Мы сидим друг напротив друга и мило беседуем. У Таавера на меня куча компромата. Это где-нибудь на Земле все только фыркнут, узнав о моих якобы похождениях на Аквилоне-5, а тут…
Меня просто не выпустят с планеты. Дадут адвоката-эврианца, который будет плясать под дудку хозяев, и растянут разбирательства на многие месяцы. Хотя с другой стороны… Я чуть не размечтался о том, что задержусь в системе Эдж на полгодика и провалю план родителей по моей женитьбе. Настроение немного поднялось, но опять упало. Нет, лучше жениться, отработать контракт шоу «Свободный мужчина» и быстренько развестись. Еще неизвестно, какие тут тюрьмы.
— Я уже вам об этом рассказываю, — терпеливо произнес терманитовый король. — Сосредоточьтесь. Кто-то слил вам информацию о том, что Таавер Корпорейшн собирается осуществить некий прорыв — начать внедрять условно-живых в уклад Системы.
— Да, кто-то. Вы?
— Я.
— Зачем?
— В Системе Эдж практически запрещено использовать киборгов. Традиции Каалаха отрицают все то, что имеет подобие человека, но им самим не является.
— Я знаю.
— И все-таки вы приехали, один.
— Меня никто не поддержал. А я понадеялся на свою интуицию… и некоторую просочившуюся информацию. Видимо, ошибся. Моя интуиция меня подвела.
— Нет, не подвела, — сказал Таавер и что-то произнес на своем языке, дикой смеси англы, спейна и ориенты (*).
(*язык, основанный на восточных языках доколониальной эпохи)
В комнату вошел молодой человек лет двадцати пяти. Высокий, смуглый, с яркими, красивыми чертами и вьющимися смоляными волосами, тем же разрезом глаз, что у Одэ Таавера, и характерной линией подбородка.
— Разрешите вам представить, мистер Демидов. Джеральд, мой сын от моей жены с Нью-Терры. Мы в семье зовем его Джей.
Молодой человек подошел ближе и протянул мне ладонь для рукопожатия. Я откинулся назад и скрестил руки на груди. Меня здесь за идиота держат? Парень постоял, потом с растерянным лицом, подняв брови, повернулся к «отцу», словно спрашивая у него совета. А это меня позабавило. Браво! Я медленно похлопал в ладоши. Шоу становится все интереснее.
— Выйди, — бросил Таавер.
Киборг вышел, предварительно стерев с лица все эмоции.
— И что его выдало? — спросил каалаханец от невысокого старинного серванта, сквозь матовые дверцы которого просвечивались высокие бутылки. — Может, вина? Вы уже пробовали нашу черную малагу с виноградников Секвойи?
— Не довелось. Пожалуй, выпью.
— Так что же? — темное вино полилось в бокалы. — У вас ведь нет чипа и каких-либо приборов с собой. Как вы определили, что это не Джей, а его кибер-копия?
— Хотите, чтобы я выдал вам профессиональные секреты?
— Хочу. Это для вашей же пользы. То, что будет сейчас сказано и то, насколько это меня удовлетворит, определит и то, куда вы отправитесь, покинув мой номер.
— Мелкая моторика, реакции лицевых мышц, — я пожал плечами. — И мое чутье.
Судя по виду каалаханца, сказанное мной его вполне удовлетворило. Я смог, наконец, разжать зубы и немного расслабиться. Кажется, мне сейчас предложат работу.
Глава 3
Елена
С Полом мы встречались в ресторане нового отеля «Восемь Башен» в Гринвиче. Лифт поднял нас с Али на сто первый этаж. Пол ждал меня на балконе, под которым виднелись открытые бассейны нижнего уровня. Его киборг стоял под цветущей сакурой в кадке.
— Элен! — воскликнул Пол, сияя лысиной, толстыми веками, ушами и подбородком. — Как я рад, наконец, с вами познакомиться. Мне столько о вас рассказывали.
— Да. Как мило.
— Действительно! Так приятно увидеть натуральную девушку! Полностью натуральную, не модифицированную! Вы ведь не…
— Разумеется, нет, — сияюще улыбнулась я.
— Просто у вас такие синие глаза, — смущенно пояснил Пол.
— Мы, Гольдберги, от природы голубоглазые, черноволосые и кудрявые. А вы…?
— Ненавижу модификации! — с жаром воскликнул мой кавалер. — Простите мой нетактичный интерес, но моя… мое последнее разочарование… моя невеста… оказалась генно-модифицированной. Она… она скрывала. И лишь благодаря мамочке я смог узнать правду о том, что ее… — рука Пола потянулась к области груди, он смутился и замолчал.
— О, — сказала я сочувственно, любуясь отражением огней города в гладкой лысине собеседника.
Я не большой сторонник модификаций, однако на месте мистера Паркера, я бы, пожалуй, задумалась о некотором… апгрейде. Бедный Пол. Бедная я.
— А чем вы занимаетесь, мистер Паркер? — спросила я, раскладывая салфетку на коленях.
Веду себя идеально, стремлюсь разрушить стереотип о том, что все нувориши с других планет — невоспитанные дикари. Прямая спина, улыбка, чуть приоткрывающая зубы (некрасиво скалиться во все тридцать два), ноги, аккуратно скрещенные в лодыжках под стулом справа.
От половины бокала белого вина, что подали к рыбе, Пол разомлел и принялся рассказывать мне о своей работе. Паркеры — аристократы, но деньги считают, их у семьи не так много, как им хотелось бы, иначе мою мама́, плебейку по происхождению, даже не пустили бы на порог Клуба традиционных жен и матерей, где у каждой леди в предках лорды, сэры и пэры.
Мой потенциальный жених работает — сидит в какой-то экологической конторе в районе Найтсбридж и следит за тем, чтобы Лондон-Полис не загадился окончательно. Пол состоит в нескольких сообществах, ратующих за запрет использования киборгов и идею завозить на Землю с мелких окраинных планет дешевую рабочую силу. Живую силу. Мистер Паркер как раз с воодушевлением приступил к описанию своего вклада в деятельность группы «Земля: гармония и натуральность», когда подали десерт.
— Вы пьете кофе без сахара? — удивился Пол, расслышав слова официанта, который подтверждал мой заказ.
— Да, — призналась я. Немного приоткрыться не помешает, это добавит доверия в наши непростые отношения. — И обожаю сладости с Лотуса. Я ем их с горьким кофе. Горечь нейтрализует приторность.
Лицо Пола приобрело странное выражение, он заерзал на стуле. И принялся убеждать меня, что я неправа, и что мне необходимо срочно менять свои предпочтения в напитках. Лоб моего собеседника покраснел, мочки низко посаженных круглых ушей побелели. Мой кавалер, как оказалось, принадлежал к числу тех людей, кто в еде и других областях жизни считают правильными лишь свои вкусы. Я благодушно внимала, кивала, чем еще больше расположила к себе собеседника, и попивала отличный кофе с марципановыми «улитками». Я даже оплатила счет. Мистер Паркер вяло попротестовал и затих. Мы договорились встретиться через неделю на выставке абстрактного искусства.
Пол ушел. Я достала свой комфон и подключилась к сети отеля. Али пристально наблюдал за мной через плечо. Я вошла в секретный чат, притворяющийся общением с учениками из школы, которую я курирую на Лотусе.
> привет
Сообщение ушло. Функцию скрытых чатов и способ войти в дарк-сеть мне показал Филипп, жених Жаклин. Жаклин с ним вообще повезло, они притерлись друг к другу и даже получают удовольствие от общения, которое уже давно, втайне от наших семей, переросло в очень близкое.
После помолвки им позволяют встречаться на выставках, ипподроме и в других культурных местах. Вместо этого они «общаются» в маленьких отелях в Сохо. Поэтому Жаклин всегда берет с собой Али, аргументируя это тем, что привязана к нашему старому доброму киборгу. Али старый, но не добрый. Права администратора находятся у нашей мама́, которая пока, к счастью, не знает, что мы с сестрой тоже кое-что можем, например, стирать некоторый объем последней записи.
Моя виртуальная подруга не отвечала. Что ж, девушка с ником «Лилия», видимо, живет активной жизнью вне социальных сетей. Ответит, когда сможет. В лифте я коротко велела Али:
— Доступ тридцать-четыре би-би-экс. Перезагрузка с удалением памяти последних семнадцати минут.
Глаза киборга потухли на сорок секунд, затем вспыхнули вновь. Мы как раз достигли первого этажа.
