— Томия домой пока не собирается? — спросил оборотень на полпути к лаборатории.
— За меня беспокоится. И, похоже, боится показаться на глаза родителям, точнее, смущается, что ли.
— Подросла и теперь видит все свои глупости, — насмешливо сказал Лост. — А беспокоится зря. Никто тебе там ничего сделать не сможет. Просто не пробьют защиту. Да и твои особенности… сочувствую тому, кто свяжется с таким везучим неудачником.
— Пробить точно попытаются?
— Точно, не переживай. И пробить, и убить некоторые, и… Да их от одной мысли, что можно тратить дар не на усиление себя, будет крутить, как спятивших в полнолуние диких оборотней. И маг, не желающий доказывать свою силу кулаками, для них будет в новинку. И осознать, что ты сильнее просто потому, что твои умения гораздо разнообразнее и разностороннее некоторые никогда не смогут. Так что я пойду с вами, очень на это хочу посмотреть.
Шелест хмыкнул.
— Передай своей самоуверенной жене, что она глупит, — серьезно сказал кот. — Ее не могут не найти. И рано или поздно найдут, несмотря ни на что. Могут даже союзный договор ради охоты на эту беглую птичку подписать. Уже наверняка знают, что она точно жива, сумели и ее детские оттиски украсть, и сличить, и проследить. Она ведь пользуется даром. А чем больше пользуется, чем сильнее становится, тем громче эхо. Тебе надо, чтобы однажды посреди вашей спальни возникли какие-то ненормальные и начали ее провозглашать своей добычей?
Шелесту было не надо и он покачал головой.
— Поэтому лучше дальше не ждать, а отправиться знакомиться с ее семейкой. Тебе эта семейка, кстати, не понравится. И ты им не понравишься. А уж то, что их призовая птичка не желает возвращаться домой и дарить Дому породистых детишек… для них это будет в новинку и это им не понравится особо.
— Она маскируется, — сказал Шелест.
— Все равно найдут. Я историей интересовался. Всегда находили. Если не догоняли беглецов сразу, то находили, когда взбаламученные пути успокаивались. То, что птичка может маскироваться, в ритуале погони за невестой учитывается. Там вообще учитывается все, что хоть однажды случалось. Поэтому эта дрянь такая сложная и энергоемкая.
— А то, что невеста давно замужем, учитывается? — полюбопытствовал молчаливый напарник Шелеста.
— Это вообще не имеет значения. Если муж недостаточно сильный, его попросту убьют. Если сильный, по крайней мере попытаются. С одним Домом, родственным невесте, договориться будет проще, чем с толпой идиотов, считающих себя более достойными такой девушки. Да и защищаться от магов одного только Дома будет гораздо проще. И завершить ритуал они не откажутся, даже если муженек действительно слабак и дурак. Особенно если это так. В таком случае от него избавятся, а девушка счастливо воссоединится с семьей, ее даже прощения просить и раскаиваться не заставят. Просто намекнут, что судьба ее уже наказала мужем, за избавление от которого она должна быть очень благодарна добрым родственникам.
— Милые традиции, — сказал напарник Шелеста.
— Так что выбирайте день и идем, — припечатал Лост. — Я с вами пойду, в качестве друга семьи. Ну, и хочется мне проведать птичьи Дома.
— Испытать себя? — спросил Шелест.
Кот только ухом повел. Все-таки ипостась на людей, ставших оборотнями, накладывает отпечаток. Пока Лост был просто человеком, он был гораздо разумнее и осторожнее. А теперь он действительно кот. Временами излишне любопытный или игривый, или заносчивый. А уж наглый он постоянно. Хорошо хоть появившуюся неосторожность научился усмирять. Ну, почти.
— Я поговорю с Томией, — пообещал Шелест. — Тут как раз у студентусов практика начнется, будет время на знакомство с родней жены.
Кот фыркнул.
— И модифицированные пчеловские грибы возьму, — сказал Шелест. — У меня уже есть разрешение. Так что в любой момент сможем сбежать через мир пчеловов. Да хоть раз в минуту туда-сюда прыгать сможем, главное кормить вовремя. А эти боевые маги пускай попробуют попреследовать со своими портальными ритуалами, длящимися по несколько часов.
Лост одобрительно кивнул.
— И ежа не забудь. Того, толстого, Фука, который. Ежик вам пригодится. С живыми артефактами они точно не встречались и правильно среагировать не смогут. А защита Фуки получше вашей и моей вместе взятых.
— И ежа возьму, — покладисто согласился Шелест. Ежи лишними не бывают, особенно привыкшие к конкретным людям.
— Принял решение? — каким-то странным тоном спросил кот.
— Принял, — подтвердил Шелест.
— Вот и хорошо, может это усилит именно связь Томии с родным Домом и помешает всем остальным. Хотя не факт. Зависит от того, как далеко эти остальные свой путь уже протянули. В некоторых вопросах ритуалы, длящиеся часами, понадежнее. Даже понадежнее решений, вплетающихся в другие ритуалы.
— Ваши ритуалы я бы с удовольствием изучил, — признался напарник Шелеста.
— Учи, пока я добрый, — проворчал кот. — Большего тебе все равно никто не позволит. Ритуалы у Домов можно только украсть. Добровольно они этими знаниями не делятся. Я те, которые знаю, собирал очень долго, некоторые по частям, а потом испытывал в пустоши, проверял, правильно ли собрал.
— Они мешают развиваться науке своими тайнами, — уперто сказал влюбленный в иномирские ритуалы мужчина.
На что Лост только ухом повел. Дома не переделаешь. Да, наверное, и не надо. По крайней мере, мгновенно. А постепенно они и сами меняются, хоть и очень медленно. Быстро же можно только сломать. А ломать устоявшуюся систему, особенно такую… это похуже пресловутого конца света будет. Потому что Дом — наивысшее достижение. И те, у кого это достижение отобрали, тут же попытаются его заполучить обратно, так или иначе.
Путь третий.
Путь третий.
Языки пламени плясали так, словно в пещере дул переменчивый ветер. Плясали они в каком-то своем ритме, рисуя на стенах странные узоры из света и теней, выхватывая остатки древней, почти полностью осыпавшейся мозаики и заставляя сверкать солевые сталактиты — своеобразные накопители энергии, когда-то в древности созданные каким-то талантливым мастером артефактов. Сейчас подобные накопители, росшие с ростом сталактитов, делать не умели. Да и не надо, наверное. Потому что технология оказалась очень ненадежной. И однажды соли в сталактитах оказалось столько, что обращаться к заключенной в них силе оказалось небезопасно, слишком много после ритуала оставалось неиспользованной. Неиспользованной и раскачанной, способной, если не повезет, уничтожить проводивших ритуал людей.
Так что пещеру забросили. А потом, чтобы не соблазнять самоуверенную молодежь, и вовсе засыпали вход и постарались забыть.
Впрочем, в свою удачу Берек Ларкава верил. Она помогла ему вовремя услышать байку про эту пещеру. Помогла проникнуть на территорию чужого Дома, пройти незамеченным и найти двуглавую гору. Она же явно сделала так, что случился оползень и унес с собой часть земли и камней, которые запечатывали пещеру, так что самому копать оставалось немного.
Если честно, Берек и вовсе не копал. Не его это дело. У него для подобного есть семь учеников и двенадцать слуг. Но копать все равно пришлось недолго, и это была удача.
И он очень надеялся, что она будет длиться и дальше.
А рисковать с накопившейся в солевых сталактитах энергией, он решил вовсе не из-за удачи. В таком деле удача не лучший помощник. Здесь нужен трезвый расчет, причем, точный расчет, и очень энергоемкий ритуал. А что может пожрать больше энергии, чем открытый на неизвестное время портал в непонятно какой мир, причем, находящийся очень далеко? Настолько далеко, что Дом Сокола не дал разрешения своему, злющему на несостоявшуюся невесту, главе внутренней стражи воспользоваться хранилищем и проложить путь к сбежавшей девчонке. А ведь он этот путь распутал даже раньше, чем ее собственный отец, если верить слухам. Помогло то, что именно он последним с ней разговаривал, ну и обрушенное мстительной девицей малое проклятье напоследок. Нити проклятий вообще очень долго сохраняются, особенно таких, спонтанных.
