену, стремясь прикоснуться ко мне, уже улетающей прочь, увидел бы, понял бы многое, но тут сзади судорожно всхрапнула тяжеловесная серая лошадка, везущая неподъемную даже на вид телегу, груженую глиняной посудой. Лошадка резко подалась вбок, глиняные сосуды, опасно покачивающиеся сверху безо всякой поддержки, слетели чуть ли не под ноги мастеру Дэро. И он, конечно же, обернулся на шум. Именно в этот момент меня и не стало.
Глава 30.
Я приземлилась или, правильнее будет сказать, очутилась не в самом доме леи Синон, а неподалеку – рядом с массивной деревянной скамейкой и клумбами мелких сиреневых цветочков, отдаленно напоминающих люнтины. Скамейка на удивление оказалась пустой – обычно на ней обретались местные кумушки в цветастых юбках, отдыхали, сплетничали, шумно ругали мужей, ленивых и гулящих, а заодно и детей, лейтмотивом звучало «весь в отца, прости небо». Но сейчас я увидела только пару пестрых и тощих кур, не обративших на меня ни малейшего внимания.
Странно, когда я переносилась к Агген, перемещение всегда было точным, клетка в клетку, а с мастером Дэро – приблизительным…
Я тряхнула головой. Взлохмаченные волосы пропахли дымом дешевых сигарет и утренним перегаром. Туфли перепачканы, нижний край юбки, более длинный, нежели принято у работающих женщин, запылился. Сказать по правде, я не хотела возвращаться в домик леи Синон. Мне хотелось остаться наедине со своими мыслями, а может быть – пойти к ближайшему озеру, сесть на песчаный берег, подстелив для тепла прихваченную шаль, и просто смотреть вдаль на воду. Просто смотреть, молчать, перебирая пальцами холодные мокрые камушки. Может быть, вечно.
Но я, конечно, иду в дом. И тут меня поджидает сюрприз – на кухне за сытным обедом леи сидят Агген и лорд Эрко. Я жадно всматриваюсь в Агген – и сразу же левое плечо сводит ноющая боль. Почти не соображая, что делаю, даже не поздоровавшись с лордом, я подхожу к Агген, слегка прикасаясь к плечу, ощущая сквозь ткань пульсирующий трепещущий источник, а еще – плотную повязку под нежной материей платья. Как странно – Агген и раньше болела, падала, ударялась, но никогда ранее внутренняя сила моей крови не вела меня столь явно, столь уверенно. Что-то изменилось – может быть, я стала старше. Может быть, мы с Агген стали ближе.
Я закрыла глаза, но чувствовала ее, как саму себя – ее беспокойство, смятение, усталость, боль – нетрудно было догадаться, что непосредственно перед моим перемещением один из болтов нападавшего задел мою Агги… Я испугалась самой себя – чувств, всколыхнувшихся внутри, смеси нежности и нечеловеческой ярости, такой клыкастой и всепоглощающей, что пришлось резко открыть глаза – ресницы потяжелели – я посмотрела в лица Агген и лорда – одинаково вытянувшиеся, растерянные.
- Глен, - лорд нарушает молчание, - ты…
Я перевожу взгляд на рукав своего платья – он промок от крови. Но больше я не чувствую боли Агген, и тревога за нее чуть-чуть отступает.
***
- Зачем ты это сделала, вот зачем? – отчитывает меня Агген – она настояла на том, чтобы мы пошли в сад без сопровождающих.
- Я не специально, - вяло отнекиваюсь я, - это само вышло. Да и вы же знаете, на мне всё быстро заживает, а вам еще на бал сегодня ехать…
- Не зови меня «Вы»! – Агген стремительно вскакивает с места, пинает аккуратно сложенную пирамидку желто-багряных листьев. Смотрит на меня.
- Рассказывай, Глен. Честно говоря… - она вся как-то сжимается, морщится, словно от яркого света, хотя солнце в небе бледное, и его болезненным светом невозможно ни согреться, ни утешиться.
- Честно говоря, я никуда не хочу идти. Это неправильно, Глен, все это! Идти должна ты! Это ты выиграла те соревнования, ты познакомилась с его величеством, а мастера Дэро я видела только на рисунке! – она повозилась и вытащила сложенный вчетверо листок со вчерашним наброском. - Вер все уши мне прожужжала – нарисуй меня, а я не умею. Я ничего не умею и не могу, Глен, я абсолютно бес-по-лез-на!
Агген смотрела на меня сухими и какими-то злыми глазами. Я достала первое, что попалось под руку – это был гибкий кинжал, которым сегодня утром я пригрозила неведомому пройдохе из сумеречной таверны. Повела кинжалом над землей – полоска металла отбрасывала тень на стылую твердую поверхность.
- Тень невозможно сломать, - прошептала я, - тень не ржавеет, она кажется неуловимой, непобедимой, волшебной. Но это только тень. Спрячется солнце – и тень перестанет существовать. Садись. Я расскажу тебе все, что нужно знать…
Агген слушает меня, непривычно молча.
На пороге дома встал и стал нетерпеливо поглядывать на нас лорд Эрко.
