Злата тискала подушку, уговаривая себя не паниковать и понять своего героя. Ему надо разобраться, кто напал, сдать врагов полиции, дать ориентировку на сбежавшего. Её жалеют, пытаются избавить от долгих допросов, а она неблагодарная, капризничает!
«Да, да, всё именно так!» — вынуждена была признать она, но ведь она попаданка и заслуживает особого внимания! Однако защитник в ответ на её слова о другом имени лишь с бесконечным терпением посмотрел на неё — и не более.
«Не поверил? Не понял? Ему всё равно?»
Злата горько улыбнулась: она узнала этот взгляд. Так второй муж смотрел на неё перед разводом. Безмерная усталость от совместной со Златой семейной жизни. Бедная она, и здесь ей, похоже, нет места!..
Девушка, не особо задумываясь, подобрала поводья, чуть встряхнула ими:
— Ну, едем что ли? — прошептала она — и лапки заработали, вынося её к дороге. От волнения в горле пересохло, но Злата внимательно следила за направлением и очень аккуратненько дёргала, зажатыми в руках поводьями.
Более-менее стандартный на её взгляд экипаж с опущенным верхом и мягкими сидениями, только без лошади и на гибких ножках. Этакие вытянувшиеся вверх гусеницы. Выбравшись на дорогу, она попросила повозку везти её домой, но никакого разума у устройства не оказалось. Злата, ища помощи, оглянулась назад, но мужчине не было до неё никакого дела: он посылал вестников и был сосредоточен на создании очередного послания.
— Любовь приходит и уходит, — грустно констатировала Злата.
Она снова сделала неверный выбор и, наверное, это к лучшему, что он сразу показал ей степень своей заинтересованности, точнее незаинтересованности. Хорошо хоть так, а если бы герой накричал на неё или ударил бы, то было бы хуже. Она вздохнула. А так, может, куда-нибудь доберётся, не пропадёт.
Злата поехала вперёд. Вскоре в стороне показался старинный дом, и она рискнула заехать в гости. Может, её там знают и подскажут, куда ей ехать дальше?
Ровная дорожка, стриженая трава, ухоженные кустарники, а ближе к дому — несколько изысканных клумб. Каменный дом слишком тяжеловат для цветочных крендельков на земле. Тот, кто велел разбить клумбы в таком виде — безвкусное существо, но Злата сделала приветливое лицо, добавила немного растерянности во взгляде и приготовилась выуживать информацию о том, куда попала.
— Лэра! — воскликнул подбежавший молодой человек и, ловко открыв дверцу повозки, подал ей руку.
Её явно здесь ждали, но сопляк — не тот персонаж, у которого можно что-то спросить на ходу. Добавив немного невозмутимости в свой образ, Злата прошла в дом. Хозяева её не встречали, и она растерялась.
Ну и что ей делать? Торчать в общей зале? Девушка положила надоевший веер на столик, а сама осмотрелась. Всё очень богато и по-восточному. Диваны, подушки, низкие столики, ковры, цветы, тарелки с фруктами. Она наклонилась и взяла в руки одну из подушек, чтобы потрогать ворсистую ткань — и сразу отбросила. Пыль! Такой интерьер требует постоянного ухода, здесь об этом забыли. Впрочем, не её дело.
— Лэра Больдо, прикажете подавать обед? — обратилась к Злате женщина.
Она развернулась, чтобы посмотреть на неё. Первая женщина в этом новом мире! Мешковатое платье, перетянутое дорогим пояском, украшенным каменьями. Волосы забраны под белоснежный тончайший платок, который обхватывает лицо так, что скрадывает возрастные брыли, а по бокам отворот верхнего красного платка накрахмален и приподнят, будто крылья.
На Земле в Европе в средние века женщины надевали что-то похожее. Стало интересно, а что же у самой Златы на голове? На ней тоже надет тонкий плат, но он свободно спадает и её шея открыта, подбородок не обмотан, как у стоящей напротив женщины, но зато на маковке ощущается какая-то тяжесть.
Задавшая вопрос мадам терпеливо ждала ответа, но весь её вид выражал недовольство. Если прототип Златы тут хозяйка, то какого чёрта эта грымза раздражённо жмёт губы? Вот и первая обидчица девочки!
— Что у нас на обед? — грозно спросила Злата.
— Что обычно на третий день десятины, — гордо ответила мадам.
Лицо женщины неуловимо изменилось, и только глаз художницы с точностью отмечал детали. Перед ней недружественная особь, причём она явно в зависимом положении, но смело нарывается. Есть ощущение, что девочка давала отпор, но мымра всё же чувствует в себе силы наглеть. Злата прищурила глаза, собираясь ставить на место злюку, но та отступила:
— Вы не имеете права колдовать! — возмущённо выкрикнула она.
«Как всё запущено здесь!» — насторожилась Злата и сдержанно спросила:
— Кто хозяйка в этом доме?
Женщина запыхтела, но выдавила из себя:
— Вы.
«Это хорошо, — чуть выдохнула девушка. — Прямое подтверждение всегда лучше всяких догадок. А я, значит, лэра Талейта Больдо».
— А кто вы здесь? — сердито уточнила Злата.
— Экономка, — не ожидая для себя ничего хорошего, считая происходящее унизительным, вынуждена была ответить противница.
— Так скажите мне, экономка, почему я не могу получить прямой ответ на поставленный мною вопрос? — Злата приблизилась и, копируя свою начальницу с леденящей душу вежливостью заявила:
— Вы некомпетентны, раз позволяете себе повышать голос на меня.
Холодные слова нисколечко не подействовали на Мадам Недоброжелательность, даже более того, раззадорили женщину:
— Не вижу необходимости перечислять меню. У нас не было никаких изменений, а колдовать вы не имеете права!
— Вы специалист в области колдовства? — подступила ближе Злата, чувствуя каждой клеточкой своего тела, что ей эта экономка крайне неприятна и даже опасна.
— Нет, но…
— Считаю, что вам больше нечего делать в этом доме.
— Вы не можете! Я всю жизнь здесь работала! Меня нанимал ещё Больдо первый, а вашего мужа я растила с пелёнок.
Злата решила, что к скандалам она ещё не готова, поэтому посмотрев на лестницу, по всей вероятности ведущую на хозяйский этаж, обошла кричащую экономку и поднялась наверх.
Очень плохо начинать новую жизнь с увольнений, но её саму в молодости увольняли с работ за меньшие проступки. Каждый начальник подбирает людей по себе, и он в своём праве. Оставлять в доме врага, а эта дама как минимум не друг, глупо. Помощи от неё не будет, а как заорёт в следующий раз: «Ведьма!», так потащат Златку на костёр, и поздно тогда станет локти кусать.
Дом оказался небольшим. Точнее, не так: дом, в котором имеется экономка, вроде как должен быть обширнее, а этот весьма скромный. На втором этаже одна комната сбоку оказалась кабинетом, а в другую сторону вёл широкий коридор мимо спален.
— Так-с, это видимо гостевая, — решила девушка, заглянув в первую по коридору комнату, и продолжила идти.
Две двери с одной стороны и четыре с другой, а в конце винтовая лестница, уводящая наверх. Злата на всякий случай постучала и открыла следующую дверь, больше желая убедиться, что это тоже гостевая, но встретилась с глазами маленького мальчика. Ему было около пяти лет, он сидел за столом и что-то рисовал. Как только он увидел её, так поднялся и поклонился.
— Здравствуйте, мама, — сказало это чудо. Злата опешила.
— Здравствуйте, — на всякий случай она ответила так же и быстро захлопнула дверь.
Это было больно. Она три раза пыталась выносить ребёнка — и всё бесполезно. Ребята, девушки, всё ещё легкомысленно относятся к появлению детей, волнуясь только о нежелательных беременностях, а правда такова, что уже очень многим не зачать, не выносить, не родить здоровенького малыша. Злата просила согласия Владислава усыновить ребёнка из детского дома, но… впрочем, теперь понятно, почему он был против.
А тут замечательный мальчик назвал её мамой, но как-то отчуждённо. Впервые за непродолжительное время своего пребывания в этом мире Злата усомнилась в своём прототипе. «Бедная девочка» была взята на подозрение! Переведя сбившееся дыхание, она осторожно постучала в следующую дверь и ей открыла молодая дама. Увидев Злату, она разулыбалась, всячески принялась демонстрировать своё радушие:
