— Калина Проскурина. Журналист, — счел необходимым пояснить стоящий рядом с женщиной министр внешних связей. По протоколу он был тут старшим. Два генерала, Васнецов и Звягенов, не в счет. Это ведь мирные переговоры…
— Какая приятная весть! Так вы будете рассказывать о нас людям? И, несомненно, сделаете фото?
— Если позволите, — тактично согласилась Калина, слегка смущенная таким показным вниманием к своей скромной персоне.
— Я буду настаивать на этом! Где же ваш фотограф? Пусть он немедля запечатлеет нас вместе! — Государь, выдав это фразу бесконечно радушным голосом, притянул женщину к себе одним резким движением, обнял могучей рукой за талию, и принялся улыбаться на все стороны. Словно ожидая щелчков фотоаппарата. Пока женщина так и стояла с обескураженным лицом. Как кукла, честное слово.
Военные стояли истуканами. Все-таки привычка на все реагировать спокойно — дело большое. Политики же переглянулись… Все дело в том, что ни один из фотографов не дал согласия на подобный «визит вежливости», как их не упрашивали, точнее — угрожали. Побоялись. И, кажется, государь бессмертных это понял, и только поэтому затронул тему. Хотел подразнить. Его золотистые глаза лукаво горели легкой иронией.
— Обычно я фотографирую сама, — мягко высвобождаясь, напряженным голосом строго пояснила Проскурина.
— Какая женщина… Сама! — правитель загадочно сверкнул глазам. Но четкой нитью прослеживалась мысль — эта женщина, в отличие от того, кто должен был, но не приехал, не боится.
Бессмертные это поняли. Впрочем, люди тоже. Потому что министр внешних связей, сглаживая неловкость, пояснил:
— Число делегатов было ограничено и строго оговорено заранее, и нам пришлось совместить…
— Я все понимаю! — правитель бессмертных махнул рукой в истинно царском жесте. — Прошу вас, идите со мной, милая моя… Калина — это ведь ягода такая? Я не ошибаюсь?
— Вы не ошибаетесь.
— А какая она на вкус? — сверкнув глазами как-то загадочно, уточнил государь.
— Прошу прощения?.. — растерялась журналистка.
— Милая гостья, я никогда не пробовал ягод. Думаю, вы догадываетесь почему. Какая она? Калина… Мне вдруг безумно захотелось узнать. Ягодка с кислинкой?
— Скорее с горечью.
Глава 2. Государь вампиров
Государь вампиров смотрел прямо в глаза, но Проскурина, не моргнув, выдержала эту мужскую атаку. И вряд ли кто-то заподозрил, как не просто это ей далось. Покосившись на стоящего рядом министра, журналистка безмолвно уточнила: «Это еще что значит?». Последний едва заметно хлопнул ресницами. Вежливость. Таким был призыв. Это не кто-то. Перед людьми стоит сам государь мира бессмертных. И если он позволяет себе легкий флирт, его стоит простить. Иного выхода в любом случае у членов делегации не было…
— Красивая и сладкая на вкус, было бы скучно, не правда ли?.. Пойдемте, Ягодка, — Хозяин черного мундира сверкнул зубами, и сердце женщины дрогнуло. Не от силы обаяния, не от редкой харизмы, хотя этим всем он был наделен. От вида мощных выпирающих белых клыков…
Правителя бессмертных звали Вишнар. Именно этим именем он представился журналистке. На самом деле имена у вампиров многословные и трудно произносимые для человека. По словам государя, этим ласковым прозвищем именовала его мать, и ему будет приятно, если так станет его называть «Ягодка». А теперь он называл журналистку преимущественно так. Легонько дразнил этим.
Внимание правителя бессмертных к смертной смотрелось не просто радушной обходительностью. Вишнар, любитель женского пола, и не скрывает этого. Потому что смотрит очаровывающим взглядом и все более откровенно флиртует. Проскурина косится на политиков в поисках поддержки или защиты, сама не знает, но они игнорируют. Проскурина усмехается, кажется, понимает — робеют перед величием идущего рядом с ней мужчины. Что ж… Вывод уже очевиден. Придется самой себя отстаивать. Если что… Калина искоса смотрит на провожающих их вампиров, ближайший на две головы выше ее и вдвое шире. Случайно встретилась с ним взглядом. Всего на долю секунды. В результате споткнулась. И сердце в итоге непроизвольно стучит чаще, чем того требует ее нормальное кровообращение.
Делегацию проводили во дворец. Впереди всех шествовали Вишнар с журналисткой. Государь перебросил руку женщины через свою. Сразу после того, как она споткнулась. С лучезарной улыбкой уточнил: «Вы не против?.. Я просто не могу позволить вам упасть». Но согласие или несогласие, кажется, все-таки не обсуждалось. Галантность, скорее для порядка. Потому что Вишнар держал «Ягодку» очень крепко и ни на миг не отпускал. Вел вперед и показывал свой дворец. Который внутри оказался не таким пафосным, как ожидала Проскурина, но очень просторным и светлым. Остальные делегаты шли следом. Нога в ногу их сопровождал эскорт бессмертных. Такое чувство, что конвой.
Огромный коридор вывел в холл с внушительной лестницей из белого мрамора. Белый потолок, белые стены и того же цвета шикарные ковры под ногами. А контрастом к ним лишь огромные букеты алых роз. Сказать, что это смотрелось красиво, все равно, что промолчать. Эта слепящая белизна и сочная краснота бутонов завораживали глаза. После подъема на этаж по мраморным ступеням, гостей провели через очередной просторный холл, и уже из него в огромный банкетный зал. Здесь обстановка еще шикарней. Хотя красок в интерьере немного больше. Полы паркетные черные, рисунок вычурный, натерт до блеска. Под стенами столики из стекла, на них цветы, более ничего, никакой мебели, разве что ковры, и они вновь слепяще белые. Впрочем, в этом дворце светлые тона преимущественно преобладают. Исключение — красный цвет. Он непременно присутствует в интерьере каждой комнаты. В остальном все светлое или же белоснежное. Некоторые проходные комнаты, которыми повезло пройти делегатам, выглядят так, словно выпал первый снег. Первозданная чистота, красота и какая-то непривычная свежесть. И, опять-таки, исключение только кроваво-красные розы в высоких вазах под стенами. И потолки. Невероятные белые лепные потолки.
Хотя до этого дня Проскуриной и в голову не приходило, что потолок может быть «невероятным». Она едва не вывернула себе шею, пытаясь рассмотреть расписанные маслом стены одной из комнат, и поняла, что невероятными могут быть не только потолки — стены. Все, что она успела понять, так это то, что картина на стене представляла собой историю творения на земле. Люди, вампиры, Эдемский сад. Сочное буйство весенних красок и кровавое яблоко по центру. Плод познания.
Но, увы, делегатов провели мимо чудесной комнаты с расписными стенами и увели далее, сквозь очередную комнату в огромный обеденный зал. И вновь все белое, обилие яркого искусственного света и многочисленные букеты цветов.
