Мы становимся друг напротив друга и долго молчим. Я стараюсь собраться, а муж изучает долгим внимательным взглядом моё лицо. Наконец, Изар начинает.
— Ты шпионила на клан Нерритов, — скорее утвердительно говорит он.
— Я не знаю, — шепчу я.
К горлу подкатывает солёный комок. Я правда не знаю, я ничего подобного не делала, но сейчас любые оправдания будут звучать так жалко…
— Это как? Шпионила, не зная, на кого? — хмыкает Изар.
— Сложно поверить, но это была не я, — горько улыбаюсь.
— Не ври мне, — рычит Изар, делая шаг ко мне.
Закрывает меня своей огромной тенью, нависает скалой. Чувствую себя маленькой и беззащитной рядом с ним. Но не верю, то в этой скале нет даже маленькой трещинки сомнения.
— Это твой почерк. Твоя печать. И в письмах то, что могла знать только ты, — чеканит он слова.
— Это была не я. Я не Дарина, — твёрдо смотрю ему в глаза.
Глава 34
Произношу, а у самой грудь сжимают тиски. Поймёт ли, поверит ли? Изар хмурится и ждёт дальнейших объяснений. Воздух между нами будто звенит.
Или это у меня в ушах звенит от напряжения. Страшно…
— То, что я сейчас скажу, может показаться бредом. Но ты можешь заглянуть ко мне в мысли и убедиться, что это правда, — убеждаюсь, что Изар внимательно и без скепсиса меня слушает, и продолжаю: — Я жила совсем в другом месте, в другом мире. И в один день очнулась в теле Дарины. В тот день, когда ты обнаружил настойку пустоцвета.
Изар прищуривается, кажется, вспоминает.
Я должна до него достучаться, иначе никак. Сейчас на кону не только моя жизнь, но и жизнь малыша.
— Если ты подумаешь, то поймёшь, что с этого дня характер твоей “жены” поменялся, — я вглядываюсь в его глаза, пытаясь понять, верит он мне или нет.
— Допустим. Ты понимаешь, что я не собираюсь верить тебе на слово? — его лицо непроницаемо. Как с каменным истуканом говорю.
— Конечно. У тебя там есть письма Дарины. С того дня, как я в её теле, я не писала никому и ничего. Я просто хотела…
— Развестись? — хмыкает Изар.
Я киваю, отвожу взгляд и закусываю губу.
— Ты поначалу пугал меня, — признаюсь я.
Но выговорить то, что потом я влюбилась вот в эту его грубоватую манеру проявлять заботу, внутреннюю силу, да даже в эту скалоподобность, я не могу. Признаться в этом страшнее, чем в том, что я попаданка.
Мы молчим пару мгновений.
— Как тебя зовут? — нарушает тишину дракон.
— Не помню. Я не всё помню из своей жизни в том мире. И не всё помню из жизни Дарины, — шепчу я, потому что голос срывается.
— Я хочу тебе верить, Дара, — Изар касается пальцами моей щеки, проводит вниз до шеи. — Но всё это звучит как слишком удобное оправдание. И доказательств нет.
— Я… понимаю… — пытаюсь проглотить горький ком в горле. — Слушай, Изар, а, может, в вашем мире были такие случаи? Когда магия у человека вдруг менялась?
— Дарина, я могу снова постараться проявить твои мысли, — хрипло говорит дракон. — Но это будет больно.
В его глазах чуть светится огонёк сочувствия. Он мягко поднимает мой подбородок и слегка надавливает большим пальцем на губы.
— Я… согласна…
Он заглядывает мне в глаза, я чувствую, как неимоверно сдавливает виски, меня пронзает боль, от которой, кажется, мозг вот-вот взорвётся. Кажется, у меня вырывается крик, и я отключаюсь.
Велира стоит у окна и рыдает. Я понимаю, что всё, я выиграла. Утёрла нос этой задаваке, которая всю жизнь презирала меня за то, что у меня не было магии.
Больше никаких сочувствующих взглядов и будущего с каким-то второсортным аристократишкой. Теперь я, а не Велира, стану женой генерала, претендующего на место Правителя.
А всё благодаря одной счастливой встрече с таинственным брюнетом во время отдыха на море. Он рассказал мне о потрясающих возможностях, о том, как Я, такая красивая и потрясающая, достойна жить. И буду жить, если выполню его просьбу. Всего одну. Может, две.
Неважно! Я готова сделать что угодно!
Остаётся всего ничего — вовремя пить настойку пустоцвета и время от времени зелье, пробуждающее во мне магию полёта. И главное — никому и никогда не позволять проверять свою магию.
Открываю глаза уже на скамейке. Изар стоит надо мной. На его скулах играют желваки, а взгляд ледяной настолько, что по моему телу бегут мурашки.
— Я не смог пробиться сквозь твой блок, Дарина, — говорит он. — Я должен решить, что с тобой делать.
— Изар… — я замолкаю и хмурюсь.
О чём-то ещё я хотела сказать, но в голове каша, шум и сложно сосредоточиться на одной мысли. Дракон не дожидается продолжения и прощается:
— До завтра, Дарина. Мне нужно подумать, — отрезает он и покидает камеру.
Смотрю на закрытую дверь, а в душе смятение. Он не поверил, но и не стал открещиваться. Надежда есть.
Зато благодаря видению я теперь знаю, что магия не менялась. У Дарины вообще не было магии. То, что есть у меня — это только благодаря тому, что я попала в это тело. Это только моя сила.
Я ныряю в книги, чтобы узнать хоть что-то ещё про свою магию. Время тянется бесконечно долго, и мне всё больше кажется, что Изар просто обо мне забыл, бросил меня. Я понимаю, что это не так, и что ему нужно найти доказательства. Но неужели нельзя было держать меня запертой в комнате, а не тут, в холоде? Неужели он не чувствует ко мне ничего, и заботился лишь потому, что я его жена?
Чёрт. Самое главное-то я ему и не сказала. Хотя… Заставит ли это Изара смягчиться? С другой стороны… Ему же нужен этот наследник? Это же должно отсрочить мой приговор?
Мысли прерывает громкий звук. Опять гремят засовы и замки. По коридору приближаются тяжёлые шаги.
— Заключённая, вас переводят в другую камеру, повернитесь лицом к стене и положите на неё руки, — командует он.
Вскакиваю с лавки, роняя записи Лиона, но под суровым взглядом охранника не решаюсь их поднять. Зато вспоминаю о другом. О маленькой булавке, которую отчего-то регулярно прикалываю к платью.
Лион. Он же сказал, что поможет мне, что бы ни произошло. А мне сейчас больше всего надо хотя бы выгадать время. Не верю я, что Изару я не нужна. Но сейчас он просто уверен, что его предали.
Будто просто поправляю платье, я сжимаю булавку между пальцами и отламываю кристаллик. Он рассыпается мелким порошком в моей руке. Этого достаточно? Мне же не нужно каких-то специальных слов?
Охранник терпеливо дожидается, когда я положу руки на стену, и только тогда входит. Он проверяет меня и командует покинуть камеру. На выходе из темницы к нам присоединяются ещё двое охранников.
Меня ведут через двор к обратной стороне замка, как опасную преступницу. Наверное, будь я в моём мире, в руках сопровождающих были бы автоматы. А здесь что? Опасные заклинания?
— Внимание! Сверху! — раздаётся громкая команда охранника справа.
Тот, что выводил меня из камеры, резко хватает меня за руку, а я поднимаю взгляд. Точно к нам летит пегас с Лионом на спине.
Глава 35
В глазах Дарины отражается сомнение и страх. Только что она так искренне улыбалась, а теперь боится. Значит, есть что скрывать.
Жена всё же пытается изобразить невинность, но я просто напоминаю имя её любовника. Жду чего угодно: продолжения игры, гнева, признания вины. Но Дарина хмурится, словно и правда не знает, кто это, а затем берётся за голову и чуть не теряет сознание. Я едва не порываюсь её подхватить, но вовремя останавливаюсь. Дарина приходит в себя так же быстро, и теперь на её лице полная растерянность.
Что это было? Попытка надавить на жалость? Или она так и не восстановилась после того, как полгода пила пустоцвет?
В любом случае отношения выяснять будем не на башне. Я приказываю увести Дарину. С тяжёлым сердцем иду к себе в кабинет.
