был как бездушный механизм. Наверное, драконы и есть бездушные механизмы.
Мои мышцы превратились в желе, я еле стояла на коленях, отдавая ему свое тело для утех, но каждое его движение было наполнено жестоким наслаждением, удовольствием через силу.
И теперь я могла точно сказать, что знаю, почему к драконам приходят женщины и встречают их не как жестоких завоевателей, а как желанных освободителей.
Если такое происходит с каждой, кого драконы берут в гарем, то я согласна остаться в гареме этого дракона навсегда.
Так я думала, опьяненная запретным, порочным, сладким наслаждением, которое проклятый черный дракон принес мне, показав ту часть жизни, которая всегда была от меня далека и казалась неважной.
Внезапно Даррак замедлился, потом стал входить еще плавнее и медленнее, а потом и вовсе выскользнул из меня, тяжело дыша.
Я застонала, а он засмеялся.
— Уже вошла во вкус, моя хорошая? Нет, мне нельзя кончать в тебя, иначе я обращусь в дракона, а ты знаешь, какой у него фаллос? Размером с тебя. Я порву тебя в клочки.
Я содрогнулась, но в моем безумном состоянии мысль о том, как огромный член дракона входит в меня, почему-то вызвала только возбуждение, а не страх.
Даррак, кажется, это ощутил.
— Если хочешь… — хрипло сказал он. — Однажды я покажу его тебе. И позволю дотронуться. Но только один раз и только если будешь вести себя хорошо, моя Риш. Ведь ты моя Риш?
Он поднялся с кровати и подошел к балкону. Распахнул двери и вдохнул ночной воздух.
Миг — и вместо человека с обрыва сорвался громадный черный дракон, который зарычал так, что звоном отозвались все окна замка.
Даррака снова не было всю ночь. Где он летал и как проводил ее, и с кем, я не знала.
Но почему-то не могла уснуть. Бродила, вздрагивая от холода, по каменным плитам пола спальни и пыталась осознать, что со мной случилось.
Как маленький мальчик-дракон, которого я когда-то спасла, вырос и превратился в жестокого завоевателя, чья слава летит далеко впереди него.
Он ведь объединил всех других драконов, он стал самым кровожадным генералом драконьей армии. Ему принадлежат все победы драконов.
И все ради того, чтобы вернуться в наши края и отомстить?
Я многого не знала о драконах, и уже поздно было учиться.
Обхватывая себя руками, я гуляла и гуляла, то смотря за окно в темную ночь с кровавой каймой туч, то забиралась под одеяло, чтобы согреться.
Он взял меня в плен. Но убивать меня не собирается, хотя без сомнений убил и моего жениха, и его отца. Что ему нужно?
Пока похоже, что ему нужно только…
В этом месте моя кожа вспыхивала, когда я даже мысленно не могла произнести и назвать все то, что он со мной делал. Но, кажется, больше всего ему нравилось доставлять мне удовольствие.
Он был жесток и ласков одновременно. Порочен и аккуратен со мной.
Он стал моим первым мужчиной, и сейчас я должна бы выплакивать все глаза о своей невинности, которая не досталась любимому… Но почему-то при мысли об этом я вся загоралась, вновь вспоминая пальцы, губы, язык и… член Даррака, которые доводили меня до исступления.
Как бесстыдно и сладко!
Раз уж я стала шлюхой дракона и не сумела спастись, я решила взять себя в руки и вести соответственно. Поэтому проснулась на рассвете, еще до того, как должны были принести завтрак. Умылась остывшей за ночь водой, надела полупрозрачную сорочку, а поверх нее — легкое зеленое платье, оттенок которого напоминал мне свежераспустившиеся листочки на деревьях в нашем лесу.
Оно напоминало мне о том, кем я была давным-давно, еще до войны, когда впервые встретила Даррака.
Но я совершенно зря наряжалась и долго выбирала это платье.
Когда в урочный час двери спальни открылись, впуская служанок, как и прежде, смотревших на меня с презрением, я увидела, что они с собой несут еще одно платье.
— Господин Даррак велел вам передать, чтобы к полудню вы были готовы, — склонилась одна из девушек, поглядывая из-под ресниц нагло и издевательски. Но за взгляды невозможно наказать.
— Хорошо, спасибо, можете идти!
Меня больше интересовал хлеб, фрукты и молоко на подносе, который внесли одновременно. Честно сказать, я мучалась от голода уже с середины ночи. Оказалось, все эти любовные утехи вызывают дикий аппетит!
Столько сил потрачено!
— Не можем! — Дерзко ответила девчонка. — Господин велел сделать вам прическу, помочь одеться и привести себя в порядок.
— Вот господину и скажите, что мне помощь не нужна! — Вспылила я.
Но под раздражением и злостью у меня проснулось любопытство. Что же такое Даррак наметил на полдень, что я должна нарядиться в это платье?
Оно было слишком роскошным. Подошло бы больше наследнице императора, чем скромной девушке, пусть и невесте лорда.
Но теперь я была еще и наложница генерала драконов. Наверное, это теперь не менее почетно, чем быть принцессой.
— Вон отсюда! — Закричала я, борясь с желанием запустить чем-нибудь в этих усмехающихся девок. Которые сами лягут под первого дракона, что посулит им новое платье, а меня осуждают за то, что самый главный из них держит меня взаперти и берет силой!
Конечно, я почувствовала, что немного вру себе. Не так уж и силой. И мне понравилось.
Но это не отменяло того, что я его пленница.
Жестокого генерала драконов, а когда-то — испуганного мальчика со сломанными ногами. Как он мог после того, через что прошел сам, держать меня взаперти? Принуждать к чему-то?
Словно та давняя история показала ему, что это право сильного, и так тоже можно.
Может быть, мой Эдиль и разбудил в Дарраке жестокость? Как смешно…
Дверь в спальню заперли, я услышала грохот засова. Но меня это уже не интересовало. На завтрак у меня был не только хлеб, но и огромные ломти холодного копченого мяса, которому я отдала должное. Набросилась на них так, словно меня год не кормили. Желудок урчал, требуя еще и еще.
Какое затратное занятие эти постельные утехи!
Доев, я принялась рассматривать платье. Оно было странным. Тяжелым, расшитым настоящими золотыми нитями и самоцветами, но я бы ожидала, что у него будет пышная юбка. Однако ее заменяла узкая, очень узкая юбка, сверху украшенная жестким тюлем.
А еще у этой юбки сзади был разрез.
Подумав, зачем он нужен, я наконец сообразила — ведь в такой непривычно узкой юбке будет тяжело ходить, если только не семенить маленькими шажочками.
Разрез же удачно
