– Кто таков, и с какой просьбой обращаешься ко мне? – сухо спрашивает государь.
– Зовут меня Дар, с недавнего времени принадлежу к семейству Прозоровских. Как-то потешил вас танцем, так что вы должны меня помнить. А прошу за друга моего, Владимира Орлова, по навету в темницу заключённого.
– Помню-помню, хорошо вы тогда меня с Фёдором потешили, – кивает государь, и переключается на более важную тему. – По навету? По чьему же такому навету?
Я рассказываю историю о том, как Афанасий сватался к Алисе-Василисе, как его опередил Володя, и как Афанасий затаил на него за это злобу.
– Весь дом Орловых обыскали, и не нашли украденную царскую шкатулку, – завершаю я свой рассказ. – Так может, не виноват Володя? Оклеветал его Афанасий?
– А приведите-ка ко мне Афанасия Трубецкого и Владимира Орлова, – приказывает Иван Грозный. – Сейчас разберёмся, оклеветали твоего друга, или правда виновен!
Не проходит и десяти минут, как добрые молодцы в соболиных шапках приводят связанного Володю, а следом за ним надменно улыбаясь идёт Афанасий. К счастью, Володя выглядит живым и здоровым, и я понимаю, что ни у Малюты, ни у его приспешников руки до моего жениха не дошли. По моему телу идут мурашки, ведь сейчас решится судьба Володи! Хоть бы государь был в хорошем настроении, и помиловал его!
– Ну, рассказывай, Владимир, сын Орлова, как ты на опочивальню моей супруги покусился, – говорит Иван Васильевич, когда слуги ставят Володю на колени перед троном.
Я делаю Володе отчаянные знаки глазами – мол, скажи, что не делал ничего! А то вдруг на моего жениха найдёт правдивое настроение, и он во всём сознается?
– Не было такого, не покушался я на опочивальню вашей супруги, – с честным выражением лица врёт Володя.
– А почему тогда Афанасий говорит, что видел тебя в ту ночь возле Кремля?
– Так прогуливался я там. Со слугами своими, – продолжает свою историю Володя. – Но против вашей супруги ничего не замышлял, честное слово!
– Ну да, конечно, не замышлял он, – усмехается Афанасий. – Я-то видел, что у вас лица были закрыты! Не иначе как прикрыли их, чтобы если что, вас никто не узнал!
– Ничего подобного, не прикрывали мы лиц, – уверенно выдаёт Володя. – Ночью темно было, вот Афанасию и показалось! А так как он хотел забрать себе мою невесту, то и решил выдать желаемое за действительное!
– Так, Афанасий, правду ли говорят, что желал ты невесту этого молодого человека? – Иван Грозный переключается на опричника.
– Она не была его невестой! Я первый пришёл к ней свататься! – Афанасий краснеет от гнева. – Этот Орлов уже после меня посватался!
– Государь, может, их обоих на дыбу? – предлагает до этого молчаливый Малюта. – Запоют они у меня как соловьи, и во всём сразу признаются!
– А меня-то за что? – возмущённо спрашивает Афанасий. – Я вообще-то злоумышленника вычислил, меня наградить нужно, а не на дыбу!
– Вообще-то это мне тут решать, кого наградить, а кого на дыбу, – сурово вмешивается в разговор Иван Грозный. – И я решил – Орлова отпустить, Афанасию выписать плетей за лжесвидетельство, а Дар и Фёдор пусть спляшут!
– С удовольствием, государь, – я радостно бегу к гуслярам, чтобы напомнить им мелодию «Гангнам стайла».
Володю развязывают, а Афанасию заламывают белы рученьки, и ведут пороть.
– Я вам ещё это припомню! – Афанасий оборачивается, и одаривает нас с Володей ненавидящим взглядом. – Вы у меня ещё поплатитесь!
– Гусляры, играйте громче, повеселите меня хорошенько, – приказывает государь, и остальную речь Афанасия в наш адрес перебивает весёленькая корейская мелодия.
– Оп, оп, оп, опа гангнам стайл, – поют гусляры, и мои ноги сами пускаются в пляс.
Мы с Фёдором, Володей и присоединившимся к нам опричникам вновь исполняем завирусившийся в моём времени незатейливый танец, и на лице государя появляется улыбка. Судя по всему, настроение у него сегодня отличное! Иначе бы Володя до сих пор сидел в темнице, подвале, или куда его там сажал Афанасий – по возвращению из Кремля нужно будет хорошенько Володю об этом расспросить.
18. Похищение
– Слушайте, а неплохой оказывается человек Иван Грозный, – за ужином в доме Прозоровских я вспоминаю милость государя. – Уже второй раз спускает нам с рук наши шалости!
– Иван Грозный обладал сложным и непредсказуемым характером, – строго отвечает мне Никита. – Если нам повезло два раза, не значит, что повезёт и в третий!
– Надеюсь, везение для третьего раза нам не понадобится, – я достаю из-за пазухи царицыну шкатулку. – Найдём колдуна или колдунью, занимающихся артефактами, и отбудем в XXI век.
– И где ты планируешь искать нашего колдуна? – спрашивает Володя. – Я вот даже в своём времени кроме графа Воронцова не был знаком ни с кем, занимающимся магией, а здесь так вообще никого не знаю!
– Ты не знаешь, а вот кое-кто, думаю, в курсе, – я киваю на вошедшую в комнату с подносом Аграфену. – Аграфена Васильевна, скажите, знаете ли вы каких колдунов, ведуний, знахарей? Нам срочно понадобилась их помощь!
– Ведуний? Знаю одну, – задумчиво отвечает Никитина жена, выкладывая на стол сладости и вино. – Если нужно любовный приворот сделать, аль удачу на свою сторону привлечь – завсегда к ней обращаются.
– А дадите нам её адресок? – спрашиваю я. – Я тогда завтра же к ней съезжу!
Аграфена рассказывает, как доехать до ведуньи, я укладываю эту информацию в своей голове, и следующим же утром отправляюсь в путь. Шкатулку, разумеется, оставляю дома – рисковать нашим артефактом я не собираюсь.
Ведунья Настасья живёт на окраине города, так что путь мне предстоит неблизкий. Всю дорогу мне кажется, что я слышу за собой стук копыт, но, когда я останавливаюсь, никакого шума нет. Наверное, слишком мнительной стала, надо отвара из мяты у Аграфены попросить, XVI век слишком плохо сказывается на моей нервной системе.
Хорошо, что город в XVI веке не такой большой, как в моё время, иначе мне бы пришлось добираться намного дольше. А так минут тридцать-сорок на лошадке потряслась – и вот она, небольшая хибарка ведуньи.
Я ловко спрыгиваю с седла, уже отлично научилась это делать за недели практики, привязываю коня к частоколу, поправляю выбившиеся из-под шапки волосы, и…
Внезапно кто-то подкрадывается сзади и надевает мне на голову мешок! Я отчаянно сопротивляюсь, но этот кто-то слишком силён, и, судя по ощущениям, ещё и не один! Я кричу, зову на помощь, но мне это не помогает – неизвестные похитители связывают мне руки, усаживают на коня, судя по всему, моего же, и, не проронив ни слова, куда-то везут.
Я продолжаю попытки позвать на помощь, но очевидно, что кроме молчаливых похитителей меня никто не слышит, поэтому я устало замолкаю. Мои голосовые связки мне ещё пригодятся, приберегу их для более подходящего для крика момента.
По ощущениям я трясусь на своей лошади не меньше десяти минут, прежде чем наконец слышу голос одного из похитителей.
– Господин, вот он, доставили, как вы и приказывали, – говорит этот неизвестный мне мужчина.
– Отлично, поехали, как и уговаривались. в лес, утопим стервеца в лесном озере, – радостно отвечает заказчик моего похищения, и я с ужасом узнаю в его голосе голос Афанасия!
Так вот кто решил меня похитить! Не простил мне опричник того, что по моей милости его выпороли за лжесвидетельство!
– Слушай, Афанасий, зачем так жёстко-то? Ну, выпороли тебя из-за меня, но зачем меня за это убивать! Это же неравнозначная месть, – начинаю я увещевать своего похитителя. – ну, выпори меня, если хочешь, но только отпусти живым!
– Размечтался, – смеётся невидимый мне Афанасий. – Ты меня на всю жизнь опозорил, надо мной теперь вся опричнина смеяться будет! Так что утопить тебя в озере – это ещё по-божески.
– Но…
– Заткните его, слишком много болтает, – приказывает Афанасий, кто-то из похитителей приподнимает надетый на мою голову мешок, и затыкает мне рот тряпкой.
