И он разводит мои ноги, вклиниваясь своим телом между них. Обхватывает талию, по сути, усаживая на себя. И вгрызается в мой рот жёстким собственническим поцелуем, сразу овладевая и проникая. Толкается языком внутрь, целуя по-звериному грубо. Страстно. Голодно. Полностью подчиняя своей воле.
От смеси стыда, несмелого пока удовольствия и пугливого предвкушения, от облегчения, что смерть отменяется… у меня совсем сносит крышу. И страх перед предстоящей близостью сгорает. Исчезает вовсе.
Даже не заметив, когда А-атон успел отпустить мои руки, обнимаю его брата за шею, отвечая на его жадный поцелуй, покоряясь его воле. Прижимаюсь к нему своим телом.
И то, что я обнажена, а они по-прежнему одеты, лишь добавляет остроты ощущению моей беспомощности перед этими мужчинами. И сейчас мне не хочется думать о том, почему эта беспомощность меня заводит.
Да, мои хозяева способны уничтожить меня одним щелчком пальцев. Да, они могут сжечь меня в этом ритуале. Да, просто физически покалечить тоже могут. Легко.
Но откуда-то ко мне приходит понимание, что они не станут этого делать. И не потому, что добрые, или испытывают ко мне какие-то чувства. Нет. Добрыми и мягкими их назвать никак нельзя. Просто… я в полной мере осознаю, что действительно нужна им. Именно я. Со своей невинностью, своим смущением, своей готовностью исполнить клятву и отдать им всё, что могу. Со своем слабостью в конце концов.
Кажется, я даже понимаю, почему они искали для своих целей такую, как я. Всего лишь объединяющее звено между двумя правителями. Послушную им. Не равную. Не ту, за кем стоят великие дома и могущественные силы, желающие урвать себе кусок власти через се-авин правителей.
Я принадлежу только моим хозяевам. Полностью и во всём завишу от них. От их милости. От их благосклонности.
Одна для них двоих.
И только от меня зависит, как они будут относиться ко мне дальше. Как к глупой зверушке, способной только дрожать от страха. Или, как… к той, что добровольно принимает их обладание, их полную власть и грубую властную ласку, той, кто дарит в ответ свою преданность.
В какой-то миг ко мне снова прижимается сзади А-атон. Уже обнажённый. Перехватывает моё тело. Отнимает у брата.
Жёсткая пятерня зарывается в мои волосы, оттягивая голову назад. И теперь уже другие губы жадно сминают мои.
Прижимая к себе, он куда-то несёт меня.
В центр круга.
Миг и меня опускают на пол. Я невольно сжимаюсь, ожидая холода. Но матово-чёрная поверхность оказывается тёплой. И будто живой, пульсирующей.
А-атон разводит мои ноги, поднимается надо мной, рассматривая как подношение.
Замираю, тяжело дыша, раскинувшись в центре светящегося ритуального узора. Взволнованно облизываю пересохшие губы. И глаз не могу отвести от великолепного мужского тела. Обнажённого, мощного, возбуждённого. И такого большого. Не знаю, как они оба собираются во мне поместиться. Надеюсь, не порвут.
— Ты сейчас очень красива, — усмехается он. — Мне нравится, как ты смотришься. Покорная и открытая.
— Нам нравится, — уточняет Са-оир, опускающийся на колени рядом со мной. Тоже уже раздетый.
Мой взгляд сам собой притягивается к возбуждённо-подрагивающему члену, который мужчина неспешно поглаживает рукой.
И в этот миг я чувствую, как пальцы А-атона касаются моей плоти, раздвигая и трогая. Проникая.
— Такая тугая. И пока недостаточно влажная, — задумчиво тянет он. И неожиданно склоняется над моей промежностью. Вдыхает мой запах, снова заставляя краснеть.
— Так приласкай нашу сэ-авин, брат. Попробуй её на вкус, — усмехается Са-оир.
— На вкус? — удивлённо поднимает брови мой беловолосый хозяин. — Хм.
И он действительно это делает. Склоняется ещё ниже. И, не вынимая пальцев, проводит языком по моему клитору. Медленно. Порочно. Сладко. А-а-ах. Боже… Боже… Там, где он касается, меня словно огнём обдаёт. С губ срывается шумный вздох. А тело непроизвольно выгибается. Навстречу этой ласке, или прочь?.. Я сама не в силах ответить.
— Видишь, как ей нравится, — теперь уже и Са-оир наклоняется ко мне. Накрывает ладонью грудь, принимаясь мять и пощипывать. Смотрит в широко распахнутые глаза. Будто впитывает мои эмоции.
— Вижу, — с удивлённым удовлетворением признаёт А-атон. — Она сжалась вокруг меня. Это… интересно. Не думал, что женщина на вкус может оказаться сладкой.
И он с энтузиазмом исследователя, принимается вылизывать и целовать меня между ног. Ещё и пальцами двигает внутри.
Ощущений становится так много, что я буквально тону в них. Тону в пылающем взгляде наблюдающего за мной Са-оира. В его жажде, что становится всё более звериной, хищной, опасной.
Задыхаясь, изгибаюсь. И сама не замечаю, как бёдра начинают двигаться в такт мужским ласкам.
— Хочешь нас? — изгибаются тёмные губы в клыкастом оскале, за миг до того, как прижаться к моему рту.
И в этот момент я чувствую, как А-атон проталкивает пальцы другой руки туда, где всю ночь была пробка. На этот раз колечко мышц легко и безболезненно поддаётся проникновению. И от копчика по моей спине вверх пробегает волна горячих пекучих мурашек. Накрывает меня с головой.
Мой крик выпивает Са-оир. Кусая мои губы до крови. И тут же зализывая саднящие раны. Грубо лаская мою грудь, перекатывая и пощипывая соски.
А-атон всасывает мой клитор, двигая пальцами во мне быстрее. Везде. Делая ощущения почти невыносимыми. Это болезненно. Пошло. Грязно. С хлюпающими звуками и его рычанием. И так безумно хорошо, что я взрываюсь, снова крича.
— Мой контроль на грани, брат, — рычит Са-оир, отрываясь от моего рта.
— Мой тоже, — сквозь шум в ушах слышу я не менее хриплый голос А-атона. — Она готова.
И меня в четыре руки переворачивают. Ставят в коленно-локтевую. Поддерживая, прогибая. Заставляя выпятить попу и расставить ноги.
Что-то происходит вокруг. Я даже в своём одурманенном состоянии чувствую это. По коже словно электрические разряды пробегают. И воздух кажется горячим. Искристым. Обжигая лёгкие.
— Открой рот, — приказывает Са-оир, становясь передо мной на коленях и перехватывая мои волосы на затылке.
Прижимает к моим губам головку своего члена.
А сзади в это время прижимается А-атон. Сжимает мои бёдра. Крепко. Впивается пальцами. Наверняка до синяков. Я чувствую, как его плоть продавливает мышцы моего лона. Чуть-чуть проникая.
Нервно сглотнув, поднимаю взгляд на своего тёмного хозяина. И делаю, как он велит. Открывю рот. Со страхом прислушиваясь к действиям его брата. Изо всех сил стараясь не зажиматься и не пытаться увернуться.
— Оближи, — хрипло велит Са-оир, обводя мои губы. Снова наблюдая. Жадно. Как хищник из засады. Перед тем как сожрать свою добычу.
Высунув язык, я осторожно обвожу чуть солоноватую головку. И потрясённо открываю глаза, когда слышу его низкий стон.
— Ещё. Обхвати его губами и поиграй языком.
Я делаю и это. А Са-оир внезапно свободной рукой перехватывает меня за подбородок. Так, что я теперь не могу ни отвернуться, ни закрыть рот. Беспомощная перед его вторжением.
А он такой большой. Я же… задохнусь, если до конца войдёт.
Задрожав, вскидываю испуганные глаза на мужчину.
— Чтобы не кусалась. Мы должны войти в тебя одновременно, — неожиданно для меня объясняет он. — Расслабься.
Ох… я попытаюсь…
И они толкаются внутрь. Проникают в меня с двух сторон одновременно.
Резкая вспышка боли внутри почти ослепляет. Как и дикое, ни с чем не сравнимое чувство растянутости. Переполненности. И ещё чего-то. Меня словно молнией прошивает. Насквозь.
Мыча и задыхаясь, я почти не замечаю, что и Са-оир в мой рот проникает не на половину. И двигается дальше. Лишь когда его плоть почти достигает горла, мешая дышать, испуганно дёргаюсь назад, инстинктивно пытаясь вырваться. И, получается, что сильнее насаживаюсь на адское орудие сзади.
Жалобно всхлипнув, замираю. Беспомощная. Наполненная. Зажатая с обеих сторон.
А-атон медленно отстраняется. Больно. Часто дыша, зажмуриваюсь. И сдавленно мычу, когда он толкается обратно. Жжёт.
