Он сжал пальцы на моей ладони.
— Как... долго... пропадали?
— Месяц, — в его глазах вспыхнуло потрясение, и заранее предугадав его реакцию, я добавила: — Вас нашли две недели назад, и с тех пор вы находитесь в больнице.
Он нахмурился, глядя в потолок, словно пытался вспомнить, и я видела, как он начал раздражаться, когда воспоминания не пришли. Я стиснула его руку.
— Это из-за лекарств. Доктор сказал, что потребуется время на возвращение памяти.
Хмурость исчезла, и он снова посмотрел на меня.
— Ты... Финч?
— У нас всё отлично. Я тайком приносила его сюда по возможности. Он мне всю плешь проест за то, что не взяла его с собой сегодня.
Папа улыбнулся, и в этот миг я поняла, что с ним всё будет хорошо. Впереди его ждал сложный путь восстановления, но если кто и был достаточно силён, чтобы пройти его, то однозначно он.
Следующие полчаса я провела, уверяя его, что дома всё было хорошо, аккуратно опуская все моменты, связанные с моей новой карьерой, и большую часть из того, что произошло в моей жизни в его отсутствие. Исключив охоту, их поиски и Лукаса, особо и рассказывать то было нечего, но складывалось впечатление, что из-за действия наркотиков он был не в себе, чтобы заметить дыры в моём рассказе.
Немного погодя он стал выглядеть измученным, и я видела, что он испытывает боль. Он никогда бы в этом не признался, поэтому я сказала, что схожу за водой, и отправилась искать медсестру. Я отыскала Глорию, одну из постоянных сестёр этого этажа, и она посоветовалась с доктором Редди сколько обезболивающего ввести отцу.
Я ждала, пока она закончит разговор с доктором по телефону, как вдруг заметила знакомую фигуру, выходящую с лестничной клетки.
— Теннин, — я поспешила к нему. — Ты получил моё сообщение.
Он изогнул бровь.
— Да, все двадцать восемь.
Я улыбнулась. Последние две недели я звонила ему два раза в день, и я нисколечко не чувствовала себя виноватой за переполненную голосовую почту.
— В твоих сообщениях ничего не говорилось, кроме того, что нашлись твои родители и надо наложить на них чары. Не хочешь ввести меня в курс дела?
Я кивнула и огляделась по сторонам в поисках места для разговора тет-а-тет. Небольшой зал ожидания был не особо приватной зоной, но там никого не было, так что вполне сойдёт. Стараясь говорить тихо, я дала ему сокращённую версию событий в доме Рогина.
После того, как всё произошло, я поняла, что всё это время Теннин знал об истинной личности Лукаса. В конце концов, Лукас был Принцем Неблагого Двора. Я не обиделась на Теннина за утаивание, поскольку понимала, насколько лояльны фейри были к своей королевской чете. Да и он пытался предупредить меня, постоянно твердя, что я должна держаться подальше от Лукаса и его парней
— Теперь понимаешь, почему мне необходимо наложить на родителей защитные чары, — сказала я, завершая свой рассказ.
Теннин плотно сжал губы.
— Мои чары очень сильные, но Стража Королевы Анвин безжалостна. Если они придут за твоими родителями, тебе потребуется самая сильная защита.
— И что это значит?
Страх сковал меня. Неужели он пытался сказать, что его магия не сможет остановить Королевских Стражей?
— А это значит, что мне придётся наложить несколько слоёв защиты, — он улыбнулся. — Не переживай. Думаешь, твои родители позволили бы мне наложить защиту на ваш дом, если бы мои чары не были бы одними из самых лучших?
Мы шли к палате родителей, когда из неё вышла Глория и ободряюще улыбнулась мне. Персонал тут был просто великолепным, и я буду скучать по ним, когда родителей переведут в реабилитационный центр.
Приставленный для охраны агент, жестом попросил нас остановиться.
— Несанкционированное посещение запрещено.
— Теннин друг семьи, и он здесь по моей просьбе, — сказала я ему.
Агент покачал головой.
— Нет разрешения, нет доступа.
Я скрестила руки.
— Тогда позвоните своему начальству и получите разрешение, наш друг войдёт в палату.
Мы вперились друг в друга взглядом и играли в гляделки хороших десять секунд, прежде чем он резко кивнул и вытащил телефон. Мы с Теннином отошли в сторону, пока агент связывался со своим руководством.
Теннин тихо присвистнул, как только мы оказались вне зоны слышимости.
— А ты прошла большой путь от девочки, появившейся нежданно-негаданно в моей квартире в ноябре, и меня, прям, подрывает сказать, что ты очень сексуальна, когда командуешь.
Я проигнорировала его комментарий о "сексуальности".
— Я уже не та девочка.
— Думаю, всё ещё та. Немного измотана, может, но я всё ещё вижу её.
Испытывая неловкость от его внимательного взгляда, я сменила тему разговора.
— Папа не знает о карьере охотницы, как и о моём участие в их спасении. Буду признательна, если ты не станешь упоминать ничего из этого при нём.
— Думаешь, он не выяснит это со временем?
— Я собираюсь ему рассказать, но только, когда он окрепнет, — я взглянула в сторону палаты. — Наркотики нарушили работу его головы, и я не хочу расстраивать его.
— Понимаю.
К нам подошёл агент.
— Вам разрешено войти, — сказал он Теннину.
Я улыбнулась агенту.
— Спасибо.
Он снова кивнул и вернулся на свой пост у двери.
Я пересекла коридор и вошла в палату. Подойдя к койке отца, я обнаружила его умиротворённо спящим. Спасибо лекарству, которое ввела ему Глория. Мысль о том, что в ближайшем будущем такой будет его жизнь, убивала меня, но иного способа восстановиться от зависимости к горену не было.
Я повернулась и посмотрела на Теннина, который стоял в дверном проёме, нахмурившись.
— Можешь войти.
Он провёл рукой по воздуху, и поток бледно-зелёной магии хлынул из кончиков его пальцев и тут же исчез. Сделав шаг в палату, он повторил действие. Результат был таким же. Он поджал губы и, наконец, встретился со мной взглядом.
— На твоих родителей уже наложена защита.
— Что?
Теннин рассеянно кивнул, прощупывая снова чары.
— И защита сильная, гораздо сильнее моей.
— Кто мог это сделать?
Помимо меня, единственными, кто были решительно настроены защитить моих родителей, оказались начальники Агентства, но они ни разу не обмолвились о защитных чарах.
Он ответил не сразу.
— У твоих родителей много друзей-охотников. Возможно, кто-то из них нанял кого-то для наложения защитных чар.
Мой взгляд заметался по палате, словно я могла найти место, в котором скрывался ответ.
— Возможно, но почему тогда мне не сказали? И как они прошли? Агентство охраняет родителей круглые сутки.
— На это я не могу ответить, — он снова провёл рукой по воздуху, словно испытывал защиту. — Но это лучшая защита, какую можно купить за деньги. Она остановит любое нападение со стороны людей или фейри. В палате может взорваться бомба, а у родителей даже царапины не будет.
— Но она не удержит фейри, если ты смог войти.
Он приложил руку к подбородку.
— Это очень сложная защита, выполненная из нескольких слоёв. Она позволила мне войти только, когда ты попросила меня об этом, и подозреваю, только ты или твои родители могут пригласить фейри внутрь.
Я оторопела, хотя и испытала облегчение. Родителям ничего не угрожало, но я понятия не имела, кто мог бы пойти на такое ради них.
Теннин улыбнулся.
— Полагаю, на этом моя работа здесь окончена.
— Погоди. Старая защита, которую ты накладывал на нашу квартиру, требует разрешения, позволяющее войти фейри. А тут не надо этого делать?
— Эта защита гораздо совершенней моей. Только ты можешь пригласить фейри в эту палату.
— Типа как пригласить вампира войти, — сухо прокомментировала я, и он рассмеялся.
Я подошла к нему.
— Родителей переведут в реабилитационный центр на Лонг-Айленд через несколько дней. Сможешь наложить чары на их новое место, когда их переведут?
— В этом нет необходимости. Когда я сказал, что твои родители под защитой, я имел в виду, что магия наложена на них, а не на палату. Чары будут оставаться с ними куда бы они ни отправились.
