— Почему вы решили, что я не умею драться? — холодно спросила я. — Я училась.
— Ну, какой из тебя боец? — он встал и подошел ко мне. — Допустим, я преступник, которого надо задержать. Ты же в два раза меньше меня!
Он действительно был высоким и большим. Но мышц в нем не было. Может, раньше они были, но сейчас заплыли жиром от спокойной сидячей работы.
— Настоящему преступнику тебя стоит только толкнуть, ты уже завизжишь и запросишься к маме! — его кулак потянулся к моему плечу, намереваясь слегка ударить. Я машинально поднырнула под руку, ухватила его запястье и резко вывернула назад, пнув одновременно снизу по ногам, чтобы немного подбросить тело. Огромная туша офицера подскочила и врезалась в стол. Ворохом полетели с него бумаги и писчие принадлежности. Толстяк надсадно взвыл от боли. Руку я заломила ему качественно. Плюс удар торцом стола в грудину тоже был весьма болезненным.
А вот его напарник развеселился и даже пару раз хлопнул мне в ладоши. Я отпустила запястье мужчины и отступила. Он явно чувствовал себя опозоренным, поэтому, с трудом разогнувшись, заорал на меня:
— Да как ты смеешь, поганка? — наступал он на меня. — Ты что, не знаешь, что нападение на офицера карается смертью?
— Остынь, Грициан, — хлопнул его по плечу вставший со своего места второй офицер. — Ты сам развел девчонку на поединок, а теперь бесишься.
Не знаю почему, но пострадавший его послушался. Только растирал пострадавшую руку и зло косился на меня. Может был просто младше по должности.
— Пойдем, девушка. Как тебя хоть зовут-то? — поманил он меня в коридор. В открытую дверь уже заглядывали те, кто стоял в коридоре. Звуки борьбы явно были слышны. Да и орал толстяк как на пожаре.
— Пойдем. Нужно поговорить.
И мы пошли куда-то на второй этаж здания. Постучав в одну из дверей, мой сопровождающий вошел сам и позвал меня за собой. Здесь тоже сидел офицер, но явно выше рангом. Прочесть табличку у входа я не успела, поэтому терялась в догадках.
— Привет, Враах. Ты говорил, у тебя Цертон не укомплектован?
— Привет. Да, а что? — удивился сидевший, непонимающе глядя то на моего провожатого, то на меня.
— Я нашел тебе туда боевика.
— И где он? — непонимающе спросил хозяин кабинета.
— Вот, — меня слегка подтолкнули в спину, заставив шагнуть вперед.
— Ты шутишь? — возмутился сидевший. — Если да, то не у меня нет времени на шутки.
— Клянусь Богами, не шучу! — с жаром офицер с первого этажа. — Ты бы видел, как эта тростинка только что Грициана мордой об стол уложила. До сих пор смешно, — захихикал он.
Тут уже мужчина, заведовавший Цертоном, посмотрел на меня внимательнее:
— Она? Серьезно?
— Угу, — согласно помотал головой первый офицер.
— Ладно, спасибо. Ты не против, если я с ней поговорю?
— За тем и привел, — пожали ему плечами в ответ. — Удачи! — шепнул он мне и скрылся за дверью.
От поддержки этого совершенно незнакомого человека стало теплее на душе.
— Присаживайся, — пригласил меня жестом хозяин кабинета. — Как тебя зовут?
— Марианна Вандер, — переиначила я свое второе имя в фамилию. Не стоило говорить всем настоящую.
— Марианна, значит. А я Враах Гроклай, начальник трех самых высоких застав в Скалистой Гряде: Цертона, Вегайна и Ройса.
Ого! Я попала к самому начальнику боевых застав. Мальчишки с детства бредили ими. Туда брали самых умелых и храбрых.
— То, что ты приложила моего коллегу об стол, это хорошо. Ему не помешает. Но, ты же понимаешь, что для службы у меня этого мало?
Я кивнула.
— Что ты знаешь о Цертоне? — он оперся бедром о свой стол, и сложил руки на груди. Взгляд у него был очень внимательный. Казалось, он сейчас мои внутренности разглядывает.
— Это одна из самых дальних застав государства. Сообщение с ней редкое, — я вытаскивала из памяти, все, что когда-либо слышала. — Смена стражников происходит один раз в полгода, но никто не знает точной даты. Там очень холодно, потому что на отрогах скал лежат вечные ледники. Задача стражников отслеживать и пресекать возможные переходы контрабандистов из соседнего Стрелея. Чтобы попасть туда рядовым бойцом, надо эту возможность заслужить.
— Вот! — он поднял палец вверх. — Ты верно сказала — заслужить. Каждый их тех, кто уходит на Цертон, проходит испытания. Ты уверена, что сможешь их пройти?
— Не уверена, — твердо сказала я. — Но попробовать-то я могу?
— А ты настырная, — мужчина помассировал подбородок и решился. — Ладно. Приходи завтра к семи часам утра. Как раз будет тренировка новобранцев. Заодно и посмотрим, чего ты стоишь. Дежурному скажешь, Гроклай велел прийти на плац.
— Спасибо! — подскочила я со стула.
— Иди, юная воительница, — улыбнулся он мне в ответ.
Вышла я с улыбкой до ушей. Попасть на отбор, это уже удача. Могли ведь сразу прогнать. Выйдя из мрачноватого здания, я снова скукожилась. Ветер опять усилился, а желудок, давно переваривший остатки каши, недовольно заворчал. Пора бы найти какой-нибудь еды.
1
Глянув на спешащих на рынок домохозяек, я тоже направила свои стопы в том направлении. Глядишь, повезет подзаработать. Торговцы порой нанимали работников на день за еду и мелкую монету. В ожидании завтрашнего дня почему бы и не попробовать?
Торговая площадь гудела многоголосьем. Первая половина дня. Время, когда совершается большая часть продаж и покупок. Я брела между рядами, разглядывая таблички. Те, кому нужны помощники, обычно цепляли их над прилавком или вывешивали на окна лавок с указанием работы и оплаты. Хвататься сразу за первое попавшееся я не хотела. Вдруг найду что-то получше? Но ничего достойного не находилось. Пройдя по всем рядам, я решила зайти в один из трактиров. За помощь на кухне хозяин обещал обед и пять медянок. Учитывая, сколько мне заплатили за прошлый месяц, за один день плата была нормальная.
— День добрый! — поздоровалась я с мужчиной за барной стойкой. — Работницы нужны?
— Работницы? — он внимательно глянул на меня из-под лохматых бровей. Они были достаточно забавны, потому что голова его была абсолютно лысой. — Казаны отмывать сможешь? Они тяжелые, предупреждаю сразу.
— Смогу, — не стала отказываться я.
— Плачу 5 медянок и накормлю на кухне. Расчет вечером, после уборки. Не будешь стараться, останешься ни с чем.
Рыночные забегаловки закрывались вместе с рынком, как только темнело. Поэтому рабочий день не затянется. Это в городе кабаки могли работать до утра, если были посетители.
— Согласна, — кивнула я.
— Тогда иди на кухню, — он кивнул мне за спину. И неожиданно громко заорал, — Фаина! Работницу прими!
Я обернулась куда мне было велено. Из-за двери в углу зала выглянула круглолицая румяная женщина в платке и поманила меня пальцем. Шагнув в святая святых любых трактиров — кухню, я на секунду растерялась. В зале посетителей еще не было, а тут уже вовсю кипела работа. Клубы пара вырывались из-под крышек разнокалиберных чанов. На больших сковородах шипело и шкворчало будущее угощение для страждущих клиентов. Между всем этим быстро и ловко сновали поварихи. Все как один полные. Видимо, кормил хозяин щедро. Головы у них были повязаны косынками, чтобы волосы не попадали в кушанья. Заляпанные и уже неотстирывающиеся передники были повязаны прямо на нижние юбки, а руки оставались голыми. Здесь было очень жарко.
— Ну, чего замерла? — обратилась ко мне та, кого назвали Фаиной. — Иди вон там скидывай куртку и умывайся. На кухне нужно быть чистым.
Я послушно нырнула в небольшой закуток, там стоял большой таз, лежало мыло и полотенца. По стенам была развешана одежда, которую оставляли здесь другие работники. Я повесила свою куртку на свободный гвоздик. Закатав рукава рубашки, тщательно вымыла руки и лицо. Быстро переплела косу потуже. Вьющиеся волосы так и норовили выпасть из прядей. Пришлось смочить ладони снова и пригладить их. Коса у меня была толстая и длинная. Сколько раз порывалась отрезать ее, но тетка вставала насмерть, не позволяя. Она называла их золотыми, хотя мне они казались просто рыжими. Тоже загадка, у отца и нее самой волосы были платиново-белыми. Наследство рода. Мать тоже была блондинкой. А я вот уродилась оранжевой.
