- Сами виноваты, - проворчала я, - давно бы уже разработали методы работы с даториумом…
- Но пока что только девиране могут его обрабатывать, - заметил папа, - у них кибербионика шагнула куда как дальше, чем в пределах Альянса, куклешка. Их альхьес, вот где ответ на все вопросы. Ну и медиумы… Да и сам даториум, черти бы его побрали. Я ведь еще раньше искал информацию по этому квадранту галактики, даториум образовался каких-нибудь пять столетий назад… Раньше его не было.
- Возможно, информации раньше столько не было. А даториум – возможно, ответ вселенной на избыток информации. Куда-то ведь она должна деваться, ничто бесследно не пропадает.
Я сама не заметила, как втянулась в беседу. Пожалуй, именно такие вот околонаучные рассуждения и диалоги с сотрудником центра обработки информации поддерживали меня все эти годы. Не знаю, во что бы я превратилась, если бы не папа.
- У тебя будет шанс пощупать все это собственными руками, - наконец сказал он, - так что мой ответ на вопрос, надо ли лететь на «Содружество», вполне однозначный. Я бы туда пешком пошел, да не берут. Представляешь? Ты будешь общаться с девиранами, ты увидишь, что происходит с даториумом на самом деле, как с ним работают альхьес, что у них получается…
- Да едят они его, едят…
- А заодно прекрасный шанс понаблюдать, как информация преобразуется в вещество и обратно! – папа в искреннем восторге потирал ладони.
- Я их терпеть не могу, - все же сказала я.
- Так тебе же не с ними жить, - возразил папа, - хватит ломаться, поезжай. В любом случае, это будет интересно. Может, вернешь себе человеческий облик.
Я на всякий случай сделала скрин собственного образа в нейроинтерфейсе.
Папа отключился, посетовав, что ему нужно проверить тренды поведения целевой аудитории какой-то там медиа-компании.
И я снова была у себя в спальне, сидела под теплым одеялом и смотрела на стену. Потом отправила сделанный скрин в печать, и, когда печатное устройство на стол выплюнуло отпечаток, подобрала его и принялась рассматривать.
Бедный мой папа!
Нужно было иметь просто стальные нервы, наблюдая во время коммуникационных сеансов вот это: что-то несуразное, со спутанными и давно немытыми волосенками и почему-то в мятой пижаме в голубой цветочек. Из чудовищно мохнатых тапок торчат тощие лодыжки. И я невольно рассмеялась, потом испугалась звуков собственного смеха. Оказывается, я уже и отвыкла от того, как он звучит.
Наверное, нужно было что-то поменять. Хотя бы попытаться. Вон, папа мой и рад бы попасть на «Содружество», только ему это никто не предлагает. Черт! Я была военным пилотом первого класса, а потом администратором в кафе. Возможно, подошло время стать кем-то другим?
Я зажмурилась, снова потерла висок. И через нейроинтерфейс Мишелю отправила одно-единственное сообщение: «Я согласна. Что мне делать дальше?»
ГЛАВА 1. СОДРУЖЕСТВО
В иллюминатор были видны: кусок черной бездны, аккуратно обрезанный скругленным углом стенки шаттла, даториум, похожий на темно-синюю губку, скрученную в ленту мебиуса, и поверх посеребренную, несколько девиранских кораблей, формой напоминающих земных рыб-дискусов, и, собственно, «Содружество», неуклюжая конструкция из множества цилиндрических модулей, соединенных сетью блестящих трубок-переходов.
Пространственный прыжок закончился два часа назад.
После этого всех пассажиров пересадили с рейсового транспорта в небольшой шаттл, предусмотрительно вручив по герметичному стакану с тоником, потому что после пространственных прыжков у многих развивается мигрень. Людей в шаттле оказалось совсем немного: несколько женщин, по разговорам которых я сообразила, что они летят занять должности прислуги, мужчина в застегнутом на все пуговицы мундире военного, и еще один мужчина, одетый уже куда проще. Наверное, разнорабочий. Или техник.
И, как это бывает, когда свободных мест больше, чем пассажиров, каждый уселся так, чтобы кресло рядом оставалось свободным. Я, меланхолично побалтывая тоником, тоже заняла место в ряду у иллюминатора. Господин в мундире разместился через проход, и теперь тоже с интересом разглядывал и «Содружество», и даториум, и корабли девиран.
Откинувшись в кресле и наблюдая за тем, как медленно растет в размерах станция, я прихлебывала из стакана. Тоник оказался удивительно приятным: мятным, с тонкой ноткой лимона. В свою бытность пилотом я, конечно же, водила корабли через пространственные прыжки, но нам выдавали средство в виде пилюль. Оно быстро действовало, но и близко не было таким же вкусным.
Мыслей… особо не было. Вообще никаких.
Уже перед самым вылетом я поняла, что и мстить-то никому толком не собираюсь. И что – да, Мишель прав, военные действия – это всегда жертвы, и я, в конце концов, должна была понимать, куда иду, когда устраивалась на работу военным пилотом. Чай, не васильки мы должны были собирать… Но вся беда в том, что подавляющая часть заданий сводилась к борьбе с пиратами. Мы всегда обладали техническим превосходством. А когда нас отправили к девиранам, оказалось, что Альянс, если можно так выразиться, пребывает на задворках цивилизации Древних.
Зачем я лечу на «Содружество»?
Наверное, попытаться начать новую жизнь, как бы пафосно это ни звучало.
Я планировала просто работать в должности второго секретаря консула и продержаться на этой должности столько, сколько сочту нужным.
А еще я собиралась раздавить собственные страхи: посмотреть на девиран вблизи и убедить себя в том, что в них нет ровным счетом ничего, чтобы я по ночам видела кошмары с их участием.
Пористая губка даториума, свернутая в ленту мебиуса, приближалась. Кажется, шаттл должен будет пролететь совсем рядом, так близко, что я смогу увидеть альхьес, кормящихся материей, в которую превратились излишки информации, циркулирующей в этом квадранте…
Я невольно задумалась. Какая все же странная цивилизация! И Альянс ничего толком до сих пор о ней не знает: кто такие, откуда… Альхьес – точно кибербионики. А вот медиумы? На Содружестве их несколько, сколько-то еще - на кораблях. Причем никому неизвестно, сколько именно. И, конечно же, их главный. Кто он? Какой? Никто в Альянсе никогда не видел девиранина без этих жутких балахонов. Попытки просветить излучением с треском провалились: материал, из которого девиране производили свои хламиды, внезапно оказался не по зубам нашим службам безопасности.
Вздохнув и отпив тоника, я еще раз посмотрела на пузырчатую массу даториума, медленно вращающуюся вокруг своей оси. Почему эта материя появилась на граница Альянса? Тоже никто не знал.
Мелькнула мысль и о том, что на моем месте папа прыгал бы от восторга – от самой возможности прикоснуться к чуждой нам цивилизации. Однако, туда летела я. И прыгать не хотелось, а хотелось в теплый душ, в тихую каюту и в чистую постель.
Я вздрогнула, когда в соседнее кресло ловко перебрался военный.
- Вы позволите?
Пожав плечами, я невольно отодвинулась. Не хотелось, чтобы он меня касался – но не потому, что за прошедшие шесть лет я не допускала мысли о том, чтобы с кем-нибудь… Скорее потому, что я ценила свое личное пространство.
Он заметил мой маленький маневр, и извиняющимся тоном добавил:
- Если, конечно, не помешаю. С вашей стороны даториум лучше видно.
Я молча качнула головой. Нет, он не помешает. Отвернулась к иллюминатору и с преувеличенным вниманием уставилась на серебристо-зеленые корабли девиран.
- Простите, что спрашиваю, - снова заговорил военный, - вы, случайно, не супруга консула Фирлэйма?
- Мне предложили должность секретаря консула, - ответила я, и сразу же подумала о том, что он специально спросил, не жена ли я, исключительно, чтобы начать разговор.
