перейдем ко второй.
Поднявшийся ветер разметал мои волосы по лицу. Удерживая Ашера за шею одной рукой, я отняла вторую, чтобы заправить выбившиеся пряди.
– Мими решила не возвращаться, так?
По его лицу скользнула тень улыбки.
– Нет. Она ждет тебя.
Пока мы приближались к земле, я сосредоточилась на непоколебимой уверенности Мими, а не на том, сколько пути нам предстояло преодолеть. Вернее, мне еще предстояло преодолеть.
И я говорила не о земле под нами.
Ашер сделал невозможное. Смогу ли я?
Когда мы вернулись в гильдию Нью-Йорка, старшие неоперенные как раз заканчивали ужин или готовились к выходу в город, на миссии или ради развлечений. Несколько остановились и уставились на нас с Ашером.
– Раз уж я здесь, Сераф, давай заглянем в Зал Оценки, и ты покажешь, кого мне завтра предстоит перевоспитать.
– Ты вымоталась, Селеста. Почему бы тебе не пойти домой, а я…
Раздался пронзительный визг «Apa», за которым последовал маленький светловолосый торнадо, мчащийся прямо к Ашеру. Он пригнулся как раз вовремя, чтобы поймать налетевшего ребенка.
Поднявшись, архангел убрал волосы с ее лица.
– Почему ты все еще не спишь?
Мое сердце замерло.
Лей…
Моя подруга здесь, в новом теле, но она прямо здесь. Протяни я руку, и смогу ее коснуться.
Я уже к ней прикасалась.
– Я пыталась заснуть, но мне приснился очень плохой сон, apa. – Она вздрогнула. – Было так страшно. Там был мужчина. И он душил меня.
Я судорожно втянула воздух. Может ли она… Может ли вспоминать прошлую жизнь? Четыре года назад мужчина пытался задушить Лей, мужчина по имени Тристан. Он был лучшим другом Джареда и настолько привязан к нему, что, когда почувствовал, что теряет своего друга из-за Лей, то попытался ее устранить.
Лей рассказывала мне, как ей было страшно, не столько за себя, сколько за Джареда, который, в отличие от нее, тогда не был бессмертным. Он ворвался в спальню и сбросил Тристана с балкона в фонтан во дворе, тот самый, с каменным ангелом, чьи крылья разбил в детстве.
Неужели Ашеру не удалось лишить душу Лей этих воспоминаний? Возможно, души нефилимов отличались от человеческих. Вероятно, именно это имела в виду Мира, говоря о том, что некоторые из них невозможно спасти.
Мы поймали взгляды друг друга над головой Найи. От беспокойства зрачки Ашера сузились. Он нервничал из-за того, что она слишком много помнит, из-за того, что я могу ее предать или из-за ее всхлипов? Знал ли он вообще, что Тристан душил Лей? Говорила ли она ему об этом?
Ашер прошептал что-то на ухо Найе, что заставило ее многократно покачать головой, а затем добавил что-то еще, и тогда она отняла голову от его плеча и оглянулась.
– Селеста!
Мое сердце так бешено колотилось, что воздух, пахнущий жимолостью, завибрировал.
– Привет, малышка. – Я попыталась улыбнуться. Не получилось.
К нам подошла офан Пиппа.
– Прошу прощения, Сераф. Я вывела Найю на небольшую прогулку, дабы успокоить, чтобы она не разбудила других деток. Позвольте мне забрать ее у вас. – Она протянула руки, отчего Найя уткнулась головой в шею Ашера и обвилась вокруг архангела почти так же яростно, как я цеплялась за него, когда мы висели высоко над парижскими крышами.
– Спасибо, офан, но я сам уложу ее в постель. – Он поцеловал Найю в макушку. – После того как закончу с Селестой.
Сегодня архангел просто полон сюрпризов. Уложит ее в постель? Интересно, рассказывал ли он ей сказки и сидел ли у изножья кровати, пока она не заснет? Не все родители были такими, как мои, но большинство не слонялись по гильдии ни днем, ни ночью.
Когда Ашер кивнул в сторону Зала Оценки, я отступила на шаг, затем повернулась, и подошвы моих сапог заскрипели по кварцу с огненными прожилками. За полукруглыми столами сидела только еще одна неоперенная. По иронии судьбы ею оказалась та самая девушка, которую я встретила в «Трэпе» с ее подругой-истинной, накануне того, как моя жизнь перевернулась с ног на голову.
Если при виде Ашера и Найи ее глаза не округлились, то при виде меня ресницы взметнулись вверх. Печально известная неоперенная Селеста, посетившая Зал Оценки, несомненно, шокировала.
Я выдвинула табурет, его ножки заскрипели по яркому кварцу. Ашер сел рядом со мной, Найя устроилась у него на коленях. Прижав ладонь к стеклянной панели, чтобы включить голоранкер, я еще раз взглянула на крошечное тело, в котором находилась душа моей лучшей подруги.
Лей и Найя были единым целым, но Найя не хранила наши общие воспоминания. Она не помнила наши бесконечные игры в «Ни да, ни нет». Не помнила, как я теряла перья, когда меня называли «крылышком» и я отвечала ругательствами, недостаточно изобретательными, чтобы скрыть их истинный смысл. Она не помнила, как я выбрала грешника в Париже, чтобы быть рядом с ней в ее последние дни.
Мне хотелось украсть ее у Ашера и обнять.
Хотелось поведать ей все истории о нас. Все, что мы делали вместе.
А потом услышать, как она скажет мне, что все будет хорошо.
Но она ребенок.
И ее зовут Найя.
Не Лей.
Сцепив руки на коленях, я смотрела, как Ашер распутывает ее волосы своими длинными пальцами. В его движениях чувствовалась любовь.
Любовь и связь.
Ревность подняла свою маленькую голову, потому что это меня Лей так любила… Это мне она принадлежала. Ну, мне и Джареду, но не Ашеру.
А теперь она его.
Только его.
– Не ее. Выглядит некрасиво. – Найя сморщила крошечный носик на трехмерное изображение, которое сияло на стеклянной панели.
Я взглянула на грешницу и увидела, что женщина по имени Барбара Хадсон смотрит на меня в ответ, ее рот так сжался, что морщины вокруг него сияли, точно солнечные лучи. Я успела прочитать только ее счет – 100 баллов – и количество месяцев, которые она провела в системе – 400, прежде чем Ашер наклонился и ввел имя на стеклянной панели.
Когда лицо женщины сменилось лицом мужчины с кустистыми белыми бровями, массой седых волос и оценкой в 82 балла, я спросила:
– Что сделала эта Барбара Хадсон, чтобы получить трехзначный балл?
Ашер перевел взгляд на Найю, а затем слегка покачал головой, его растрепанные ветром локоны упали ему на лицо. Я предположила, что преступления Барбары слишком ужасны, чтобы обсуждать их в присутствии четырехлетнего ребенка.
Он кивнул на стеклянную панель.
– Твоя ладонь, Селеста.
Хотя я доверяла его мнению, все же решила просмотреть список преступлений грешника.
