И можешь умыться, если хочешь.
Но цесаревна не шелохнулась.
— Кто вы? — тихо спросила она.
Брегир ответил не сразу. Келлехерд была уверена, что ей удастся увидеть свою воспитанницу и всё ей рассказать. Она ошиблась. Теперь придётся объяснять цесаревне самому. А он был не силён в разговорах.
— Меня послала твоя нянька, старая Келлехерд, — мужчина смотрел Сольгерд в глаза, и его взгляд был спокоен и мягок. Он не хотел пугать её ещё больше, поэтому даже не пытался подойти ближе. Отвязав от седла небольшой тряпичный мешок, он бросил его к ногам цесаревны. — Тебе нужно переодеться. В шелках ты слишком приметна.
Сольгерд осторожно развязала тесёмки, стягивавшие горловину мешка, внутри оказалось простое крестьянское платье. Она вопросительно подняла глаза на своего похитителя.
— Принц Таерин сделал тебе предложение? — в лоб спросил Брегир, не зная, как лучше подступиться ко всем этим объяснениям. Цесаревна неуверенно кивнула. — Келлехерд знает точно, что цесарь… твой отец, не успел отправить ему отказ. Я должен доставить тебя к Таерину, а ты — принять его предложение.
— Но я не хочу! — поспешно выдохнула цесаревна.
— Чего не хочешь, — усмехнулся мужчина, — замуж за Таерина?
— Я его совершенно не знаю, это — политический брак и… — принялась объяснять дрожащим голосом девушка, но Брегир перебил её:
— И из вариантов у тебя только брак с Рейславом. Всё. Переодевайся, — Брегир отошёл к ручью и, опустившись на одно колено, ополоснул лицо холодной водой.
Сольгерд стояла, чуть не плача, прижимая к груди скомканное платье.
— Я не могу так, — прошептала она.
Ох уж эти девичьи мечты о большой любви и пышной свадьбе! Уж ей, как цесаревне, должно бы предвидеть политический брак, а не красивую историю с вечерами под луной.
— Если у тебя есть другие варианты, я тебя слушаю. И отвезу тебя к тому суженому, которого укажешь, — мрачно ответил Брегир, не поднимаясь с колена.
— Я не об этом, — её голос стал ещё тише. — Я не могу переодеваться… при мужчине.
— Ты у меня за спиной. Я не смотрю.
— Но вы всё равно здесь! — прошептала девушка.
— А куда мне деться, на дерево влезть? — с плохо скрываемым раздражением осведомился воин, — Мне не интересна ни ты, ни твои наряды, чтоб за тобой подглядывать, переодевайся спокойно.
Белоснежные скулы Сольгерд моментально залила краска. Какое-то время она стояла совсем тихо, потом завозилась и опять затихла.
— Всё? — мужчина обернулся и застал цесаревну в том же виде, что и оставил.
— Я не могу развязать корсет, — едва слышно пролепетала она.
— Так попросила бы, — он решительно направился к ней, но Сольгерд отпрянула.
— Это неприлично — расшнуровывать посторонн…
— А я и не собирался расшнуровывать! — бросил Брегир, развернул цесаревну спиной и одним взмахом распорол шнуровку ножом.
Когда он возвращался к ручью, чтобы наполнить водой флягу, девушка заметила, что он едва прихрамывает на левую ногу, и что-то во всей его фигуре, движениях, длинных тёмных волосах, стянутых потёртым ремешком в небрежный хвост, ей показалось смутно знакомым.
— Как вас зовут? — её голос раздался совсем близко, и Брегир обернулся. Цесаревна опустилась на колени подле ручья, зачерпнула полные ладони проточной воды.
— Брегир, — он ответил не сразу, подумав, стоит ли называть ей своё имя. Но имя показалось Сольгерд незнакомым.
Он подождал, пока девушка неуклюже умоется (ей всю жизнь поливали на руки из золотого кувшинчика над серебряным тазиком, и как Келлехерд представляет себе её выживание несколько дней в лесу, интересно?), потом протянул ей только что наполненную флягу. Чего доброго, плюхнется вниз головой в ручей, пытаясь из него напиться. Сольгерд кивнула, смущённо и благодарно. Как бы она ни была напугана, от её глаз не ускользнула едва заметная насмешливая улыбка Брегира, и она поняла свою неловкость.
— Пойдём, — Брегир легко подхватил её за талию и усадил в седло. Взяв коня под уздцы, он повёл его в поводу по руслу ручья.
— Если собаки пойдут по нашему следу, в воде они его потеряют, — пояснил он в ответ на недоумевающий взгляд Сольгерд, хотя не собирался ничего ей объяснять.
Долгое время они ехали в полной тишине, и Брегир уже успел обрадоваться, что никаких расспросов со стороны цесаревны, видимо, не будет. Но не тут-то было: Сольгерд немного успокоилась, видя, что незнакомец не желает ей зла, и поверила в то, что он послан Келлехерд.
— Откуда нянюшка вас знает? — наконец спросила девушка. Брегир не ответил, продолжая сосредоточенно шагать по руслу ручья. Ещё немного, и можно будет выбраться на сушу. — Она, кажется, не из тех, кто мог бы познакомиться с наёмником в таверне, — не унималась Сольгерд.
Слово «наёмник» хлестнуло Брегира, словно отпущенная ветка. Он не любил это слово: так называют тех, кого легко перекупить, для кого не важно, кому служить: хозяином станет тот, кто заплатит больше. В какое бы дерьмо не заводила его жизнь, он никогда не ставил деньги выше чести. Но постоянно слышал в свой адрес, словно плевок: «Наёмник!». Что ж, по сути он им и был. А всё остальное — про честь и преданность — так, лирика. Для тех, кто ещё может себе позволить образ благородного воина.
— Брегир?
— Что? — отозвался он, вырванный из гущи невесёлых размышлений.
— Откуда же?
— Я должен ей. Жизнь за жизнь.
— Да-а-а? — удивлённо протянула Сольгерд.
— Она спасла мне жизнь. Давно. Много лет назад. Пришло время отдать долг.
— Ого! — едва слышно прошептала Сольгерд. Она явно недооценивала свою няньку. Спасти жизнь воину… каково!
— Вы, наверное, были ещё ребёнком? — догадалась девушка.
— На пару лет постарше тебя.
— Но мне почти двадцать! — возмутилась она.
— Значит, чуть больше, чем на пару.
Цесаревна чувствовала нежелание Брегира ворошить эту тему, но любопытство разгорелось и остановиться было уже сложно.
— Как это произошло?
Брегир вывел коня из ручья и сел в седло позади Сольгерд.
— Держись крепче, — мрачно бросил он ей, пришпорив вороного.
Сольгерд казалось, что они едут уже несколько часов. Она не привыкла к долгим конным прогулкам, она вообще не очень хорошо держалась в седле, и
