– А если я узурпатора убила? – мрачно поинтересовалась Недил. Привратник охнул и попятился, дядюшка покачнулся, едва не выронив свечу, схватился за столбик привязи, побелев под цвет колпака. Вот вам и верные приверженцы истинного короля! – Шучу. Никого я не убивала.
– П’шла вон! – даже не зашипел, а придушенно свистнул дядюшка. – Мерзавка! Погань!
– Извините, – зачастила Леора, мигом осознав, что некоторые палки лучше не перегибать. – Дядя, извините меня, ради Пресветлого Отца! Это всё усталость, я не хотела…
– В казармах своих навозных так шутить будешь! – перешёл старик на фальцет шёпотом.
– Простите, простите, – Недил прижала одну руку к груди, демонстрируя раскаянье, а левой вытаскивая из-за пазухи туго набитый кошель. – Вот, дядюшка, это всё вам.
– Разбогатела, что ли, семя крапивное? – мигом успокоился родственник, впрочем, кошелька брать не спеша.
– Работаю над этим, – скромно призналась кадет. – Дядя, у меня огромная просьба. Пожалуйста, вызовете в столицу моих сестёр, пусть они поживут у вас, пока я не вернусь. Это ненадолго, буквально до осени. В крайнем случае, до зимы. А если вдруг задержусь, то напишу…
– Чего это ты удумала? – снова взвился петухом старик. – Аж двух спиногрызок разом мне на хребет усадить хочешь? Да не будет этого!
– Я потом ещё пришлю. – Леора с силой сунула кошелёк в дядюшкину руку. – Они вас не обременят, уверяю. Это ненадолго.
– Да их мать-то не отпустит, – опять совершенно спокойно заметил дядюшка. – Она ж, чай, не такая дура, как ты.
– Так постарайтесь её убедить. Вы же старший мужчина в семье! Вас обязаны слушать, – горячо заверила его Недил. – Простите, мне уже пора. Помогите, положиться больше не на кого!
И на последок ещё раз глянув жалобно, молитвенно ладони сложив, Леора выскользнула на улицу.
Надежда, что дядя выполнит её просьбу, была ускользающе мала: старик всю жизнь пёкся исключительно о своей персоне, да и жить предпочитал тише мыши под веником. Несмотря на все вопли, которые, впрочем, позволял себе только с Недил. Но деньги-то он всё же взял! Впрочем, взять может любой. Но, с другой стороны, он из высокого рода, для него честь не пустой звук.
Да и всё равно другого выхода нет. Кто ей сейчас даст отпуск минимум на месяц? Значит, и думать не о чем.
Фигура вылепилась из теней совершенно неожиданно и оказалась так близко, что Леора в человека едва всем телом не врезалась, увернулась в последний момент, сделав вихлявый, будто пьяница, шаг в сторону.
«Ядро в одно место дважды не падает!» – рявкнуло чужим голосом под черепом, когда Недил уже за припрятанным под плащом кинжалом тянулась. Вот только мужчина нападать, кажется, не собирался. Он вообще не шевелился, стоял истуканом, вернее, тёмной глыбой, только жидкое, словно ощипанное перо чернело на фоне висящей в конце улицы луны.
Кадет тоже замерла, соображая, что ей делать. Ну не с кинжалом же на него бросаться, в самом деле! А прочувствовать… Так пока настраиваешься, этот из неё решето сделать успеет! Проснувшийся под лекарствами талантвидетьдавно исчез.
– Ты не похожа на мать. Жаль, – наконец заявил незнакомец. Леора промолчала. А что на такое скажешь? – Не узнаешь? – Недил честно помотала головой. – Я Реан.
Кадет чуть было не спросила, какой ещё Реан, но сообразила-таки. К счастью, выдержки на то, чтобы не охать и не ахать, у неё хватило.
– А говорят, мол, голос крови, – наследник властителя ныне не существующего Краснодолья и собственный леоровский старший брат, кажется, усмехнулся. Впрочем, лица его Недил не видела, какое там лицо – темнота в темноте. – Да-а, не так я нашу встречу представлял.
«А ты её вообще представлял?» – хотела было спросить кадет, но снова промолчала.
– Зачем к дяде ходила? Ладно, сейчас не об этом, – мужчина обернулся, Леоре тоже послышались тяжёлые, в такт шаги стражников. – Ты хорошо устроилась, молодец. – Брат взял её за локоть, потянул дальше в тень под чьим-то забором. – Пока будь при генерале, как приклеенная. Ничего не предпринимай, всему своё время. Я найду способ с тобой связаться. Запомни, без приказа даже не дыши на него. Всё, до встречи.
Реан, мазнув её на прощание полой воняющего мокрой шерстью плаща, скрылся в переулке. А шаги патруля стали гораздо слышнее, поэтому времени, чтобы стоять и размышлять, что это было, у Недил тоже не оставалось.
***
Леора, кажется, никем не замеченная, застенчивой мышкой просочилась в маркграфский особняк, на цыпочках поднялась по лестнице, выдохнула, только когда закрыла дверь в свою комнату, стянула перчатки. И тут вспыхнул свет. Вернее, не вспыхнул – горела-то всего одна свеча, до этого прикрытая колпаком – но всё равно огонь резанул по привыкшим к темноте глазам не хуже бритвы.
Маркграф сидел в своей странной манере, положив ногу на колено, и, наклонив голову к плечу, рассматривал замершую сусликом кадета.
– Вы ничего не желаете мне объяснить? – вдоволь налюбовавшись, поинтересовался Редиш. Недил упрямо мотнула головой и, наконец, догадалась снять шляпу. – Печально, – заключил генерал. – Видите ли, до ваших шалостей мне никакого дела нет. В конце концов, молодость и даётся, чтобы… шалить. Но что-то мне подсказывает, в столь поздний, или, скорее уж, ранний час вы не со свидания возвращаетесь. И не из очередного сомнительного кабака, в котором оттяпали у местного лопуха пару монет. А вот это уже выглядит угрожающе.
– Почему? – буркнула Леора, чересчур аккуратно складывая плащ.
– Конечно, я могут судить только по своему опыту, но, как правило, дамы, даже офицеры, собираясь в чужую постель, стараются прихорошиться. Вы же выглядите как обычно, то есть не слишком привлекательно. Впрочем, это, конечно, дело вкуса, но… Короче говоря, вы были не у любовника. О любовнице в вашем случае речь не идёт даже теоретически. И от вас не пахнет кабаком, значит, злачных мест тоже не посещали. Что остаётся?
– Почему вам нравится издеваться над людьми? – хмуро спросила Леора, пододвигая себе стул, но садиться не стала, передумала.
– Разве я издеваюсь? – вроде бы вполне правдоподобно удивился маркграф.
– Ну, иронизируете, язвите. Вы на самом деле всех кругом презираете?
– Люди редко заслуживают уважения, – пожал плечами Редиш.
– Ну да, а ваше ещё надо постараться заслужить! – хмыкнула кадет.
– Любое ещё надо постараться заслужить. Никто никого не уважает просто потому, что так положено. Возьмите ваш пиетет к императору и теперешнее отношение к нему. Кстати, в данном случае вы ошибаетесь, путаете внешность с сутью. Но вернёмся к нашему вопросу: где вы были?
Недил провела ладонью по спинке стула, поправила привязанную к ней вышитую подушку с сеточкой саше, и ничего не ответила.
– Ясно, – выдержав паузу, заключил Редиш. – Значит, вы вляпались в чужие тайны, если, Левый убереги, не в политику. Я неплохо отношусь к вам, кадет. Иногда вы мне даже нравитесь. Кроме того, я не забываю и о своих долгах. Но зарубите себе на носу: с интриганами я дел не имел, не имею и иметь не стану. Соответственно, вытаскивать ваш зад из авантюр, от которых за милю коронами смердит, тоже. Это же передайте своему ободранному другу. Или кто он там? Родственник?
– Вы за мной следили? – прежде чем успела подумать, стоит ли вообще такой вопрос задавать, выпалила Недил.
– Я? Отец с вами. Сегодня вечером, а тем более ночью, я из дома не выходил. Кстати, вы в курсе, что все высшие, бежавшие из страны, объявлены государственными преступниками? И за их укрывательство, а так же недоносительство, грозит смертная казнь?
– При чём тут…
– Да так, к слову пришлось, – отмахнулся Редиш, вставая. – Кажется, в последнее время я слишком щедр на непрошенные советы, но вот вам ещё один. Чрезмерно активничающая совесть очень мешает жить. И серьёзно сокращает лета. Поверьте мне, значимость родственных уз сильно переоценена.
– Уж вы-то в этом понимаете, – пробормотала Леора под нос, но маркграф её, понятное дело, услышал.
