Девушка же опять стояла на коленях, ноги ее просто не держали. Я подхватил ее на руки, и, решая, куда нести, пошел к выходу со двора, где к нам на встречу спешила, причитая, та самая старушка. Тут до меня дошло, что держу в руках свою солнечную девочку. Я отнес ее в дом, куда привела, семенившая впереди бабушка, и положил свою ношу на старенький диван, покрытый шерстяным одеялом.
Хотел было позвонить, уже достал телефон, но девушка вцепилась мне в руки, и едва ворочая распухшими губами, взяла слово, что не вызову ни скорую помощь, ни полицию. Завтра она все объяснит. Бабушка стала суетиться, помогать снимать грязную одежду, а я, чтобы не смущать их, вышел, оставив бумажку с номером моего телефона.
Вернувшись к дереву, уже не обнаружил там парня, и ничего не оставалось делать, как ждать утра. Стоит ли говорить, что эта ночь была бессонной. Я все вспоминал и вспоминал девушку, ее заплаканные глаза, хриплый голос, растрепанные волосы и пытался найти хоть какое-то соответствие и не находил никакого сходства с той девочкой, которая пела песни под моим окном. Я понимал, что горе не красит, а последующие события подсказывали, что девушка попала в большую беду. Кто этот подлец, посмевший поднять на женщину руку? Что ее связывало с ним? Я должен был это узнать.
Утром раздался звонок в дверь. На пороге была она. Стояла и смотрела своими зелеными глазами. Нежная кожа, тронутая весенним солнцем, румянец смущения, собранные в хвост длинные уже не такие светлые волосы, поддающиеся воле свежего ветра, выбившийся локон, норовящий припасть к пухлым губам и одергиваемый нервными пальцами…
Она была прекрасна, это ошеломило меня, стоял, как истукан, и молчал, пока она не опустила глаза, зардевшись еще больше. Голос отказал, поэтому пришлось кашлянуть, чтобы вернуть его и потом только смочь произнести слова приглашения.
Я провел девушку в гостиную. Она не стала рассматривать комнату, что говорило о решимости скорее покончить с неприятным делом. Очень жаль, что я с ней познакомился при таких обстоятельствах…
Она выбрала первый же стул, выдвинув его самостоятельно, села за стол, оставив руки на коленях, где комкала носовой платок. Я сел напротив, предложил кофе, но она отрицательно мотнула головой. Я заметил лейкопластырь, прилепленный чуть выше брови и небольшую рассеченность на губе, которую она время от времени неосознанно трогала розовым языком.
— Простите меня, вы были невольно втянуты в нашу ссору, но право, не стоило вмешиваться, все бы устроилось…
По движению моих бровей она поняла, что я хотел возразить, но подняла свою подрагивающую ладошку в предупреждающем жесте и продолжила:
— Мы знакомы с детства, вы должны помнить его, однажды вы уже сталкивались, когда мы дрались, тогда… Он никак не может оставить меня в покое. Теперь утверждает, что любит. Я не могу его любить, он мне не нравится. Вчера, встретив меня, он пытался поцеловать, и я первая ударила его…
Тут я опять хотел возразить, и опять ее ладошка остановила меня.
— Не усугубляйте ситуацию своим вмешательством. Скоро все, так или иначе, закончится. Я не останусь в городе ни на день, уеду, как только закончится школа. Мне сейчас не нужны разбирательства, мне нужно получить аттестат. Думаю, он не подойдет ко мне больше. Вчера он сломал руку, это отвлечет его. Вам спасибо от бабушки за помощь. За нас больше не беспокойтесь, все будет хорошо. Прощайте.
Произнося последние слова, она уже поднялась со стула и повернулась ко мне спиной, собираясь покинуть комнату. Ее хрупкие плечи были развернуты, головка на длинной шее приподнята и только по алеющему уху, я понял, чего ей стоила ее речь. Молча мы прошли к двери, я открыл, но остановил гостью, сказав только одно:
— У вас есть мой номер телефона. Пожалуйста, не стесняйтесь, звоните, если нужна будет помощь.
Она, молча, кивнула и растворилась в солнечном свете, шагнув за порог. Я, закрыв дверь, прижался к ней лбом и долго стоял так, прислушиваясь к своему дыханию. Жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах. Очень жаль.
Прошло два года. Я успешно защитил диплом и занял свое место в компании отца. Работал в столичном офисе, впереди светило стать его главой. Не думайте, что мне, как сыну, не приходилось доказывать, что стою этого места. За последний год мои проекты показали себя, как перспективные, некоторые уже приносили неплохую прибыль. Вот и в этот вечер я ехал домой уставший, но довольный — зарубежные партнеры подтвердили, что откроют финансирование под мой новый проект. Это стоило отметить.
Усталость и возможность побыть одному перевесили желание традиционно отметить свою победу в шумной компании или с подругой. Я купил бутылку шампанского и шел в сторону дома, оставив машину на стоянке. Моя квартира была в центре города, поэтому приходилось проходить приличный отрезок пути.
Задумавшись, я не сразу услышал шум ссоры, среагировал только на крик женщины о помощи. Здоровый бугай силой заталкивал женщину в машину, удерживая ее за волосы и пытаясь отцепить ее руку от двери, из-за чего он не мог быстро справиться. Пока я бежал, он успел ударить ее, закинуть на заднее сиденье, захлопнуть дверь и усесться на водительское место.
Когда был уже рядом, машина рванула, но я успел кинуть бутылку в лобовое стекло. Удар был такой силы, что стекло пошло густой сетью трещин, и водитель был вынужден остановиться, он просто не мог видеть дорогу. Я, чуть не вырвав дверь, вытащил ошалевшего бугая из машины и смачно ударил. Краем глаза заметил, что вокруг стала собираться толпа. Бросил мужика и открыл заднюю дверь, там уже пришла в себя и поднималась с сиденья на трясущихся руках… Анна! Я сразу узнал ее. Мы опять встретились при таких обстоятельствах, когда ее бил мужчина.
— Пожалуйста, быстро уведи меня отсюда! — взмолилась она, узнав меня. Толпа вокруг росла, кто-то звонил, кто-то фотографировал, то и дело срабатывали вспышки, но никто не пытался меня задержать. Подхватив под руку Анну, я пробрался через прибывающую толпу и быстро пошел в сторону дома. Уже в подъезде пришлось взять Анну на руки, она висела безвольной куклой.
Войдя в квартиру, я сразу отнес ее в спальню, там было проще ухаживать за ней, ванная была рядом. Я снял с нее туфлю, второй просто не оказалось на ноге. Анна сразу же свернулась в комочек и уснула. Стресс. Укрыл ее одеялом и сел рядом. Я боялся отойти какое-то время, прислушиваясь к ее дыханию. Когда оно выровнялось, прошел в душевую, а потом отправился на кухню варить кофе.
Усталость наваливалась волной, но я боялся оставить без присмотра свою нежданную гостью. Достаточно быстро вернувшись в спальню, я не обнаружил девушку на кровати, но из ванной комнаты доносился ее тихий плач. Анна сидела на полу и рассматривала свои ободранные коленки, водя пальцем по дырам на чулках, слезы прокладывали длинные дорожки по бледным щекам.
