вызывающий трепет в душе.
Дверь открылась, и я увидела Оберона. Высокого со шрамами на лице. Ничего не изменилось, был таким же хмурым и неприветливым. Но при этом его глаза горели огнем. Мужчина был рад.
– Принцесса Валивия, – учтиво выдал он, приближаясь ко мне.
Слишком быстро и беспардонно. Девушка в постели, а он как танк прет. Сразу вспомнила, что плечо открыто, и принялась прятать, начиная рукой закрывать рану пледом.
– Не смей! – послышалось грозное требование, от которого вздрогнула.
– А вы не смотрите! – в тон ему ответила.
Оберотень некоторое время смотрел, а потом выдал:
– Принцесса Валивия, хочу принести вам благодарность за спасение моего народа. Вы выполнили клятву и освободили нас. Я ваш должник и навечно буду преданным защитником.
Хорошо, что челюсть не отвалилась. Вот это приветствие! Прямо-таки король.
Вздохнула, четко понимая, что у меня образовалась проблемка. Оберон видит меня принцессой Валивией. Король не в курсе последних событий. Он не понял, что я совсем другая.
Провела пальцами по подбородку и кивнула в ответ, не зная, что ответить. Лопотать про долг не собиралась.
– Вы теперь не звери? – перешла на нормальное общение без дифирамбов.
– Оборотни, как были и всегда. Но сейчас мы можем контролировать свои сущности. И я благодарен за вашу смелость! Несмотря на то, что я оборотень, вы согласились выйти замуж за зверя.
Его выканье раздражало. Там в лачуге он так не старался. Корона и ответственность так повлияли?
– Всегда рада, – бросила в ответ, обдумывая его слова. – Что с захватчиками?
– С кем?
Понятно. Нужно вспоминать старые фильмы и говорить, как раньше.
– Гай, Люсия, Одион…
– Они в башне… – как-то с надломом произнес он, будто заставлял себя.
– Им будет полезно, – заметила, отмечая его внимательный взгляд. – И теперь проклятие ушло?
– Да.
– Я рада.
– Твой отец вызволен из башни. Я отпустил его.
Вот это зря! Хитрый лис. Изловчился…
– Перед тем как уехать, король Рубер желает увидеть вас. Сейчас он отдыхает, дожидаясь вашего выздоровления.
Для него я всегда больна. Мерзкий старикашка. Еще и ждет, зная, что я не его дочь. Что хочет от меня?
– Если вам невыносима жизнь с моим народом, то я не буду удерживать… – вдруг заявил мужчина, пристально наблюдая за мной. В глазах пылал яростный огонек.
У меня даже челюсть отвисла от его слов. Хочет избавиться?
Или… он принял мою неприязнь к отцу за негатив к его народу и к нему? Оборотни ведь хорошо распознают эмоции, а я так нелестно размышляла об отце принцессы.
– Разве… я не ваша жена?
– Моя по закону оборотней, но держать принцессу в неволе… я не намерен. И еще учитывая ваши нежные чувства к Гаю, я пытаюсь контролировать своего зверя.
Так… так. Вот и приехали. Он видел, как принцесса пускала слюни по Гаю?
Это плохо.
Я не хотела уходить…
– Теперь вы свободны и вольны делать, что душе угодно…
– А если я желаю быть королевой? – перебила его, не желая слушать про героизм и подобный бред. Не до него как-то.
– Ты этого хочешь? – мужчина забыл про официальный тон, что меня порадовало. Пусть так и продолжает.
– Да…
Оберон молчал. О чем-то думал, пристально вглядываясь в мое лицо. Наводило на мысль, что он что-то скрывает или сдерживает себя.
– До полнолуния ты вольна выбирать. Если в полнолуние ты выберешь эту жизнь и меня, то примешь меня. Если нет, вольна уйти в свое королевство. Я подписал все необходимые документы.
«Что он там подписал?! Какой быстрый…» – кое-как сдержалась, чтобы не сказать вслух.
– Получается, у меня месяц.
– Да.
– И я могу здесь жить, принимать участие…
– Все что угодно, Валивия.
Как же мне не нравилось это имя.
– И твои собаки… – Оберон нахмурился. – Они в амбаре, но ранены.
– Ранены?
– Они не подпускали к тебе и набросились на меня. Мой зверь… чудом не разорвал их.
Испугалась. Не хотела их потерять. Я зря что ли на перекладине в свадебном платье висела, разглагольствуя о жизни, чтобы вернуть своих чудесных овчарок?
– Я поняла. Их можно будет увидеть?
– Да, но… они не должны причинять вред жителям замка. Оборотни и собаки… не живут вместе. Они чуют в нас зверя. Ты должна понимать это и принять решение.
– Понимаю… – успокоила его, не желая ни от чего отказываться. Мой мужчина. Мои собаки.
Нахмурилась. Конечно, еще не мой. Пока не мой, предстояла работа. А учитывая, что я не слишком хороша в завоевании мужчин, работенка не из легких.
«Мой мужчина…» – очень даже звучит.
Да, суровый, совсем не милый, но это неважно. Он настоящий мужчина, защитник и нравился мне, а вот стальное, как пела певица Лариса Долина, легко уладить с помощью зонта. Вот и буду зонтиком всех гонять.
– Тебе нужно отдыхать. Не буду мешать, пойду.
– Спасибо, что зашел, – перешла на «ты». Пусть привыкает.
Король кивнул и, развернувшись, направился к выходу. Размашистыми шагами, твердом походкой – смотреть одно удовольствие. Мужчина только взялся за ручку, как я окликнула его:
– Оберон!
Будто ждал, сразу же обернулся.
– Разве король может отпустить свою королеву? – задала вопрос.
– Я обещал свободу твоему сердцу, если ты поможешь нам. Ты выполнила свое слово. Теперь моя очередь.
Сказал и вышел, оставив меня наедине с моими неприятненькими мыслями. Если честно сказать, находилась в недоумении. Оказывается, Валивия общалась с Обероном и говорила о том, что ее сердце занято. Надо же… а в дневнике не поделилась.
Вспомнила про вырванную страницу и подумала, что возможно там ее признание, но ее вырвали.
Сейчас уже неважно. Возвращаться мне не хотелось. Да и куда?
Отец Валивии будет недоволен. Да и он планировал сжечь меня на костре! С таким лучше не общаться.
Кстати, он ведь земли получил. Корыстный интриган. Нужно королю глаза раскрыть, а то пока бегал мишкой по лесу чересчур подобрел.
А том, что я, возможно, злая, не думала. Справедливая, так правильнее. Каждому по заслугам. Не хотелось мне, чтобы такой жестокий человек, живущий ради богатства, все получил. Обойдется.
Но он ведь знает про меня…
Если поведает правду, как отреагирует Оберон?
Да пусть. Мне самой нужно рассказать.
Только найду момент.
Зевнула, осторожно спускаясь вниз. Устала.
Глаза закрывались, и как
