От осады женихами дома Берарди останавливало лишь то, что наследница выходила очень редко и почти нигде не бывала. А теперь время для завоевания мужских сердец безвозвратно упущено – Джулия, как прилично воспитанная девушка, собиралась хранить верность мужу, каким бы он ни оказался. Настроение не поднимало даже прекрасное свадебное платье, украшавшее собой дверцу одежного шкафа. Тончайшие кружева, длинный шелковый шлейф – такой восхитительной невесты в Коргелле давно не было и не скоро будет. София, личная горничная, каждый раз восторженно ахала, когда видела свою хозяйку, примеряющую платье.
– А когда мы вам прическу сделаем, инорита, – щебетала она, поднимая тяжелые вьющиеся пряди почти смоляных волос Джулии, – с цветами – вон, батюшка ваш корзину заказал на завтрашнее утро, чтобы было из чего выбрать – так от вас вообще глаз оторвать нельзя будет.
И достанется все это счастье какому-то страшному типу…
– А что толку? – мрачно ответила Джулия. – Не хочу я этой свадьбы, и этого паршивого герцогского сыночка тоже не хочу! Не зря же он не появляется у нас. Боится.
Она всхлипнула от жалости к себе. Зеркало послушно отразило чуть исказившееся личико, прекрасное даже в своем горе.
– Не хочу! – повторила она. – Почему отец втемяшил себе в голову, что мне нужен титул?
– Деньги – это еще не все, – наставительно сказала София. – К титулу больше уважения. У вас хоть семья и дворянская, но титула-то нет.
– Я не хочу замуж неизвестно за кого! – с отчаяньем вскричала Джулия. – Не хочу!
Она шмыгнула носом, показывая не только глубину своего горя, но и то, что она старается его не показывать, держит глубоко в себе, как положено воспитанной девушке. Но София не прониклась:
– Да будет вам, инорита! Разве ваш батюшка подсунет вам кого плохого? Богиня не допустит, – убежденно сказала она. – Недаром же в городе говорят, что она вас любит.
Слезы Джулии высохли, так и не пролившись. Она вдруг поняла, что так и не использовала еще один шанс. Молитва Богине в храме. Может, та сжалится над ней и причинит жениху какие-нибудь повреждения, несовместимые с женитьбой? Или нет, это слишком жестоко. Пусть лучше внушит ему мысль, что положение семьи можно поправить службой в армии?
Но молиться под надзором? Джулия пристально посмотрела на Софию. Та даже стушевалась немного под ее взглядом.
– Инорита, что это вы задумали?
– Мне нужно в храм, – уверенно ответила Джулия. – Но одной. Не хочу, чтобы кто-то дышал в затылок, когда я обращаюсь к Богине.
– Я в сторонке постою, – уперлась София. – В затылок дышать не буду. Даже смотреть на вас не буду, пока вы к Богине обращаетесь.
– Нет.
– Тогда вы никуда не пойдете. Да и поздно уже, ходить инорите в одиночку по темным улицам нельзя.
Джулия задумалась. Софию она знала хорошо, и то, что та не уступит, было понятно. Да и боязно ей идти в одиночку. Но в храме ей горничная не нужна.
– А если ты проводишь меня до храма и останешься снаружи? – просительно улыбнулась Джулия. – Завтра свадьба, я хочу попросить благословения Богини.
«На то, чтобы этой свадьбы не было,» – благоразумно закончила она про себя. Выскажи она такое вслух, София точно откажется. Она и сейчас не горела желанием исполнить прихоть хозяйки.
– Если ваш папенька разрешит, – наконец сдалась София.
– Непременно разрешит.
Так и получилось. Инор Берарди поворчал немного, но все же согласился, чтобы дочь сходила в храм в сопровождении Софии. Благословение Богини перед намечающейся свадьбой – дело нелишнее, пренебрегать не стоит. Только потребовал от Джулии одеться попроще, чтобы не привлекать внимания. Она радостно согласилась, чмокнула нахмурившегося отца в щеку и убежала переодеваться. Не получилось уговорить отца – уговорит Богиню. Женщина женщину всегда лучше поймет.
До храма они дошли не сказать чтобы очень быстро: денег на пролетку Джулия не взяла, а идти в ближайший храм не захотела – если уж Богиня куда заглядывает, то лишь туда, где к ней обращаются чаще всего, – в Главный Храм Коргеллы. София, как и договаривались, осталась перед входом, правда, немного поворчала при этом для приличия. Но что страшного могло случиться в храме с ее подопечной? Горничная прислонилась к колонне и приготовилась ждать. Она бросила пару монеток в ящик монаха, собиравшего на нужды сиротского приюта, и повела с ним неспешную беседу о несчастных детях, оставшихся без попечения родных.
В храме Джулия молилась со всем пылом юной души, благо ее ничто не отвлекало, но Богиня словно ее не слышала. Ничто не говорило о том, что молитва дошла до адресата – ни дуновение ветерка, ни колыхание пламени свечи, стоявшей перед статуей. Нет, Богиня осталась глуха к ее просьбе так же, как и отец. Девушка тяжело вздохнула и, уже готовясь уходить, бросила взгляд в сторону. Бросила и уже не смогла его отвести. На первый взгляд, в стоявшем рядом с ней молодом человеке не было ничего особенного, но Джулии даже не потребовалось второго, чтобы понять – вот тот, кто ей предназначен. У нее перехватило дыхание, а сердце забилось в груди так часто, словно ему недоставало места. Юноша же смотрел на нее так, словно в жизни своей не видел никого прекраснее.
– Почему я не встретил вас раньше, инорита? – выдохнул он.
Джулию такие мысли не мучили. Главное, что встретил, все остальное – неважно.
– Но ведь встретили же, – зачарованно сказала она и сделала шаг вперед.
Ею все больше овладевала мысль, что этот инор послан ей Богиней, и упустить его – пойти против воли высших сил. Джулия твердо решила, что против воли отца она пойти может, а против воли Богини – нет. Это слишком неблагоразумно, боги намного мстительней родителей. Вот уйдет этот молодой инор в никуда, а ей завтра придется выходить замуж за страшного герцогского наследника. Да хуже наказания не придумать!
– Я собираюсь нарушить сыновний долг, – с горечью сказал юноша, – и записаться в нашу армию.
Джулия невольно почувствовала злость на своего жениха. Почему тому не приходят в голову такие замечательные мысли? То есть замечательными они были бы для ее жениха, а не для этого молодого инора с такими завораживающими черными глазами, что в них легче было утонуть, чем выбраться. Девушка прерывисто вздохнула.
– А если бы вы встретили меня раньше, то не стали бы записываться?
– Я бы сразу на вас женился, – твердо ответил он. – А сейчас я не могу допустить, чтобы вы страдали со мной в тяжелых армейских условиях.
Джулия поразилась. Что он такое говорит? Разве возможно, что они будут страдать вместе?
