и никто не встал, чтобы оспорить это право. Но я не хочу начинать свой путь к вершинам славы с диктаторского принуждения. Поэтому хочу вам представить свою будущую леди. Моя невеста — Ларишия, наследница этого замка!
Он вытолкнул меня вперед себя и сказал на ухо:
— Помаши им.
Я подняла руку, больше чтобы прикрыть глаза от солнца, но народ взорвался овациями.
Даррак стоял позади меня, плотно прижимаясь к моей спине, и я даже не вспоминала про разрез на платье, пока он не приказал снова:
— Скажи речь.
— Какую? — Испугалась я.
— Любую, — сказал он. — О том, как ты любишь эти края и этих людей, как провела тут детство и как будешь счастлива сделать жизнь простых людей лучше. Говори от сердца. Ты будешь их защитницей. В моей постели. И чем послушнее ты будешь исполнять мои прихоти, тем лучше будут жить эти люди.
Я в шоке обернулась к нему, надеясь, что это шутка. Но встретила только жестокую улыбку Даррака Великолепного, генерала драконов.
Он силой развернул меня обратно и потребовал:
— Говори!
Я откашлялась, судорожно перебирая в голове все то, что могла бы сказать.
И в тот момент, когда я произнесла:
— Дорогие земляки…
Я почувствовала, что рука Даррака соскользнула с моей талии и хищно очертив мой зад двинулась вниз. Его пальцы нащупали разрез на платье и коснулись голой кожи.
Что он делает?!
— Продолжай, — низким голосом проговорил мне на ухо Даррак. — Не останавливайся. Ты же не хочешь, чтобы они посчитали тебя трусливой и мягкой?
Может быть, я не против?
Потому что мягкую и трусливую пленницу дракона пожалеют, когда победа будет нашей. А если они решат, что я его союзница, мне несдобровать.
Но к сожалению моя гордость не дает мне играть эту роль. Я должна быть сильной, я никому не позволю меня унижать и сама себя не унижу, поэтому я выпрямляюсь, кладу руки на бортик балкона и вновь начинаю свою речь:
— Дорогие земляки! Я, как и вы, родилась в этих краях и все детство провела здесь…
И одновременно со словами, вылетающими у меня изо рта, начинает двигаться рука Даррака.
Мой голос не столь звучен, сколь его, но кажется тут работает какая-то магия. Или мастерство архитекторов. Похоже, меня слышат все собравшиеся. Только они еще больше притихли, чтобы не пропустить ни слова. Все глаза устремлены на меня. И в этой тишине и бешеном внимании пальцы Даррака слегка касаются меня между ног.
Едва-едва, но я глотаю слово и чувствую, как бросается кровь в лицо.
Он стоит позади меня, поддерживая за талию и выражение его лица, на которое я смотрю, самое серьезное. Никто не видит и не знает, что в этот момент его рука пользуется случаем и хозяйничает у меня под юбкой.
— Продолжай, — вновь говорит Даррак полушепотом.
И я продолжаю. Сочинять речь на ходу не самое легкое занятие, но все-таки я готовилась стать леди, в том числе и сопровождать мужа в поездки к князьям, графам и может даже самому императору. Поэтому речи я тоже училась произносить. Учила сама себя, рассказывая небылицы ежам на сумрачных лесных полянах. Или ветру, стоя на склоне.
Сейчас я тоже как будто стою на склоне и ветер заталкивает легкие слова мне обратно в горло. Кожа горит, дыхание со свистом вырывается из груди.
Потому что пальцы у меня между ног снова и снова дотрагиваются до моей плоти. До нежных частей, прикосновение к которым прошибает меня словно молнией.
Он еще даже не трогает меня внутри. Только снаружи. Мои ноги сдвинуты и ему доступно очень мало моих срамных органов, но лепестки кожи, которые выныривают наружу из раковины нижних губ вполне доступны. Их он и ласкает легкими движениями. Пока еще мне жарко только от всей этой ситуации в целом.
Что на глазах у тысяч людей генерал черных драконов ласкает меня между ног.
— Отношения нашего народа с племенем драконов никогда не были простыми…
Очень тяжело сосредоточиться, когда палец Даррака осторожно раздвигает складки плоти и проникает туда, где влажно и тепло. Я едва не ахаю, прикусывая губу. И старательно вывожу словами вежливую вязь, ощущая, как палец заходит все глубже и глубже.
Сначала я не понимала, чего он хочет, а теперь ощущаю его глубоко в себе, очень глубоко, очень чувствительно.
— Молодец, — еле слышно говорит Даррак. — Хорошая девочка.
Я медленно выдыхаю, снова вдыхаю.
— Стремление одного из самых могущественных военачальников сделать свое правление в наших краях законным достойно только восхищения…
Палец Даррака медленно выдвигается из меня, и я чувствую каждый сантиметр.
А потом задвигается обратно.
Я сжимаюсь изнутри, но от этого становится только хуже. Я чувствую, как становится влажно там, где он ко мне прикасается.
— Предложение замужества удивило меня так же сильно, как и вас…
— Разведи бедра, — едва слышно шепчет Даррак мне на ухо.
С горящими щеками и тяжестью внизу живота, с кружащейся головой и охватившим меня чувством нереальности, я слушаюсь. Я чуть расставляю ноги, давая ему свободу, и слышу хриплый смешок. Послушная. Послушная пленница. Послушная наложница.
К первому пальцу присоединяется второй, и я чувствую, как они растягивают меня изнутри.
Тянущее ощущение довольно приятное и мне хочется глубже насадиться на эти пальцы.
Я держу себя в руках.
— Думаю, казна драконов не почувствует урона, если мой будущий муж пригласит вас всех на нашу свадьбу…
Вот тебе, дракон! Пои и корми теперь всех.
Но ему, кажется, все равно. Дыхание Даррака над моим ухом становится резче и тяжелее.
Его пальцы покидают мое лоно, зато ложатся чуть выше, размазывая мои соки между ногами.
Двумя пальцами он разводит губки в сторону, а третьим трет между ними по скользкой влаге и касается самого чувствительного местечка.
Я резко вдыхаю, пытаясь справиться с горячей волной, прошедшей по моему телу.
Что же я говорила?
Я забыла, совсем забыла.
— Да, разумеется, приглашу! — Приходит мне на помощь Даррак, обнимая крепче, но одновременно усиливая трение пальцами. — Продолжай, дорогая.
— Это жест доброй воли и надежды на яркое совместное будущее… — не понимаю, что я говорю. Внутри скручивается тугой узел, тело прошибает волнами жара и одновременно я чувствую мягкую эйфорию, растекающуюуся по нему.
— Я бы хотела… — говорю я и забываю, чем продолжать. — Хотела… Мне приятно… И радостно… Ах…
Опираюсь на Даррака спиной, пальцы судорожно сжимают перила балкона.
Потому что происходящее на грани, на острие, почти невыносимо.
Даррак усиливает нажим и трет между ног все быстрее.
— Приятно
