готовила, и понятие не имею, как пользоваться печкой или на чем там обычно готовится еда!
Но возмутиться поведению своего друга я не успела. За меня это сделал Эдвин Нарийский.
— Гвардеец Александрин, я уже в который раз повторяю: здесь не дворец! И ваши джентльменские замашки не уместны в Армии! У Арабеллы и без потворства с Вашей стороны, были все шансы прийти первой, но сейчас это не имеет смысла. Арабелла заступает в патруль, а Вы, Александрин, на кухню, — строго проговорил командир, сверля Алекса недовольным взглядом. — И чтобы это было в последний раз! Здесь не место для снисхождения ни для кого! Никто не станет относиться к Арабелле, как к девушке, и делать ей поблажки, в противном случае, страдать от этого будет только она сама! Это граница, здесь драконы сражаются с отступниками, и чтобы выжить надо выкладываться по полной, поэтому не стоит оказывать своей подруге медвежью услугу! Запомните это раз и навсегда, Арабелла — гвардеец, такой же, как и все здесь!
Алекс понуро кивнул, и кинул на меня извиняющийся взгляд. Он что серьезно? Да я лучше сто раз в патруль заступлю, чем один раз на кухню!
— Все свободны! — крикнул командир отряда номер десять. — Арабелла, заступаешь после ужина, через два часа! Александрин, твоя вахта на кухне завтра с шести утра! Готовьтесь!
Мы направились в сторону казармы и моего нового «дома», чтобы принять душ и немного отдохнуть. От нас отделился Освальд, который, как оказалось, был дежурным по кухне и с несчастным видом пошел в сторону административного корпуса, где располагалась столовая и сама кухня.
— Белла! — окликнул меня знакомый голос моего наставника Уолтера. Я махнула рукой Алексу, чтобы тот не ждал меня и шел с остальными ребятами, а сама осталась ждать графа Виллийского, который направлялся от административного корпуса в мою сторону. Я знала, для чего он искал меня, и о чем будет наш разговор, и как бы мне ни хотелось искупаться и полежать на кровати, я мужественно подавила эти желания. Сейчас вся моя жизнь была парализована любовной привязкой, и разрыв этой связи стоял на первом плане. Я уже решила, что вынесу любые трудности, только чтобы навсегда избавится от этой одержимости. А граф Виллийский здесь именно для того, чтобы помочь мне осуществить мечту и навсегда избавиться от связи со старшим принцем Фаранским.
— Идем, Белла, надо поговорить, — сказал Уолтер, поравнявшись со мной. Он повел меня в сторону леса, подальше от посторонних глаз и ушей.
— Что я должна делать? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро, когда на самом деле хотелось умереть, а не идти в лес, где начнется новый этап моих мучений, а в том, что это произойдет, я не сомневалась. Еще во дворце Уолтер сказал, что разрыв будет болезненным и длительным, поэтому я не тешила себя иллюзиями, что легко справлюсь с любовной привязкой, и приготовилась к худшему.
— Прежде чем мы начнем, я должен тебе кое-что рассказать, — начал Уолтер, периодически поглядывая на меня задумчивым взглядом. — Много веков назад, когда женщины с сильной магией рождались часто, а многие воплощались в драконов, любовная привязка была проблемой для высокопоставленных особ. Случались неприятные случаи, когда у одаренной статусной драконицы возникала эта связь к неподходящему дракону более низкого происхождения. Избавиться от любовной привязки можно было, если артефакт «Сердце дракона» не признает пару истинной, но существовал большой риск, что получится как раз наоборот. И вот тогда ничего изменить уже будет нельзя, истинные пары неприкосновенны, и разлучать истинную пару никто не имеет права. Пока у дракона не возникла ответная связь к драконице, одержимой любовной привязкой, связь истинных не начнет формироваться, а это произойдет либо после прохождения обряда на «Сердце дракона», либо когда дракон во второй ипостаси увидит свою истинную, и этот процесс уже невозможно будет остановить. Даже в самом начале формирования связи истинных, ее разрыв невозможен, драконы не выживают после такого. Истинная пара не может жить друг без друга, это противоестественно для драконов связанных истинной связью. После начала формирования этой связи исход только один — завершить ее образования брачным ритуалом. Такой вариант не устраивал многих высокопоставленных лиц. Вот тогда сильные мира сего, чтобы уберечь своих дочерей от связи с недостойными драконами, нашли способ избавления от любовной привязки без прохождения обряда на «Сердце дракона», — он внимательно посмотрел на меня, а я напряглась, приготовившись, наконец, услышать, что меня ожидает в ближайшем будущем. — Они выжигали у девушек влечение к дракону, к которому возникла любовная привязка. Причем выжигали и в прямом и в переносном смысле этого слова.
Я во все глаза уставилась на наставника, надеясь, что ослышалась или он шутит, но тот смотрел на меня, и впервые, за все время, что я знала Уолтера, в его взгляде проскользнуло что-то похожее на сочувствие. Он никогда не жалел ни меня, ни Алекса, гонял на тренировках и выжимал с нас последние соки. И если такой жесткий дракон, как граф Виллийский, вдруг испытал сочувствие, то ситуация и правда паршивая. Нет, он не пошутил, и я не ослышалась. Но я все равно решила переспросить.
— Что значит, выжигали любовную привязку? — напряженно спросила я.
— Белла, пойми, когда возникает любовная привязка, девушку тянет к дракону и это влечение становится нестерпимым, сердце болит, мысли путаются, а обернуться драконом девушка и вовсе не может, чтобы в ту же секунду не кинуться к своему дракону. Я уже молчу, что каждая трансформация для одержимой любовной привязкой происходит как в первый раз, при прыжке с утеса Аден. Со всем этим можно бороться только одним способом — заменить боль от любовной привязки на адреналин или боль от внешнего источника. Но чтобы окончательно разорвать эту связь надо победить в себе все теплые чувства к дракону, выбранному магией. Девушка должна искренне захотеть избавится от связи и только тогда она станет свободной. Вот поэтому девушку, одержимую любовной привязкой, ежедневно подвергали физическим мучениям, окутывали ее огненными кольцами, до тех пор, пока она не теряла сознание от боли. Со временем, чтобы прекратить эти пытки девушка начинала искренне ненавидеть своего
