новая шляпка или перчатки смогут исправить мое грустное настроение.
— Добрый день, миледи, — поприветствовала меня миссис Доунсон, стоявшая за прилавком.
— Добрый день, Молли, — я улыбнулась, заметив, что, как и я, миссис Доунсон была глубоко беременна. — Вам не тяжело работать?
— Тяжеловато если честно, но что делать… Мистер Доунсон вернется из Лондона только вечером, так что сегодня я присматриваю и за лавкой, и за детьми, — миссис Доунсон кивнула на двух малышек лет пяти-шести и мальчика, совсем еще малыша.
— У вас трое детей? — удивилась я.
— У нас их шестеро, миледи, — Молли улыбнулась. — Старшие еще не вернулись из школы.
Мы проговорили с миссис Доунсон добрых полчаса, пока я выбирала шляпку, и для меня время пролетело незаметно. Я расплатилась и, пожелав Молли отличного дня, отправилась в Велчестер, размышляя, как эта удивительно сильная женщина справляется и с домом, и с детьми, и с работой. Я ощутила легкий укол совести за то, что все же согласилась оставить работу. Кажется, на фоне Молли Доунсон я просто слабачка.
За ужином я поделилась этими размышлениями с Мэтью.
— Мэри, перестань сравнивать себя с другими людьми, — он покачал головой. — Вспомни, что ты делала год назад и что делаешь сейчас. Ты отлично справляешься.
— Да, но… — слова мужа меня не убедили. — Я бы хотела быть такой же сильной, как миссис Доунсон. У нее шестеро детей, она ждет седьмого, работает… Она правда героиня.
Несколько часов спустя, когда мы с Мэтью уже легли спать, в дверь нашей комнаты тихонько постучали и послышался голос Джона.
— Милорд, прошу прощения, вам записка от доктора Бэркиса. Это срочно.
Мэтью выбрался из постели, накинул халат и скрылся за дверью. Мэтью порой вызывали на работу по ночам, и каждый раз это были сложные случаи. Я села в кровати и зажгла свечу. Через несколько секунд в спальню вернулся Мэтью.
— Что там?
— Я должен вернуться в больницу, возникли сложности и Бэркис не справляется.
— Что произошло? — я тоже встала, прикидывая, смогу ли одеться сама или придется будить Гвен.
— Останься дома, Мэри, прошу, — Мэтью принялся быстро одеваться.
Только сейчас я вспомнила, что с этого дня я больше не работаю.
— Только если ты расскажешь мне, что случилось.
— У Молли Доунсон начались роды, но кое-что пошло не так.
Я приложила ладонь ко рту.
— Но ты ведь справишься с этим?
— Я надеюсь, Мэри. Ложись, спи, я вряд ли вернусь до утра, — Мэтью быстро поцеловал меня и скрылся за дверью, а я смотрела ему в след и молила всех богов, чтобы с этой сильной женщиной все было хорошо.
Той ночью мне так и не удалось поспать и утром я встала раньше обычного, ожидая вестей от Мэтью, но он все не возвращался. Я не дождалась его к обеду и уже собралась сама поехать в больницу, когда увидела Мэтью, быстро идущего к замку. Я побежала в холл, чтобы встретить его.
— Ну, что? — спросила я, хотя в глубине души уже знала ответ.
Мэтью поставил сумку и тяжело опустился на скамью у входной двери, на пару секунд прикрыв глаза. Я вспомнила, что он не спал больше суток и почти все это время работал. Не знаю, как он вообще держится.
— Молли Доунсон умерла, — тихо сказал Мэтью. — Мне жаль, Мэри.
Я застыла, пытаясь в полной мере осознать услышанное. Вчера в это время я болтала с Молли в лавке ее мужа, а сегодня она уже умерла. Это было настолько страшно, что мой мозг был не готов переварить услышанное.
— А ее ребенок?
Мэтью покачал головой.
— Я ничего не смог сделать.
Я опустила голову, дотронувшись до живота. В глазах уже собирались слезы.
— У нее осталось шестеро детей.
— Знаю, Мэри, знаю, — Мэтью встал и обнял меня со спины, прижавшись лбом к моему плечу.
— Кажется, я никогда не привыкну, — шмыгнула носом я.
— К этому нельзя привыкнуть, — я взглянула мужу в глаза и поняла, что он имеет в виду. Если внешне Мэтью всегда спокоен и не показывает эмоций, то это не значит, что у него их нет.
Мы зашли в гостиную и миссис Бинс подала чай. Я отпила глоток, но это не помогло унять дрожь. Я чувствовала, как липкий страх распространяется по моему телу, грозя накрыть меня с головой. Я боялась повторить судьбу Молли Доунсон. Обычно я не боялась смерти, но в этой жизни все иначе. Сейчас мне есть, что терять. Я взглянула на Мэтью.
— Пойдешь спать?
Он покачал головой.
— Нет, нужно разобраться со счетами поместья. А перед этим успокоить тебя, — он слегка улыбнулся.
— Я в порядке.
— Я знаю, что нет. Расскажи мне все свои страхи, Мэри, и они станут не так ужасны.
— Я боюсь, что со мной случиться то же самое, что и с Молли, — тихо сказала я. — Я боюсь не столько умереть, я боюсь больше не быть с тобой, не найти тебя в следующих жизнях. Я тут подумала, что если меня не станет, а потом я перевоплощусь, то буду вечно тосковать по тебе.
Мэтью взял меня за руку и быстро поцеловал костяшки пальцев.
— Ты не умрешь, Мэри. Я буду рядом.
— Но если вдруг? — мой голос сорвался. — Есть состояния, при которых ты не в силах помочь, так что не давай обещаний, которых не сможешь сдержать, Мэтью.
— Мы встретим друг друга в следующих жизнях. Не забывай про площадь Трафальгар десятого июня каждого года.
— Может пройти вечность, прежде чем мы снова встретимся, — я сильнее сжала руку мужа. — А я уже не знаю, как жить без тебя.
— Да, но в конечном итоге мы все равно будем вместе, я перерою весь мир, но найду тебя, и я не боюсь дать тебе это обещание. Я смогу его сдержать. Все будет хорошо, Мэри.
«Все будет хорошо». Эта фраза, сказанная нежным низким голосом Мэтью, всплывала в моей памяти в самые тяжелые периоды жизни и поддерживала меня. Может, это глупо, но я верила Мэтью. Если он сказал, что все будет хорошо, то так тому и быть.
* * *
Чем дольше я живу, тем острее понимаю несправедливость времени. Когда мы счастливы, время летит подобно стреле, а когда нам плохо, грустно или страшно, оно тянется слишком долго. Видимо, я была очень счастлива, ведь девять лет моей жизни пролетели как миг. Эти годы были богаты событиями: я продолжила работать в больнице, Мэтью и сестра Кингсли считали, что я смогла стать отличной медсестрой; нам
